— Волшебник может обернуться кем угодно, — сказал Снусмумрик. — А еще он может проникать в недра земли и даже в бездну на дно морское, где таятся несметные сокровища.
— А что он делает с драгоценными камнями? — с завистью спросил Снифф. — Ведь у него их так много!
— Да ничего. Он их просто собирает, — ответил Снусмумрик. — Примерно как Хемуль собирает гербарий.
— Ты что-то сказал? — встрепенулся Хемуль, просыпаясь в своей песчаной яме.
— Я говорил, что у Волшебника весь дом битком набит рубинами, — ответил Снусмумрик. — Они огромными грудами валяются возле стен и вправлены в сами стены, словно глаза диких животных. У дома Волшебника нет крыши, а тучи, парящие над ним, красные, как кровь, от света рубинов. И глаза самого Волшебника тоже красные и горят в темноте.
— Ну, скоро я испугаюсь, — заявил Хемуль. — Будь добр, рассказывай поосторожней!
— Какой он, должно быть, счастливый, этот Волшебник, — вздохнул Снифф.
— И вовсе он не счастливый, — возразил Снусмумрик. — И не будет счастливым, пока не найдет Королевский рубин. Величиной он почти с голову черной пантеры, а смотреть на него — все равно что в живое пламя. Волшебник искал Королевский рубин на всех планетах, даже на Нептуне, — но так и не нашел. Тогда он отправился на Луну поискать рубин в лунных кратерах, но больших надежд на удачу он не питал. Ведь в глубине души Волшебник думал, что рубин на Солнце. А туда ему не добраться. Он много раз пытался, но там слишком жарко. Вот что рассказала мне Гафса.
— Ну и история, сказал Снорк. — Дай мне еще карамельку!
Снусмумрик помолчал немного, а потом сказал:
— Вовсе это не история. Все это чистая правда.
— И я так все время думал, что это правда, — разразился Снифф. — Эти истории про драгоценные камни звучат так, что поневоле поверишь.
— А как узнать, есть на самом деле Волшебник или нет? — недоверчиво спросил Снорк.
— Я видел его, сказал Снусмумрик и зажег трубку. — Я видел Волшебника верхом на пантере, когда был на острове хатифнаттов. Они мчались по воздуху во время грозы, в самый разгар.
— И ничего нам не сказал! — негодующе воскликнул Муми-тролль.
Снусмумрик пожал плечами.
— Я люблю тайны, — сказал он. — Вообще-то Гафса рассказывала, что Волшебник носит высокую черную шляпу-цилиндр.
— Ну, быть такого не может! — воскликнул Муми-тролль.
— Наверное, это она! — закричала фрёкен Снорк.
— Так и есть, — сказал Снорк.
— Что именно? — полюбопытствовал Хемуль. — Что вы имеете в виду?
— Ясное дело, шляпу, — ответил Снифф. — Высокую черную шляпу, которую я нашел весной. Волшебную шляпу! Ее, должно быть, сдуло у Волшебника с головы, когда он летел на Луну!
Снусмумрик кивнул головой.
— А что если Волшебник вернется обратно за своей шляпой? — взволнованно произнесла фрёкен Снорк. — Я бы никогда не посмела заглянуть в его красные глаза!
— Он, верно, еще на Луне, — сказал Муми-тролль. — А далеко туда?
— Довольно далеко, — отозвался Снусмумрик. — Вообще, пожалуй, немало времени уйдет у него на поиски во всех этих кратерах.
На миг воцарилась беспокойная тишина. Все думали о той черной шляпе, которая стояла на комоде под зеркалом.
— Приверните слегка лампу… — попросил Снифф.
— Ты что-то слышишь? — прошептала фрёкен Снорк. — Снаружи…
Уставившись на черный проем пещеры, все стали прислушиваться. Какие-то тихие, легкие звуки — быть может, шаги крадущейся пантеры?
— Это дождь, — сказал Муми-тролль. — Пошел дождь… А теперь давайте немного поспим.
И забравшись каждый в свою песчаную ямку, они завернулись в одеяла. Муми-тролль погасил лампу и под мягкий шелест дождя погрузился в сон.
Хемуль проснулся оттого, что яма, в которой он спал, до краев наполнилась водой. Теплый летний дождь что-то шептал за стенами пещеры, он сбегал мелкими ручьями и водопадами по стенам, и вся вода, что была в пещере, стекала вниз, как раз в яму, где спал Хемуль.
— Вот беда так беда, — сказал самому себе Хемуль.
Потом, выжав из своего платья воду, он вышел из пещеры взглянуть, какая стоит погода. Повсюду было одинаково серо, и мокро, и неприютно. Хемуль попытался понять, есть ли у него желание искупаться, — никакого желания у него не было.
«Вечно в мире какой-нибудь непорядок, — грустно подумал Хемуль. — Вчера — слишком жарко, сегодня — слишком мокро. Пойду-ка лягу снова».
Ямка, в которой спал Снорк, оказалась самой сухой.
— А ну подвинься, — рассердился Хемуль. — Весь дождь вылился в мою постель.
— Не повезло тебе, значит, — сказал Снорк и перевернулся на другой бок.
— Поэтому я собираюсь спать в твоей ямке, — объяснил ему Хемуль, — Не нахальничай, не будь снорком[15].
Но Снорк поворчал немного и снова заснул. Тогда сердце Хемуля преисполнилось жаждой мести, и он прорыл в песке канал между своей ямой и ямкой Снорка.
— Так не по-хемульски, — возмутился Снорк и сел, завернувшись в мокрое одеяло. — Никогда бы не подумал, что ты способен на такой номер!
— Это вышло само собой! — радостно вскричал Хемуль. — А что мы будем делать сегодня?
Высунув мордочку из пещеры, Снорк посмотрел на море, на небо. И с видом знатока произнес:
— Удить рыбу. Буди всех остальных, а я пойду приведу в порядок лодку!
И Снорк побрел вниз, на мокрый песок, и вышел на причал, построенный папой Муми-тролля. Некоторое время он принюхивался к морю. Стояла тишина, медленно падал дождь, и от каждой его капли появлялось красивое колечко на гладкой поверхности воды. Кивнув самому себе, Снорк вытащил из лодочного сарая самый большой ящик с переметом. Потом, достав из-под причала садок для рыбы, он принялся насаживать корм на крючки, напевая между делом охотничью песню Снусмумрика.
Когда все остальные вышли из пещеры, перемет можно было спускать в воду.
— Вот и вы наконец, — сказал Снорк. — Хемуль, снимай мачту и вставляй весла в уключины.
— А что, удить рыбу обязательно? — спросила его сестра. — Сидишь, удишь, и никогда ничего не случается, и так жалко всю эту мелочь.
— Нет, сегодня непременно что-нибудь случится, — пообещал Снорк. — Садись на носу, там ты хотя бы мешать не будешь.
— Давай я помогу! — заорал Снифф, хватаясь за ящик с переметом.
Он вскочил на край лодки, лодка подпрыгнула и накренилась, ящик с переметом завалился, и половина его содержимого запуталась в уключине и якоре.
— Так, — сказал Снорк, — Уважение к чужому труду. Ха!
— Ты не будешь его ругать? — удивленно полюбопытствовал Хемуль.
— Ругать? Я? — произнес Снорк и мрачно расхохотался. — Разве у капитанов есть право высказываться? Разве их слово что-нибудь значит? Да не бывает такого! Бросайте как есть, где-нибудь непременно зацепится.
Снорк заполз под сиденье на корме и натянул на голову брезент.
— Этого только не хватало! — заметил Муми-тролль. — Садись на весла, Мумрик, постараемся исправить беду. Снифф, ты осел.
— Ясное дело, — с благодарностью сказал Снифф. — С какого конца начинать?
— С середины, — сказал Муми-тролль, — И смотри, не припутай к перемету свой собственный хвост!
Снусмумрик, медленно работая веслами, вывел «Приключение» в море.
Пока все это происходило на берегу, мама бродила по дому несказанно довольная. Повсюду царили мир, и порядок, и тишина.
— Вот так, теперь все будет расти! — сказала самой себе мама. — И чудесно, что малыши в пещере!
Ей пришло в голову, что надо слегка прибраться, и она стала выгребать отовсюду чулки, апельсиновые корки, разные диковинные камни, куски бересты и многое другое в том же роде. В музыкальной шкатулке она нашла несколько хвощей и папоротников, которые Хемуль забыл положить под пресс для растений.
Мама рассеянно смяла их в комок, задумчиво прислушиваясь к мерному шуму дождя.
— Теперь все будет расти, — повторила она и выронила комок из лапы. Он упал прямо в шляпу Волшебника, но Муми-мама этого не заметила. Она отправилась обратно в свою комнату поспать, ведь больше всего на свете она любила спать, когда дождь барабанит по крыше.
А в бездне морской стоял меж тем, подстерегая добычу, перемет Снорка. Он стоял там уже несколько часов, и фрёкен Снорк просто погибала от скуки.
— Все зависит от того, как и сколько ждать, — объяснял Муми-тролль. — На каждом крючке может что-нибудь оказаться!
Фрёкен Снорк слегка вздохнула.
— Но ведь все равно, — произнесла она, — когда закидываешь крючок, на нем половина наживки, а когда вытаскиваешь — на нем целый окунь. И так понятно, что там целый окунь.
— Или вообще ничего! — сказал Снусмумрик.
— Или бычок, — гадал Хемуль.
— Особе женского пола этого не понять, — заключил Снорк. — А сейчас можем вытаскивать перемет. Но чур не шуметь. Только медленно! Медленно!
Первый крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Ничего!
Второй крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Тоже ничего!
— Это говорит лишь о том, что вся рыба ушла в глубь моря, — объяснил Снорк. — И ужасно большая рыба. А теперь тихо, всем молчать!
Он вытащил еще четыре пустых крючка и сказал:
— Ну и хитрюга. Она съела у нас всю наживку! Жуть, до чего она, верно, большая!
Все свесились через борт и неотрывно таращились в черную пучину, где извивалась леска.
— Как ты думаешь, что это за рыба? — спросил Снифф.
— По меньшей мере это должен быть Мамелюк, — предположил Снорк. — Смотрите-ка сюда, еще десять крючков пустых.
— Ой-ой! Ой! — воскликнула фрёкен Снорк.
— Вот тебе и «ой-ой-ой!» — сердито произнес ее брат, продолжая выбирать из воды перемет. — Тише вы, а не то спугнете рыбу!
Крючок за крючком падал в ящик, таща за собой пучки морской травы и фукуса. Но никакой рыбы не было. Вовсе никакой рыбы не было.
Вдруг Снорк закричал:
— Смотрите! Клюет! Я абсолютно уверен, что клюнет.
— Мамелюк! — заорал Снифф.