Когда же речь идет о продвижении товаров или услуг, требующих некоторой массовости, – например, клубных мероприятий, концертов, вечеринок, – «советское ретро» обращается к другому аспекту советской эстетики: к уже упоминавшемуся гигантизму, масштабному перемещению условных масс, любовь к которому поддерживается у сегодняшнего потребителя, не в последнюю очередь, впечатляющими массовками эпического голливудского кино, эстетизирующего в равной мере шагающие колонны и бегущие толпы.
Здесь мы снова видим, что воздействие «советского ретро» построено не только и не столько на ностальгии по советскому прошлому, сколько на его неожиданной непротиворечивости настоящему. Можно долго и серьезно обсуждать идеологическую противоречивость и непротиворечивость двух систем, вопросы политического наследования, его плюсов и опасностей, вопросы того, как рассматривать и как преподавать советскую историю, какие акценты расставлять при освещении тех или иных ее фактов. Эти обсуждения ведутся сегодня на самых разных уровнях, и ситуация, насколько может судить невовлеченный наблюдатель, далека не просто от консенсуса (который, надо полагать, нежелателен и невозможен), но даже от расслоения на конечное число хорошо сформулированных течений. Но пока вопрос об осмыслении советского прошлого рассматривается политиками, историками, социологами и другими профильными специалистами из «большого мира» (по определению Ильфа и Петрова[11]), «советское ретро» потихоньку проделывает соответствующую работу в «малом мире», где наряду с J’Adore de Dior успешно существуют духи «Красная Москва», «Трюфель де Люкс» от Lindt соседствует с шоколадом «Аленка», а Tiffany Café делит целевую аудиторию с рестораном «Столичный». Люди, далекие от политических споров (то есть практически все население страны), ищут возможность видеть прошлое – свое, семьи, нации – цельным, понятным и – хотя бы – неплохим, не отталкивающим. «Советское ретро», создаваемое коллаборативным усилием масс, выбирает из этого прошлого наиболее приятные элементы, адаптирует их к сегодняшней реальности и сегодняшним запросам и использует неожиданную близость многих повседневных ценностей советской эпохи к повседневным ценностям настоящего для создания эффекта успокаивающей цельности прошлого, его прозрачности и понятности, его привлекательности и позитивности. Для того чтобы лучше понять, как происходит это массовое переосмысление прошлого, следует, по видимости, продвигаться в направлении детального рассмотрения механизмов, действующих в различных областях культуры, – в частности, важнейшая работа в этом направлении проделывается в последние годы российскими художниками; отдельных исследований требует происходящее в области литературы, их же заслуживает ситуация с «советским» в российской моде последних десяти, а то и более, лет. Пока же, очевидно, можно говорить о том, что удаление от исторической эпохи позволяет историкам видеть картину во всей ее сложности и неоднозначности, а не-историкам – представлять себе ту же картину в плоской, легко воспринимаемой простоте. Каковы бы ни были споры о влиянии повсеместно наблюдаемой советской символики на умы масс, мы должны честно сказать себе, что младшее поколение тех, кто застал СССР, – то есть поколение, которое в ближайшие годы будет определять облик страны уже не на уровне рекламного креатива, – всегда будет относиться к советской эпохе с элементами позитивной ностальгии, и ностальгия эта по мере удаления от совпавшего с ней детства будет только усиливаться. Газетные шапочки, чай в подстаканниках, котлета с пюре, квас из бочек, роскошь Колонного зала Дома Союзов, курортное лето, СССР (наша Родина).
Адрес издательства: 123104, Москва, Тверской бульвар, 13, стр. 1 тел./факс: (495) 229-91-03 e-mail: real@nlobooks.ru сайт: nlobooks.ru Присоединяйтесь к нам в социальных сетях: Телеграм VK Яндекс.Дзен Youtube