Глава третьяОборванные нити
К нужному дому на Истринской улице они подъехали ровно в полночь.
— Ты посиди в машине, радио послушай, — сказал жене Басов. — Я один к ней поднимусь.
— И не мечтай! — возразила Зоя. — Ты один там таких дров наломаешь! Не дай бог придушишь эту гниду, а с тобой милиция еще по поводу Альшиц не разобралась.
Басов неохотно согласился.
Они вдвоем стали подниматься на четвертый этаж и остановились на полпути, услышав гулкие шаги. Кто-то спускался по лестнице. Басов нащупал в кармане пиджака газовый пистолет, прихваченный на всякий случай.
Двое мужчин прошли мимо, не обратив внимания на супругов. Сиротливый свет одинокой лампочки не позволил толком рассмотреть их лица. Да в этом и не было никакой нужды. Но тем не менее Зое эти двое мужчин показались смутно знакомыми. Или были похожи на знакомых.
Она смотрела им вслед, пока внизу не хлопнула дверь подъезда.
— Что с тобой? — спросил Басов. — Ты их знаешь?
— Нет… Вряд ли… Что-то показалось на секундочку. Ладно, ерунда. Пошли.
Перед квартирой Регины они остановились перевести дыхание.
— Звони! — сказала Зоя.
Басов потянулся к звонку, но тут же отдернул руку. Он взглядом указал жене на полоску света, падающую сквозь щель чуть приоткрытой двери. Незапертая среди ночи дверь? Это было по меньшей мере странно, если не хуже.
— Все равно звони! — сказала Зоя.
В ответ на звонок из-за двери не раздалось ни звука. Тогда Басов решительно шагнул через порог.
Повсюду в квартире горел свет. На экране работающего телевизора жеманничал безголосый Борис Моисеев в пародийном наряде из разноцветных перьев. На низком столике стояла чашка с еще теплым чаем.
— А где же хозяйка? — спросил Басов нарочито громким голосом. — Регина Львовна, к вам гости!
На его призыв никто не откликнулся.
— Неужели смылась? — встревожилась Зоя.
— По обстановке не похоже…
Басов шагнул к закрытой двери ванной, постучал для порядка и немедленно ее распахнул.
— Ах, мать твою!.. — вырвалось у него.
— Что?…
Басов загородил собой проход в ванную:
— Не ходи туда!
— Почему?
— Не надо тебе смотреть.
Но Зоя легко отодвинула мужа плечом и, взглянув, попятилась.
Хозяйка квартиры была здесь. Вернее, здесь находилось безжизненное тело Регины. Нелепая коротышка лежала на дне переполненной ванны. Рядом на полу в беспорядке валялась ее одежда. Все это выглядело довольно жутко — но какой красоты требовать от смерти?
— Может, еще откачаем? — сказала Зоя, борясь с приступом тошноты.
Басов покачал головой. Вернуть к жизни Регину было уже невозможно, хотя они предприняли отчаянную попытку сделать это. Все усилия оказались напрасными. Басов осторожно опустил мертвое тело в ванну.
— Пусть все останется как было, — пояснил он. — Этим теперь милиция займется.
— Ты собираешься им позвонить?
— Обязательно. Но не сразу. Позже. Нам в эту историю влезать нельзя, сама знаешь.
— Думаешь, ее утопили?
— Почти уверен.
— Может, сердце отказало?
— Ты сама подумай, Зоенька. Вода ледяная. Стал бы нормальный человек в такую ложиться? Те, кто ее топил, такую мелочь не учли. Спешили, видно. Опять же телевизор включен. Если бы она решила ванну принять, непременно выключила бы.
Чай в чашке еще теплый. И потом — входная дверь. Она ее для нас, что ли, открытой оставила?
— А убийцам это зачем?
— Не знаю. Возможно, замок тугой. Не хотели дверью хлопать.
— Она, конечно, последней сукой была и нам насолила здорово, — сказала Зоя со вздохом, — но все равно ее жаль. Такая дура!
— Хитрая дура, — напомнил Басов.
— Да, конечно…
Надо было уходить. Уходить, так ничего и не узнав. Басов перед уходом решил протереть платком ручки дверей, чтобы не оставлять отпечатков.
— Смотри, Басов! — позвала Зоя.
Она стояла возле кровати, над изголовьем которой красовалось пришпиленное к стене пурпурное сердце из шелка, а в центре его — фотография смазливого молодого человека с пустыми, немного бараньими глазами.
— Кто это, как ты думаешь? — спросила Зоя.
— Тайная любовь, — с ходу решил Басов.
— Почему тайная?
Этого Басов объяснить не смог. Просто он почувствовал, что у Регины должен был существовать некий кумир, скорее всего, даже не подозревавший о ее пламенных чувствах.
— Все, Зоя. Уходим!..
Басов первым направился к двери, но тут взгляд его упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке в прихожей.
Повинуясь неясному порыву, банкир нажал кнопку определителя номера, и на маленьком табло высветились цифры.
— Запомни, — сказал Басов.
— Зачем?
— Это ее последний звонок. Может пригодиться.
Супруги без помех вышли из дома и сели в машину. Обратный путь до Крылатского они проделали молча. Едва войдя в квартиру, Басов тут же подошел к телефону и набрал «02».
— Обнаружен труп женщины, — без предисловий сказал он, назвал адрес и повесил трубку, опасаясь, что его номер могут засечь.
Шел второй час ночи, а завтра следовало подняться пораньше — и снова в бой. Банкир плеснул себе немного виски.
— Что-то многовато вокруг нас трупов становится, — сказал он.
— А мы-то тут при чем?
— Теперь я уверен: Женя погиб не случайно. А уж Регина и подавно. Наверняка с перепугу рассказала кому-то о встрече с тобой, вот ее и убрали.
Когда они легли и Басов выключил ночник, Зоя взяла руку мужа и положила ее себе на грудь. Его пальцы невольно сжали тугое полушарие.
— Это как понимать? — сдавленным голосом спросил Басов, ощутив сладкое томление в паху.
— Догадайся с трех раз, — тихонько засмеялась Зоя.
— А ребенок?
Зоя провела его рукой по своему животу, еще не успевшему округлиться.
— А мы аккуратно, — шепнула она. — Ну же, Басов. Учить тебя, что ли?
Учить его не пришлось. Басов исполнил свой супружеский долг безупречно. И сразу все дневные неприятности уплыли куда-то на второй план. Все-таки Зойка была необыкновенно мудрой женщиной.
Она уснула с умиротворенной улыбкой, а Басов еще долго размышлял над тем, что делать дальше. Ведь все так осложнилось со смертью Регины.
К рассвету он, кажется, додумался до чего-то дельного.
В невзрачной пятиэтажке на улице Доватора лифта не было, и Вале пришлось тащиться пешком по стертым ступеням. Она едва передвигала ноги, стараясь оттянуть страшную минуту.
Перед дверью семнадцатой квартиры Валя окончательно утратила решимость и едва не повернула назад. Но она тут же представила себе Олексу Ивановича, поджидавшего ее за углом в своем «Опеле», и, пересилив робость, нажала на звонок. Мысленно она молилась о том, чтобы в квартире никого не было.
И тогда бы ей можно было с чистой совестью убежать отсюда.
Но дверь широко распахнулась, и в проеме возник огромный, поросший густой шерстью мужик с мокрой головой и обернутыми полотенцем бедрами.
— Убираться, что ли, пришла? — спросил он недовольным тоном. — Ну заходи, заходи! У меня времени в обрез!..
Мужчина круто развернулся и, оставляя влажные следы, прошлепал босыми ногами обратно под душ, откуда его выдернул звонок Вали.
Валя, не помня себя от страха, вошла в квартиру, являвшую собой типичное логово холостяка. Впрочем, чего было ожидать от жилья, сдающегося внаем? Ей сразу бросились в глаза две бутылки пива, стоявшие на шатком столике. Одна полная, другая початая наполовину. Олекса Иванович откуда-то знал про пиво. Все сходилось.
Валя нащупала в кармашке пузырек с клофелином, но достать его не решилась. Все так же бессознательно оттягивая время, она взяла на кухне облысевший веник и принялась старательно мести пол.
Квартирка была крохотная, и манипуляции с веником закончились очень быстро. Еще немного времени у Вали ушло на то, чтобы тщательно протереть тряпкой подоконник и пару стульев. Больше, кроме растерзанной тахты, никакой мебели не было. Да и кухня, где, видно, сто лет никто не хозяйничал, в уборке не нуждалась.
Валя замерла прислушиваясь к шуму воды в душе.
— Ты давай там заканчивай, девушка! — прогремел из-за двери голос волосатого мужика. — Мне уходить пора!..
Валя вздрогнула и на цыпочках перебежала из кухни в комнату. Вжав голову в плечи, она выудила из кармана пузырек со снотворным и склонилась над початой бутылкой. Сердце ее гулко бухало у самого горла. В любую секунду за спиной мог появиться этот шерстяной дядька, и что тогда бы произошло — неизвестно. Скорее всего, Валя умерла бы на месте от разрыва сердца.
Пузырек плясал в дрожащих пальцах, и Валя едва не пролила на стол драгоценный клофелин. А ведь нужно было еще не ошибиться в счете, отмерить точно двенадцать капель, как строго наказывал Олекса Иванович. Она едва успела спрятать пузырек, когда сзади раздался голос:
— Закончила?
— Да, — беззвучно ответила Валя, боясь поднять глаза.
— Тогда выметайся!
Волосатый мужик даже взглядом ее не удостоил. Огромной лапой он ухватил початую бутылку и жадно приник губами к горлышку.
Услышав шумные глотки, Валя, на свое несчастье, подняла глаза. Очевидно, весь ужас происходящего отразился на ее лице, потому что мужик, оторвавшись от бутылки, спросил:
— Ты чего?
— Ничего, — пискнула Валя.
— Пивка хочешь? — усмехнулся он.
— Нет-нет. Спасибо…
Она как угорелая выскочила за дверь и понеслась вниз по лестнице. Когда Валя приблизилась к «Опелю», в котором нервно покуривал Буряк, ее всю колотило.
— Сделала? — коротко спросил Олекса Иванович.
Валя кивнула.
— Вот и умница. Видишь же, ничего страшного. Теперь свободна до вечера. В семь часов встретимся там же, где вчера. Получишь свои денежки и обсудим, как нам с тобой дальше быть. Иди, иди. Не стой столбом. Только пузырек мне верни. Ну а я пошел с документами знакомиться.