— Неужели сопливая девчонка отравить могла? — спросил Буряк после небольшой паузы. — Даже не верится.
— Послужил бы ты с мое в органах, Олекса, ничему бы не удивлялся. Эта молодежь нынешняя и отравит, и зарежет, и до нитки оберет, и лично я считаю, что карать их надо безжалостно.
— Тут вы правы, Павел Кузьмич, — согласился Буряк. — Но ведь и ошибки случаются.
— Какие ошибки?
— Может, эта девушка тут ни при чем. Может, она случайно на труп наткнулась и убежала в панике.
— Разберемся, когда ее возьмем, — сказал майор. — Да что она тебе далась! Говори прямо, знакомая, что ли?
— Вроде… — сокрушенно вздохнул Буряк.
— Так, может, она того… В соседней комнате у тебя отсиживается?
— Сами посмотрите.
Валя, слышавшая из-за двери весь разговор, едва не грохнулась в обморок. Откуда ей было знать, что в этот момент Олекса Иванович подмигнул майору, а тот в ответ понимающе улыбнулся.
От волнения у Вали заложило уши, и часть дальнейшего разговора она пропустила. Но ей с лихвой хватило того, что она уже услышала.
В диалоге Буряка с майором было столько нестыковок и натяжек, что любой другой на Валином месте невольно заподозрил бы сговор.
Однако наивная девчонка все приняла за чистую монету.
Слух вернулся к Вале, когда майор сказал:
— Я тебе верю, Олекса. Но одного твоего поручительства мало, чтобы прекратить расследование. Чтобы это дело полюбовно уладить, деньги нужны. И немалые.
— Сколько? — спросил Олекса Иванович, показывая майору три пальца.
— Тысяч тридцать, — ответил майор, поняв сигнал. — И срочно.
Возникла пауза. В общем-то, разыгранный как по нотам разговор пришел к концу. За годы взаимовыгодного сотрудничества Буряк и майор выучили свои роли наизусть. Валя услышала то, что должна была услышать. Ведь весь этот фарс подельники разыгрывали для нее.
Когда майор ушел, Буряк с озабоченным видом распахнул дверь, за которой замерла Валя, и спросил:
— Слышала?
— Слышала… — пролепетала она.
— Значит, тебе ничего объяснять не надо. Видишь, какая жизнь пошла. За деньги любые проблемы можно решить. Даже в милиции. Теперь давай обсудим, Валентина, как ты эти деньги заработаешь.
— Так ведь вы же мне обещали…
— Что обещал? — оборвал ее Буряк. — Я обещал заплатить, если все гладко пройдет. А ты человека угробила и еще за это деньги требуешь? Не жирно ли, а? Я тебя от суда спасаю, не забывай!
— Но мне же никогда таких денег не заработать! — в отчаянии воскликнула Валя.
— Заработаешь, если жизнь дорога!
— Как? Я же ничего не умею!
— А тебе никакого умения и не требуется. Было бы желание.
Все козыри в грязной игре были выложены, и больше Олекса Иванович не собирался с ней церемониться. Он и так потратил на обработку девушки непозволительно много времени. Поэтому Буряк, уже не выбирая выражений, объяснил ошарашенной Вале, чем именно она может быстро заработать требуемую сумму.
— Вы… шутите?… — прошептала она.
— Шутки кончились! — рявкнул Олекса Иванович. — Ну чего вылупилась? Другие вон с четырнадцати лет трахаются напропалую — и живы-здоровы. Еще никто от этого не умер. А бабки гребут лопатой!
— Да вы что! Уж лучше в тюрьму!
— Тебя, дурочка, еще до тюрьмы те же менты хором отдерут. Да к тому же за бесплатно!..
Валя рванулась к двери, но Олекса Иванович схватил ее за руку и отшвырнул в угол. Упрямство девчонки взбеленило его. Он забыл о своем намерении оставить Валю нетронутой до первого клиента и повалил ее на кровать, сдирая одежду. Через секунду разорванные трусики Вали оказались у него в кулаке. Он наотмашь ударил девушку по лицу и прорычал:
— Ноги раздвинь, сука! Шире! Убью!..
Ему удалось втиснуться между безвольно раскинутыми ногами обезумевшей от страха девушки. Но бушевавшая в нем злость напрочь лишила его мужской силы. Буряк заскрипел зубами, переменил положение и скомандовал:
— В рот бери! Ну?…
— Я не хочу… Я не умею…
— Давай, давай! Как эскимо!..
Валя чуть не захлебнулась его спермой. Буряк дал ей отдышаться и навалился на девушку снова. На этот раз с потенцией все оказалось в порядке. Олекса Иванович сопя застегнул молнию на джинсах и пробурчал:
— Иди в ванную кровь застирай. Простыней на вас, шалав, не напасешься!..
Когда Валя, едва держась на ногах, вышла из ванной, Буряк покуривал возле телефонного аппарата.
— Мне тут с тобой валандаться некогда, — объявил он, снимая трубку. — Решай. Или делаешь то, что я сказал, или я тебя немедленно ментам сдаю.
Валя молчала, опустив голову.
— Значит, сдаю. — Буряк начал демонстративно накручивать диск.
— Не надо… — умоляющим голосом попросила Валя.
— Чего не надо?
— Не надо звонить в милицию.
— То-то! — сказал Буряк. Он на сто процентов был уверен, что именно так все и кончится.
— Смотри! — сказала Ксана.
Она поднесла железнодорожный билет до Белгорода к самому носу Вали и разорвала его на мелкие кусочки. Потом приоткрыла окошко «Мерседеса», и ветерок, подхватив обрывки, погнал их по асфальту.
Валя судорожно вздохнула и закрыла глаза, чтобы не видеть этого.
— Я тебя предупреждала, — сказала Ксана, следя за реакцией девушки. — Ну что ж, сейчас верну тебя туда, откуда взяла. Ещё успеешь на каком-нибудь кобеле заработать. Вернее, не ты, а твой Олекса Иванович. Поехали, Володя. Обратно к автовокзалу.
Водитель включил мягко заурчавший двигатель.
— Подождите! — вздрогнула Валя. — А вы мне другой билет сможете купить?
Ксана усмехнулась уголком рта.
— Ты мои условия знаешь, — сказала она.
После того как Валя, с трудом подыскивая слова, поведала свою печальную историю, Ксана почти не сомневалась, что девушка рано или поздно расскажет, где теперь обитает Буряк. Только требовался какой-то дополнительный толчок. Таким толчком и оказалось уничтожение билета.
Конечно, можно было сесть на хвост Буряку. Но на такой приметной машине, как роскошный «Мерседес», Ксана засветилась бы в два счета. Осторожный Буряк запросто мог обнаружить слежку, начал бы путать следы, а потом вообще бы лег на дно.
Теперь же, когда Валя практически сдалась, все становилось проще.
Однако Ксана рано праздновала победу. В последний момент страх вновь овладел Валей. Она отчаянно замотала головой и выкрикнула:
— Нет, не надо! Отпустите меня!..
Водитель покосился на Ксану и, повинуясь ее жесту, выключил мотор.
— Ну в чем дело? — раздраженно спросила Ксана.
— Мне нельзя из Москвы уезжать! — простонала Валя.
— Почему?
— У Олексы Ивановча мой паспорт… Он с ним в милицию пойдет… И тогда все. Они меня арестуют за убийство…
Ксана была уверена в том, что никакого отравления клофелином на самом деле не было. Буряк, конечно, был последним подонком, но на то, чтобы угробить человека, он никогда бы не пошел. Слишком высокая цена за очередную проститутку. Ксана поняла это, еще когда слушала рассказ Вали, но промолчала. Не стала она разубеждать девушку и сейчас. Та совершенно потеряла голову от страха и не вняла бы никаким доводам.
— Так, — сказала Ксана, секунду помедлив. — Где это все произошло, помнишь? Улицу, дом?
— Зачем вам?
— Не твоего ума дело. Помнишь или нет?
— Там рядом метро «Спортивная».
— Володя, к «Спортивной», — скомандовала Ксана.
Пятиэтажку на улице Доватора они отыскали без особого труда. Валя издалека указала подъезд и сползла на пол между сиденьями. Она ужасно боялась, что ее опознают жильцы дома. Ведь кто-то из них дал ее точное описание, как говорил милицейский майор.
Итак, адрес, где якобы произошло преступление, был установлен. Однако что предпринять дальше, Ксана не знала. Не ходить же по квартирам, расспрашивая, не отравили ли тут приезжего бизнесмена некоторое время назад. Ничего другого Ксане в голову не приходило. Она в задумчивости выкурила две сигареты и уже хотела дать водителю команду ехать домой, когда из подъезда вышел здоровенный мужик и неспешно направился в сторону метро.
Ксана так резко подалась вперед, что едва не стукнулась лбом о ветровое стекло. Уже стало совсем темно, и улица была освещена жидковато, но Ксана узнала в мужике Семена, московского дружка Олексы Ивановича.
Она не могла его не узнать. Он навсегда врезался в память с той ночи, когда до утра насиловал ее, тогда еще совсем юную Ксюшу Швайко, приучая отдаваться всем подряд. Семен значился вторым в ее списке. В списке тех, с кем она должна была расквитаться.
Настроение у Семена в этот вечер было хреновое. Впрочем, как и во все последние дни. Не так давно Буряк официально обосновался в Москве, и необходимость в его партнерстве с Семеном отпала. Олекса Иванович совсем вытеснил старого дружка из сутенерского бизнеса.
И поэтому заработки Семена упали почти до нуля. Буряк платил ему за использование дряхлого «Опеля», но это были жалкие крохи. В оборотистости Семен соперничать с Буряком не мог. И тогда он начал попивать, чтобы хоть чем-то заглушить незаслуженную обиду.
Буряк заметил это довольно скоро. Он пригрозил совсем порвать отношения, если Семен не завяжет. Тот поклялся, но завязать оказалось ему не под силу. Поэтому Семен пил тайно, укрываясь в съемной квартире на улице Доватора.
В этот роковой вечер спиртного не хватило, и Семен потащился за бутылкой в ближайший гастроном, работавший круглосуточно. Он и внимания не обратил на черный «Мерседес», припаркованный невдалеке от дома. Но когда Семен поравнялся с машиной, водитель, приоткрыв окно, позвал его:
— Эй, командир!
— Чего тебе? — спросил Семен, притормаживая.
— Как отсюда до Комсомольского проспекта покороче?
Семен начал подробно объяснять, показывая руками. Он и представить себе не мог, что из-за тонированных стекол «Мерседеса» его внимательно рассматривают.
Ксана держала помертвевшую Валю за шиворот, не давая ей снова забиться между сиденьями.