Статья изобиловала массой других подробностей, определенно указывавших на Гурнова. Постоянную компанию ему составляли еще двое блюстителей порядка — Сакеев и Тарханов. Но главным был он, Гурнов. Может быть, поэтому про тех двоих упоминалось вскользь, без фамилий.
Статья кончалась гневным требованием призвать к ответу оборотня в милицейской форме.
Отшвырнув газету, Гурнов заметался по пустой квартире. Если префектура дала санкцию напечатать такой материал, значит, разбор полетов не за горами. Из милиции теперь вышибут как пить дать. Да еще можно под суд загреметь. И пойдешь по этапу. А на зоне менту долго не жить.
Конечно, можно попробовать все отрицать. Даже если кто-то из этих шалав, которых он трахал напропалую, пойдет в свидетели. Но прежде всего нужно было понять, откуда ветер дует. Ведь наверняка кто-то из своих устроил эту подлянку. Слишком уж автор осведомлен по части деталей.
Гурнов еще раз просмотрел статью и наткнулся на пропущенную в спешке строчку, где вскользь говорилось о надежном источнике информации из органов милиции. Точно, свой! Но кто? Петька Тарханов? Вряд ли. Он давно уволился, и наезжать на Гурнова у него не было причин. Тогда Ринатка Сакеев? Эта косорылая татарва? Похоже, он.
Гурнов знал, что Сакеев спит и видит, как бы обскакать его по службе, поэтому не раз выставлял своего туповатого напарника в смешном виде. И начальству говорил про Сакеева пренебрежительно. Недавно Гурнову намекнули на скорое получение капитанских звездочек, так Ринатка прямо позеленел от зависти. Возможно, тот случай был последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
Сакеев, конечно, тоже был непосредственным участником описанных в статье событий. Но его, скорее всего, обещали простить — вроде он понял свою вину, покаялся. Иначе не дал бы в руки журналистам такие факты. Наверняка он то и будет главным свидетелем по этому делу. Тут уж Гурнову бессмысленно отпираться. Сакеев своих слов обратно не возьмет. Ведь не под пыткой же из него вытащили признание.
Из этого следовало только одно: Сакеева надо убрать. Срочно.
Придя к такому выводу, Гурнов мгновенно успокоился. Теперь он знал, что нужно делать. Только все следовало подстроить так, чтобы на него не пало подозрение. Сакеев должен был покончить жизнь самоубийством. Оболгал товарища, а потом совесть замучила. А он, Гурнов, вообще ничего не знал. Он даже статьи «Оборотень» в газете не видел.
Сакеев нынче тоже находился в отгуле. Стало быть, сидел дома. Но прежде чем поехать к нему, Гурнов на минутку заглянул в отделение.
— Ты чего? — удивился дежурный. — У тебя же вроде отгул.
— Да забыл тут кое-что, — ответил Гурнов.
У них с Сакеевым был один сейф на двоих, где хранилось табельное оружие. Гурнов взял оба пистолета, спрятал их за пазухой и бочком проскочил мимо дежурного. Потом он опять сел в свою новенькую «Ниву», тоже являвшуюся предметом зависти Сакеева, и погнал в Ясенево, где жил напарник.
Но дома Сакеева не оказалось. Его жена сказала Гурнову, что Ринат еще затемно уехал рыбачить. Подледный лов был его давней страстью. Гурнов счел это удачей. Отпадала необходимость выманивать Сакеева из дома. А выманивать пришлось бы — не убивать же заодно и жену как свидетеля.
Для отвода глаз Гурнов посетовал, что не застал приятеля дома.
— Он когда вернуться обещал? — спросил Гурнов.
— К вечеру, — ответила жена. — А что? Что-нибудь срочное? Я знаю, где его найти.
— Да я просто так заехал, — соврал Гурнов. — Хотел его на пиво к себе пригласить. Ладно, перенесем на завтра. Пиво не прокиснет.
Место, где любил рыбачить Сакеев, он знал сам. Как-то Ринат уговорил его вместе поехать на рыбалку. Теперь тот случай пригодился.
— Пусть он мне звякнет, когда появится, — сказал Гурнов. — Я весь день дома буду.
— Хорошо, я передам, — сказала жена Сакеева.
Она потом должна будет вспомнить о визите Гурнова и подтвердить, что тот обещал сидеть дома, ожидая звонка. Алиби, конечно, хлипкое. Но вдруг пригодится?
Гурнов помчался на Истру. Он был так поглощен собственными мыслями, что не заметил маленький «Форд Ка». А ведь тот сопровождал «Ниву» еще от дома Гурнова.
Только выскочив на загородное шоссе, старший лейтенант обратил внимание на красную машину, мелькнувшую в зеркале обратного вида, но не придал этому значения. И напрасно.
Жанна вернулась в Москву глубокой ночью. Боясь разбудить домашних, она тихонько отперла дверь, сняла в прихожей туфли и на цыпочках вошла в гостиную. Вошла — и замерла в удивлении.
Тимур не спал. Он сидел перед видеомагнитофоном и без звука смотрел один за другим собственные клипы с эстрадными звездами, когда-то сделавшие ему имя. Это было странно. Тимур не любил возвращаться к своим прежним работам, поскольку всегда находил в них одному ему заметные недостатки. Что за непонятная ностальгия по прошедшим временам вдруг охватила его?
— Привет! — сказал Тимур не оборачиваясь.
— Привет! — ответила Жанна. — Чем это ты занят? Подводишь итоги?
— В каком-то смысле.
— Что так мрачно?
— А для веселья поводов нет. Поскольку кино лопнуло, надо же чем-то деньги зарабатывать. Вот сижу вспоминаю, как я это делал.
— Ты решил снова заняться клипами?
— Не воровать же идти. Я тут с директором Киркорова пообщался. Филя как раз для нового клипа созрел. Может быть, сговоримся.
Тимур сказал все это равнодушным тоном, но Жанна-то знала, чего стоило мужу переломить себя и вернуться к той работе, на которой он для себя поставил крест. Крушение честолюбивых планов для такого амбициозного человека, как Тимур Арсенов, было подлинной драмой.
Затянувшаяся глупая ссора с мужем сейчас казалась таким пустяком, что Жанна тут же решила положить ей конец. Она подошла к Тимуру сзади, обняла и прижалась щекой к его плечу.
— Плюнь, — прошептала Жанна. — Все еще утрясется. Не умрем мы с голоду без твоих клипов.
— Конечно, — согласился Тимур. — Будем считать, что я это делаю для поддержания формы. Чтобы профессию не забыть.
Он слегка повернул голову и чмокнул Жанну в щеку.
— Боже, как формально! — сказала она.
Тимур отреагировал мгновенно. Он рывком уложил Жанну к себе на колени, и они поцеловались по-настоящему.
— Другое дело! — сказала Жанна, переводя дух. — Теперь я вижу, что ты в форме.
— Еще это не хватало забыть! — усмехнулся Тимур. — Ладно, рыжая, давай хвались.
— Чем?
— Триумфом в Ярославле.
— Какой триумф? Я еле ноги унесла. В результате все хорошо кончилось, но сначала был просто ужас!
— А что случилось?
— Сейчас все поймешь. Вот, прочитай.
И Жанна достала из сумочки газету с интервью Дианы. Тимур принялся читать, время от времени бросая на жену недоуменный взгляд.
— Дальше читай, — подгоняла она. — До конца.
Наконец Тимур отложил газету.
— Как тебе это нравится? — спросила Жанна.
— Впечатляет, — сказал Тимур. — Готовый сюжет для этого телевизионного шоу, где потерявшиеся родственники друг друга находят. Ну что, рыжая, будем эту Диану удочерять?
— Да ну тебя! — отмахнулась Жанна. — Мне не до смеха. Эта стерва к тому же где-то достала фонограмму моего нового альбома.
И выдала под фанеру концерт в Ярославле перед моим приездом. Ты представляешь?
— Круто, — сказал Тимур. — Отчаянная девица.
— Ты, кажется, не очень удивлен?
— А чему тут удивляться? Не первый случай. Помнишь, как было с «Ласковым маем»? Пять групп под одну и ту же фонограмму работали в разных местах одновременно.
— Так что ты предлагаешь? Не обращать внимания? Само рассосется?
— Нет, почему же. Просто не воспринимай это так трагически. Отнесись с юмором.
— Хорошенький юмор! Меня обокрали да еще какую-то авантюристку в дочери сватают! Не смешно!
Тимур и сам так считал. Внутри у него все кипело, и он сразу же забыл о собственных проблемах. Но прежде всего следовало успокоить жену. И лучшего способа, чем воззвать к ее чувству юмора, Тимур не нашел.
— Нет смешно, — сказал он. — Если, конечно, отрешиться от того, что вся эта хреновина случилась с тобой.
— Не могу, — замотала головой Жанна. — Я такое пережила в первом отделении — врагу не пожелаю. Чуть не умерла А потом еще Адский мне эту газету дал!..
— Ну, твою так называемую дочь мы быстро вычислим и возьмем за одно место. И она нам как миленькая расскажет, где взяла твою фонограмму.
— Опять мне начнут кости перемывать на всех углах, — безнадежно сказала Жанна. — Это же такой повод!
— Сама виновата.
— Я?!
— Была бы простой домохозяйкой, никому бы до тебя дела не было. А раз взлетела высоко, терпи.
— Я и терплю. Но не такое же!
— Не бурли, не бурли, рыжая. Давай разберемся спокойно. Сначала с фонограммой. Мне как-то не верится, что ее украли. Ну кто это тайно залезет в студию, взломает замки и станет там переписывать твой альбом? Это же такой риск сумасшедший! Тут что-то проще. Может быть, ты свой компакт-диск где-то оставляла?
— Да ты что! Из рук не выпускала! Единственный экземпляр!
— То есть с него копию не могли согнать?
— Исключено.
— А с исходника, который на студии остался?
— И это исключено. Старков туда никого не пускает.
— Старков? Звукорежиссер?
— Да.
— А сам он не мог сделать копию?
— Витя?!
— Витя, Витя.
— Мог, конечно. Но он же не сумасшедший.
— А это не сумасшедший и сделал.
— Только не Старков, — сказала Жанна. — Я же с ним столько лет работаю. Кто угодно, только не он.
— Кто же тогда? Это могли сделать только два человека, так? Или ты, или Старков. Выбирай.
Они еще долго обсуждали это, выдумывая самые невероятные варианты, но все опять возвращалось к Старкову. И как ни протестовала Жанна, Тимуру удалось посеять в ней сомнения относительно звукорежиссера.
Жанна едва дождалась утра. Ей не терпелось встретиться со Старковым один на один. Тимур не стал ее удерживать.