Ощутив в ладони ребристую рукоятку пистолета, Олейник мгновенно обрел былую уверенность. Он даже внешне изменился, превратившись в комок напряженных мускулов. Конечно, слабое звено, которое представлял собой Миша Марфин, следовало бы тут же устранить. Но он еще был нужен киллеру. Хотя бы для того, чтобы в качестве отвлекающего маневра бросить его как приманку преследователям.
Выйти за стены тюремного здания оказалось сравнительно легко. Застигнутые врасплох охранники даже не подумали сопротивляться. Олейник, несмотря на спешку, методично пристегивал их наручниками к дверям и батареям парового отопления.
Постовых на выходе он заставил с поднятыми руками забиться в каптерку и, обезоружив, запер их там.
Небольшая заминка случилась только на автомобильной парковке. Первая машина никак не хотела заводиться. Прямо как в каком-нибудь боевике, когда мотор отказывает в самый ответственный момент. Зато вторая машина завелась сразу, и Олейник погнал ее вперед, постепенно увеличивая скорость.
И тут Марфин, до сих пор молча передвигавшийся словно зомби, неожиданно залился истерическим смехом. Олейник бросил на парня быстрый взгляд и наотмашь хлестнул его по губам. Миша умолк, размазывая по лицу кровь.
— Извини, — буркнул Олейник.
Марфин обмяк на сиденье. Нервный припадок истощил его силы.
В пустом дворе, где Олейник остановил машину, ему пришлось вытаскивать Мишу силком. Они укрылись в подвале дома, предназначенного на снос, и просидели там молчком до ночи. Из осторожности киллер прерывал любые попытки Миши заговорить.
Когда сгустилась тьма, беглецы, выбирая тихие улицы, двинулись к дому на Шереметьевской. Там Олейник собирался кое-что взять, переодеться и как-то решить судьбу Марфина. Если бы тот взялся помочь за деньги, все было бы предельно просто. Деньги хранились на Шереметьевской. Но ведь парень надеялся совсем на другое, и откупиться от него вряд ли получится.
Киллеру не терпелось смыть с себя многомесячную тюремную вонь, но он заставил первым залезть под душ Марфина, чтобы проверить тайники, оборудованные в квартире. Все оказалось на месте: и доллары, и запасные документы, и обоймы для пистолета, и заветная видеокассета.
Марфин вышел из ванной, обернув бедра полотенцем. Олейник немедленно залез под душ и долго тер кожу простой мочалкой, которую предпочитал мягким губкам. Уже собираясь выйти, он вспомнил томный взгляд, которым проводил его Миша, и шепотом выматерился. Сейчас придется объяснить парню, что никакой любви между ними не будет.
Миша совершенно голый ничком лежал на кровати. Полотенце валялось рядом. Он ждал.
— Прикройся! — резко бросил Олейник.
Миша приподнял голову и недоуменно посмотрел на киллера.
— Я думал… — начал он.
— Ошибся ты, Миша! — оборвал его Олейник. — Я не по этому делу.
Марфин вскочил, испуганно прикрываясь подхваченным с пола полотенцем.
— Ты шутишь, Костя? — жалобно спросил он. — Не мучай меня, пожалуйста. Не надо.
— Ты меня не за того принял, — ответил Олейник. — Спасибо за помощь, но трахаться мы с тобой не будем. Никогда. И забудь про это.
— Но ты же… Ты же сам… Значит, мы никуда не поедем?
— Нельзя тебе со мной, Миша, — устало сказал Олейник. — Я тут подумал хорошо — не годишься ты для такой жизни.
Зачем мне тебя за собой таскать? Я все время под прицелом. Я-то увернусь, а тебя ухлопают.
— Подожди, Костя! — воскликнул Марфин. — Как же мне теперь? Ведь я из-за тебя преступником стал! Из-за тебя!..
— Закрой пасть! — рявкнул Олейник. — Я истерик не выношу! Или еще раз по хлебалу схлопотать хочешь?…
Марфин замолчал, затравленно глядя на киллера. Тот был недоволен собой. К чему он ввязался в лишние разговоры? Кончать надо парня. Он свою роль сыграл.
В крохотной палатке, защищавшей рыбачившего Сакеева от ветра, негде было повернуться. И Гурнов невольно оказался лицом к лицу с бывшим другом.
— Ты откуда взялся? — вылупил глаза Сакеев. — Случилось что-нибудь?
— Случилось, — сквозь зубы ответил Гурнов. — Не догадываешься?
Глаза у него были бешеные, и Сакеев переменился в лице
— Что?… — спросил он. — Не пугай.
Но Гурнов ничего объяснять не стал. Это только в кино убийца и жертва заводят длинные беседы, чтобы разжевать ситуацию зрителям. Здесь зрителей не было, и все происходило не на экране. К тому же Гурнов, на сто процентов уверенный в предательстве Рината, не собирался выяснять отношения.
Он опасался, что Сакееву удастся заболтать его. Поэтому Гурнов не стал медлить. Он быстро выхватил из-за пазухи пистолет Рината, заранее снятый с предохранителя, и выстрелил Сакееву прямо в лоб.
Тело Сакеева обмякло, но осталось в сидячем положении. Дырка во лбу получилась аккуратная, несмотря на то, что выстрел был произведен с близкого расстояния. Крови вытекло совсем немного. Открытые глаза Сакеева сохранили удивленное выражение.
Гурнов снял перчатки и натянул их на руки Рината. На перчатках должны были остаться пороховые следы. Экспертиза подтвердит, что Сакеев стрелял сам. Стало быть, имело место самоубийство. Гурнов вложил пистолет в еще теплую руку мертвеца и осторожно выглянул из палатки.
Вокруг все было спокойно. Сакеевская палатка стояла достаточно далеко от остальных, и звук выстрела никого не встревожил. На выметенном ветром льду следов не оставалось, и Гурнов неторопливо направился к оставленной на взгорке «Ниве». На всякий случай он все же прикрывал лицо поднятым воротником, словно прячась от ветра.
Возбуждение, в котором Гурнов находился последние часы, схлынуло, и к старшему лейтенанту вернулась способность замечать, что происходит вокруг него.
Садясь за руль своей «Нивы», он заметил красный «Форд Ка», который неожиданно выскочил из заснеженных кустов и устремился по направлению к городу.
В тот же миг Гурнов вспомнил, что совсем недавно видел этот приметный автомобильчик по дороге сюда. Страшное подозрение охватило лейтенанта. Все это было очень похоже на слежку. Если так, его дела плохи.
Ситуацию необходимо было прояснить немедленно. Гурнов положил рядом на сиденье собственный пистолет и пустился в погоню. Ему нужно было перехватить иномарку до выезда на шоссе. На скользком зимнике «Нива» с шипованной резиной имела перед «Фордом» преимущество в скорости.
Гурнов до упора вдавил педаль газа, и расстояние между машинами стало медленно сокращаться.
— Он нас догоняет! — встревоженно сказал Владик, оглядываясь.
Ксана ничего не ответила. Она тоже старалась вести свой «фордик» на предельной скорости. Но маленькую машину мотало из стороны в сторону, да и водительского мастерства Ксане явно не хватало. И как назло, вокруг не было ни души.
Положение становилось безвыходным. Внезапно Ксана, ударив по тормозам, свернула с зимника влево, едва при этом не перевернувшись. Замерзшая речка делала здесь петлю, и, чтобы сократить расстояние до шоссе, Ксана решила поехать напрямик, по льду. На такой безумный шаг ее толкнуло отчаяние.
«Форд» закрутился вокруг своей оси, и Ксане чудом удалось выправить машину. Вдобавок под колесами раздался подозрительный треск.
В этом месте лед был значительно тоньше. «Форд» все-таки добрался до противоположного берега, но выехать на него не смог. Колеса пробуксовывали с противным визгом.
Ксана в ужасе обернулась.
Гурновская «Нива» в точности повторил маневр «Форда». Ее тоже сначала закрутило на льду. Но в «Ниве» водитель был поопытней. Он сразу сбросил газ и остановился.
Вот эта-то остановка и погубила Гурнова. «Нива» была значительно тяжелее небольшого «Форда». И лед не выдержал. Он проломился с оглушительным треском, и машина стала стремительно уходить под воду.
Гурнов рванул на себе ремень безопасности, которым никогда не забывал пристегиваться. От сильного рывка в замке что-то щелкнуло, и его заело. «Нива» наклонилась носом вперед и, перевернувшись вверх колесами, пошла на дно. Ледяная вода со злобным торжеством хлынула в салон. Гурнов закричал, но крика его уже не было слышно. На глубине всего-навсего трех метров он нашел свою смерть.
Ксана и Владик, выскочившие из машины, оторопело смотрели на происходящее. Потом со всех ног кинулись к дымящейся на морозе большой полынье, поглотившей Гурнова. На поверхности черной воды танцевали пузыри. Подойти ближе по коварному льду Ксана с Владиком не могли. Но если б и подошли, все равно помочь были бы не в силах.
— Он сам виноват… Сам… — пробормотала Ксана, вся дрожа. — Ты же видел…
Владик стоял, кусая губы. Конечно, они по чистой случайности заманили Гурнова в смертельную ловушку, но от этого было ничуть не легче. Видеть, как погибает человек, пусть даже последний мерзавец, это не шутка. Страшная картина будет стоять перед глазами всю оставшуюся жизнь.
В этот момент Владик ненавидел Ксану.
— Довольна? — спросил он. — Теперь ты довольна?
— Что ты несешь? — испуганно сказала она.
— Ты разве не хотела, чтобы он умер? Да, все случайно получилось. Но ведь ты желала ему смерти! Ну вот он утонул. А мы вроде ни при чем. Я тебя спрашиваю: ты довольна?
Владик видел, что Ксана потрясена не меньше, чем он, но не собирался ее жалеть. Мстительницей была она.
— Пошел ты!.. — сказала Ксана, прикрыв глаза, чтобы не смотреть на Владика. — Уходи!.. И чтобы я больше тебя не видела! Никогда!..
Боря Адский буквально валялся в ногах у Жанны, умоляя ее не отменять чрезвычайно выгодные волжские гастроли. Но Жанна была непреклонна. Сначала необходимо найти Диану и разобраться с ней. Сюрпризов, подобных ярославскому, Неподражаемая больше иметь не желала.
Адский с утроенной энергией продолжил поиски аферистки, а у Жанны образовалось немного свободного времени, и она позвонила хамски забытой подруге.
У Зои был не тот характер, чтобы дуться, и она тут же выразила готовность приехать.