Ксана резанула его взглядом и обернулась к киллеру.
— А вы не обманываете? — спросила она.
— Ну какой смысл? — сказал он. — Я ведь вас обоих мог без всяких разговоров замочить, так? Но мне нужно, чтобы кассета сработала. Самому мне с ней светиться нельзя. А ты ведь хочешь отомстить за Марьямова? Решай, девочка. Да или нет?
— Давайте кассету! — сказала Ксана.
Телефон разбудил Жанну еще затемно. Она зарылась в подушку, дожидаясь, пока трубку снимет Тимур, и только потом сообразила, что мужа нет дома. Он теперь сутками пропадал на съемках. Телефон не умолкал, и Жанне пришлось подняться с постели.
— Ну в чем дело? — сонно сказала она в трубку.
— Это вас Пуаро беспокоит, — раздался вкрадчивый голос.
— Какой еще Пуаро? — Жанна ничего не соображала спросонья.
— Эркюль Пуаро.
— Боря!.. — простонала Жанна, узнав наконец голос Адского. — Что за дурацкие шутки в шесть утра!
— Извини, Жанночка, не утерпел, — весело ответил директор. — Я нашел Диану!
— Что ты говоришь!
— Ну чем я не Пуаро?
— Рассказывай!
— Рассказывать особенно нечего. Просто я точно установил, где у этой Дианы очередной концерт.
— Где?
— В Туле.
— Так… — сказала Жанна. — Сколько туда езды?
— На машине часа четыре. Может быть, пять, учитывая, что сейчас зима.
— Приезжай ко мне немедленно. Мы едем в Тулу.
— Я так и думал. Ребят с собой прихватить?
— Каких ребят?
— Из охраны.
— Никого не надо. Драки не будет. Ты мне нужен в качестве свидетеля, и только. А для охраны хватит Васи, моего водителя. Все, жду!..
Говорить Тимуру о поездке в Тулу Жанна не хотела. Он обязательно увязался бы с ней. Учитывая недавний инциденте уличным продавцом, Жанна опасалась, что и в Туле Тимур может вспылить, и чем это кончится, неизвестно.
При всем водительском мастерстве Васи Кочеткова дорога заняла почти шесть часов. Жанна с директором оказались в Туле незадолго до начала концерта.
По афишам, которыми был оклеен весь город, они легко нашли нужный зал.
Подождав в машине, пока в здание войдут последние зрители, Жанна сказала:
— Пошли, Боря. Пора.
— Хоть намекни, что ты собираешься делать? — взмолился Адский.
— Увидишь. Твоя задача — смотреть и слушать. Все остальное я беру на себя.
Жанна двинулась к служебному входу. Местная охрана попыталась было преградить ей путь, но Жанна с ослепительной улыбкой сказала:
— Добрый вечер, ребята! Надеюсь, вы позволите мне войти?
— А вы… — промямлил охранник, не веря своим глазам. — Вы… Жанна Арбатова, что ли?
— Что ли, да.
Охранники почтительно расступились. Они, конечно, уже привыкли к закидонам приезжих артистов, от которых можно было ожидать любых сюрпризов, — но чтобы сама Неподражаемая вот так запросто появилась в Туле!..
— Только не говорите никому, ребята, что видели меня, — сказала Жанна. — Я здесь инкогнито.
Она заговорщицки подмигнула охранникам, и те с готовностью кивнули. Только спросили про Адского:
— А этот? Он с вами?
— Этот? Со мной, со мной. Все в порядке.
В отдалении слышалась музыка, и Жанна с Адским, ориентируясь на ее звуки, вскоре оказались за кулисами. Там на них никто не обратил внимания.
Все взоры были устремлены на сцену, где Диана открывала рот под чужую фонограмму.
Жанна дождалась, когда закончится первая песня и зазвучат аплодисменты. Потом она сбросила свой норковый жакет на руки Адскому и шагнула вперед.
— Куда, Жанночка?… — прошептал Адский.
Но Жанна уже не слышала его. Она царственной походкой вышла на сцену. Ее появление вызвало в зале шок. Аплодисменты резко оборвались, и наступила звенящая тишина.
Диана изумленно округлила глаза. Она не понимала, что произошло, поскольку Жанна стояла у нее за спиной. А вот музыканты смотрели на неизвестно откуда взявшуюся Неподражаемую как на привидение.
Наконец Диана сообразила оглянуться. Улыбка сползла с ее лица, в глазах мелькнул ужас. Она замерла не в силах шевельнуться.
Пока все находились в ступоре, Жанна успела дойти до микрофона.
— Добрый вечер! — сказала она своим неповторимым голосом. — Прошу меня извинить за внезапное вторжение, но, надеюсь, вы поймете мать, которая впервые видит собственную дочь.
Зал напряженно слушал, ожидая, что произойдет дальше.
— Что же ты, дочура, не обнимешь маму? — с приторной ласковостью спросила Жанна у Дианы. — Ну же, приди ко мне на грудь, не стесняйся. Люди поймут.
Но Диана торчала посреди сцены соляным столбом. Только глаза ее воровато бегали из стороны в сторону.
— Я так рада твоему успеху, доченька! — продолжила Жанна. — Только зачем же зрителей обманывать? Нехорошо. Стыдно. Смотри, твои ребята даже инструменты к аппаратуре не подключили. Это, конечно, не так уж важно, когда открываешь рот под фанеру, но если бы они хоть вид сделали. А то уж совсем туфта получается. Давай-ка начнем все снова, уже по-честному. Подключайтесь, ребята. А Дианочка нам споет живьем.
Магия Неподражаемой оказалась столь сильна, что музыканты стали стыдливо подключаться к динамикам.
Тем временем Жанна обратилась к звукорежиссеру, сидевшему в оркестровой яме у портативного пульта:
— А вы, молодой человек, пока что отдайте фонограмму ее настоящей владелице. То есть мне.
Взмокший от переживаний Боря Адский видел из-за кулис, как Неподражаемая, забрав фонограмму, подошла к Диане и протянула ей микрофон со словами:
— Ну а теперь мы послушаем, как на самом деле поет Диана. Пой, девочка!..
И тут наконец Диана вышла из оцепенения. Она отшатнулась от протянутого микрофона и опрометью бросилась со сцены.
— Нервы! — с усмешкой объяснила Жана зрителям. — Но вы не расходитесь. Я сейчас попробую ее вернуть.
Зал зашумел, словно лес, встревоженный шквалом.
Далеко уйти Диане не удалось. Ей отважно преградил путь Боря Адский. Люди, толпившиеся за кулисами, взяли их в плотное кольцо.
— Куда же ты сбежала? — послышался голос Неподражаемой.
Кольцо разомкнулось, давая ей пройти.
— У меня к тебе только один вопрос, — сказала Жанна. — И можешь возвращаться на сцену. Кто тебе подал идею назваться моей дочерью?
— Никто! — буркнула Диана.
— Неужели сама придумала?
— Я ничего не придумывала! — выкрикнула Диана, сверкнув глазами. — Это правда!
— Что правда? Что ты моя дочь?
— Да!
— Господи!.. — Жанна подняла глаза к потолку. — Да ей лечиться надо!
— Вам самой подлечиться не мешает! А то у вас провалы в памяти! Уже и не помните, как бросили меня в грудном возрасте!
Такого отчаянного и наглого сопротивления Жанна не ожидала. Верно говорят, что раненый заяц может броситься на охотника.
— Остановись, девочка! Опомнись! — сказала Жанна. — Ты и так уже наделала глупостей. Те, кто тебя продвигает, в кусты уйдут. Самой придется за все отвечать.
— А что вы мне сделаете? В тюрьму посадите? Сажайте, если совсем совесть потеряли! А я журналистам расскажу, какая вы Неподражаемая! Бессердечная стерва!..
У Дианы началась истерика. Она повалилась на пол, дергаясь в конвульсиях. Кто-то бросился за врачом.
— Пойдем, Жанночка, пойдем! — зашептал на ухо Неподражаемой Боря Адский, сам едва державшийся на ногах. — Она же шизофреничка! Неужели не видишь?…
Жанна позволила директору накинуть ей на плечи жакет и пошла к выходу. Собственно, все уже было сделано: ворованная фонограмма конфискована, фальшивая дочь разоблачена, и карьера ее разрушена.
Едва Неподражаемая ушла, истерика у Дианы прекратилась, поскольку была просто искусно разыграна. Все-таки кое-какие актерские задатки у Дианы имелись. Однако возвратиться на сцену, к нетерпеливо гудящему залу, было уже невозможно.
Улучив момент, Диана достала из сумочки мобильник, набрала заветный номер и сказала:
— Марик! Я в глубокой жопе!..
Посмотрев дома кассету, переданную Олейником, Ксана с Владиком толком ничего не поняли. Оргия в уже забытом всеми «Золотом веке» выглядела обыкновенной порнухой, не более. Генерала Панова ни Ксана, ни Владик в лицо не знали, как и остальных участников запечатленной на пленке сцены. Поэтому убойная сила компромата осталась для них загадкой.
— Ну и что мы будем делать с этой кассетой? — спросил Владик. — Пошлем по почте на телевидение? Или в милицию отнесем?
— Только не ментам! — сказала Ксана. — Они это дело замотают. Побоятся тронуть генерала. И по почте отправлять глупо. Не станут по телевизору такое показывать. Да еще присланное неизвестно откуда. Нужно там какого-то верного человека найти. Чтобы все в песок не ушло.
— Может, с кем-нибудь из съемочной группы посоветоваться? Они все-таки к телевидению ближе.
В съемочной группе они по-настоящему были знакомы только с Тимуром. Но к нему в процессе работы невозможно было подступиться. Даже Митя Иванцов перестал ходить на съемки, чтобы не приставать к режиссеру с мелочами. И Ксана решила, что кассета подождет. Она уже столько времени лежала невостребованной, что еще пара месяцев ничего не решала.
Съемки закончились лишь в начале августа. Тимуру предстояло сесть за монтаж фильма. Там он был бы совершенно недоступен, но Ксана набралась смелости с ним поговорить.
У Тимура кассета не вызвала никакого интереса.
— Что здесь? — безразлично спросил он.
— Компромат, — ответил Владик.
— На кого?
— Мы не поняли, честно говоря. Но человек, который нам дал эту кассету, уверял, что это настоящая бомба.
— Ну давайте, — нехотя согласился Тимур. — Я подумаю, кто с ней может разобраться.
Ксана с Владиком приготовились к долгому ожиданию, но Тимур позвонил через три дня.
— Госпожа спонсор? — спросил он. — Я вас поздравляю. Ваша кассета действительно оказалась бомбой. Вы готовы встретиться с человеком, который хочет дать ее в эфир?