Пожалуй, теперь лишь тот, кто долгое время близко общался с Раулем, смог бы разглядеть его в человеке с другим генетическим кодом по имени Милан Хастич – или, может быть, расслышать в его голосе знакомые нотки.
«Якатага-Нефть» под внешним управлением
Скандальную историю смены внешнего управляющего в ОАО «Якатага-Нефть», испытывающего некоторые трудности после прошлогоднего разлива Насы, многие СМИ истолковали как предвестие войны между финансово-промышленными группировками за уже освоенные нефтеносные участки Восточного Эккарта. Большинство обозревателей сходятся во мнении, что конкурентная борьба в нефтяной отрасли в последние годы приобретает довольно циничный характер.
В конце сентября 46 г. арбитражный суд Якатаги по требованию корпорации «Русское Поле», владеющей менее 2% долгов предприятия, сместил главного менеджера А. Кьяни и назначил на эту должность внешнего управляющего В. Букина – как предполагается, человека, выражающего интересы самого «Русского поля». Тем не менее вчера Высший арбитражный суд Эккарта (не без колебаний) оставил решение якатагского суда в силе. Не исключено, что в этом странном деле не обошлось без вмешательства некоторых политиков, «протолкнувших» нужное решение в судебных инстанциях. Хотя в принципе ничего незаконного в этой истории нет, остается неясным, зачем «Русскому Полю» (или кому-то еще) понадобилось выбирать такое замысловатый путь укрепления собственного влияния на ОАО «Якатага-Нефть» – вместо того, чтобы просто купить акции этого в целом успешного предприятия.
Так Милан стал ремонтником в компании Ю Чуня под звучным названием «Возрождение Тех». Странновато, но зато привлекает внимание потенциального клиента. На самом деле Милан ничего не ремонтировал и не собирал, занимаясь лишь диагностикой узлов и электрических цепей машин, доставляемых клиентами и поставщиками. Прозорливый китаец определил для него самое верное место работы, передвинув предыдущего сотрудника, флегматичного Николаса, в сортировщики на склад. Непосредственно оформлением годных комплектующих ведала ушлая девица лет двадцати пяти, настолько образованная, что Милан поначалу даже испытывал некоторую неловкость за свое мнимое «невежество». В первые же пять минут знакомства она со скромной улыбкой поведала Милану, что ее зовут Никой, и что живет она в греческом секторе Валхаллы, где лично снимает однокомнатную, но двухэтажную квартиру. Милан представился в ответ, и только.
К девяти часам он являлся на предпоследний этаж здания, в котором Чунь оборудовал пункт приема подержанных флаеров и их восстановление. До десяти он инспектировал склад, в который другие сотрудники фирмы перемещали целые с виду блоки машин, взятые ими на нижних этажах муниципальной фабрики по утилизации технических отходов №63. Повсюду таская с собой прейскурант на комплектующие и услуги, он осматривал реактор, бортовой компьютер или гравиблок, – все остальное не требовало его квалификации, – крутил подвижные детали, прислушивался к «пульсу» механизма… Затем выдавал рекомендацию: в ремонт, в сборку или обратно в утиль, в зависимости от того, насколько сильно был поврежден агрегат. Дня два Чунь лично проверял его экспертизу опытным путем, убедился в безошибочности диагнозов, которые ставил Милан «железу», и вернулся на крышу, обхаживать клиентов.
Среди сотрудников «Возрождения» новый ремонтник сразу приобрел определенную популярность с приставкой «анти». Вечно хмурый вид Милана и его непрозрачные очки не давали возможности завязать с ним неформальные отношения. Его сверхъестественная способность определить, перспективен ли блок, без всякого диагностического оборудования, «на ощупь», и заставляла сотрудников фирмы судачить о нем в курилке, понижая голос и бормоча слова «экстрасенс» и даже «черный маг».
После десяти Милан работал непосредственно с клиентской техникой, так же быстро определяя ее будущий путь. Если же владелец устаревшего флаера или поцарапанного, явно подобранного на свалке агрегата не желал мириться с оценкой, спорный блок тестировался на оборудовании фирмы – за амортизацию тоже взимались деньги. И раздосадованный сделкой продавец металлолома молча удалялся со своим жалким наваром.
К 20 июня деятельность Милана принесла фирме экономию в 4 тысячи 274 кроны – за счет того, что из производственной цепочки была исключена стадия первичной диагностики блоков, которые поступали с фабрики.
– Как тебе это удается? – пропыхтел сигаретой Чунь, перекидывая на кредитку Милана его первый недельный заработок, 773 кроны. В офисе, в отличие от цехов, было жарковато, кондиционер натужно гудел, силясь высушить пот на желтой и плоской физиономии хозяина.
– Многолетняя практика.
– Звонила Света, – проговорил Чунь. – Спрашивала про тебя. На днях собирается прилететь. – Милан промолчал, поднимаясь. Согласно контракту, в четыре часа дня он уже был свободен, а потому не собирался задерживаться на работе. – Вчера пришел ответ из Департамента образования, – словно невзначай сказал китаец. Милан обернулся в дверях и замер, медленно поставив ногу на порог. Жаркий воздух с раскаленной крыши проник ему под выпущенную рубашку. – Говорят, никакого сбоя в работе их сервера не было последние тридцать шесть лет. Они вообще не поняли, почему я задал вопрос о восстановлении архива, и назвали все это недоразумением.
Он уткнулся в бумаги на столе и будто забыл про ремонтника, но Милан уже научился разбирать выражение плоской физиономии.
– С понедельника я перевожу тебя на должность эксперта на договоре, – будто извиняясь, добавил китаец. – Извини, никакой профсоюз не потерпит скидок в кадровой политике. Не хватало мне еще и этих проблем. Знаешь, какие у них ищейки, особенно в столице? И ты ведь наверняка уже засветился в Департаменте занятости…
Хмыкнув, Милан вышел из стеклянного куба и направился к стоянке персонала фирмы, притулившейся на самом краю крыши.
Если уж Чунь сделал запрос в Департамент образования, ожидать иного от менее расположенного человека было бы глупо. Взлетев над общим потоком машин на сотню метров, Милан перевел флаер в режим автоматического парения и задействовал функции терминала у бортового компьютера. За несколько минут он добрался до списка учебных заведений Валхаллы, затем отфильтровал его и остался с десятком технических колледжей.
Милан снял с панели телефон и перегнал на него с терминала первый же номер.
– Колледж Св. Патрика Эккартского, – отозвалась девушка в учебном заведении.
– Меня интересуют курсы дистанционного обучения по специальности «Конструкция и техническое обслуживание летательных механизмов малой грузоподъемности».
– Срок обучения неограничен, интервал между первым и седьмым тестами не более месяца, затем практический экзамен и регистрация сертификата – четыре тысячи восемьсот крон. Выслать вам документацию и учебную литературу?
– Пожалуйста. – «Не так уж и дорого».
– До свиданья, сэр. Будем рады видеть вас своим студентом.
Милан воткнул разъем телефона в порт терминала, и спустя секунду мигнул и погас зеленый огонек трансфера. На всякий случай студент вывел на один из мониторов последнюю запись в лог-файле и убедился, что передача прошла без потерь – на диске бортового компьютера теперь содержалась вся необходимая для учебы информация.
Вот и достойное занятие для взрослого человека по имени Милан Хастич – несуществующего и реального одновременно. А то от бесплодных раздумий на тему, как добраться до Вешкина и рассчитаться с «Антиповым», можно тронуться умом – так же, как и от бесконечного просмотра телепередач. К тому же проникнуть в корпорацию, официально не имея образования, все равно не выйдет.
Милан включил радио и направил машину в сторону Великих Клошаров. Порой у него мелькала мысль: не сходить ли в Исторический музей или какую-нибудь Галерею современного искусства? Или даже театр – экзотика почище прочих! А синтетический голос из колонок с печальным хрипом напевал:
В физических свойствах движения –
Молекул соприкасания –
Заложены странные правила
Покадрового слияния:
В окошке картинка цветистая,
Оцифрованная умело,
Оживает на растровом поле,
Повинуясь машинному разуму.
Это была еще не самая безвкусная песня из мутного моря аудиопродукции, забившей столичный эфир.
И я словно кварк очарованный,
Увлеченный ее деформацией,
Отвлекаюсь на пиксель размазанный,
Забывая, что глаз выражение
Неподвластно законам динамики,
И ищу в легком взмахе ресниц
Уравнений Фурье воплощение.
Милан прислушался и понял, что тембр голоса знаком ему. С тех забытых времен, когда он еще был Раулем Эндьетой и учился в колледже, а затем ходил на работу в марганцевый комбинат. Пока тянулась унылая, величественная кода, пульсацией вспыхивавшая несколькими мрачными нотами, он пытался вспомнить, кому принадлежит этот хрипловатый, высокий вокал. «Cast-iron Blockheads», извлеченные неведомым ди-джеем из «золотой классики» готического жанра, посылали ему привет из безоблачного прошлого – туманного, полузабытого Эль-Фернандо.
Долги и вывеску – с молотка
Некоторые убеждены, что банкротство – не самый удачный вариант выхода из кризиса задолженности перед кредиторами, а внешнее управление – не всегда эффективный механизм, прежде всего из-за недобросовестности его исполнителей. И тревога якатагских властей вполне объяснима: закон о банкротстве становится орудием нечистых на руку бизнесменов в борьбе за собственность, в которой ущемляются интересы государства. Например, внешнее управление в АО «Якатага-Нефть» было введено 25 сентября прошлого года (об этом писал даже «Правительственный вестник»), однако финансовое оздоровление предприятия пока, судя по всему, проблематично. Сенатор от Восточного округа Г. Паули уверен, что реорганизация предприятия, п