Вся проблема евреев имеет место лишь в пределах национальных государств, так как здесь их активность и высшая интеллигентность, их от поколения к поколению накоплявшийся в школе страдания капитал ума и воли должны всюду получить перевес и возбуждать зависть и ненависть; поэтому во всех теперешних нациях... распространяется литературное бесчинство казнить евреев как козлов отпущения за всевозможные внешние и внутренние бедствия. [При будущем] создании возможно крепкой смешанной европейской расы еврей будет столь же пригодным и желательным ингредиентом, как и всякий другой национальный остаток...
<...>
Я хотел бы знать, сколько снисхождения следует оказать в общем итоге народу, который, не без нашей совокупной вины, имел наиболее многострадальную историю среди всех народов и которому мы обязаны самым благородным человеком (Христом), самым чистым мудрецом (Спинозой), самой могущественной Книгой и самым влиятельным нравственным законом в мире. Сверх того: в самую темную пору средневековья, когда азиатские тучи тяжело облегли Европу, именно иудейские вольнодумцы, ученые и врачи удержали знамя просвещения и духовной независимости под жесточайшим личным гнетом и защитили Европу против Азии..." [72, запись 475]. Антисемитам эти слова были ни к чему. Вскоре великого философа назовут предтечей гитлеризма.
Счесть именно евреев низшей и зловредной расой напрашивалось само собой: антисемитизм в Германии конца XIX столетия бойко наращивал мускулы. На крыльях равноправия немецкие евреи воспаряли в экономике и обществе, а ведомый интеллигентными юдофобами (философы-гегельянцы впереди прочих) рядовой немец бдительно высматривал еврейские группы финансистов, промышленников, социалистов, журналистов и по давней привычке огульно клеймил всех евреев одновременно и "банковской кликой", и эксплуататорами, и бунтарями, и клеветниками.
В 1879 г. В. Марр основал "Антисемитскую лигу". Школьный учитель Б. Фёрстер, поклонник Р. Вагнера (и зять Ф. Ницше, порвавшего с Вагнером из-за его антисемитизма), в 1880 г. за несколько недель собрал почти четверть миллиона подписей, в большинстве студенческих, под своим призывом переписать евреев Германии и выбросить их из общественной службы и системы образования. Студенты изгоняли евреев из своих объединений. "Антисемитская народная партия" с 1890-го по 1893 г. нарастила число своих сторонников на парламентских выборах до двухсот шестидесяти тысяч голосов и провела в Рейхстаг шестнадцать депутатов. Юдофобы выходили и на международную арену: антиеврейский конгресс в Дрездене (1882 г.) собрал 300 делегатов из Германии, Австро-Венгрии и Прибалтики.
В 1880-1881 гг. разыгрались беспорядки: в Берлине бандиты громили витрины еврейских магазинов, избивали прохожих евреев, в провинции поджигали синагоги. Антисемитизм, разворачиваясь в уголовщину, настолько угрожал общественным устоям, что в 1891 г. при участии авторитетнейших немцев берлинского бургомистра Функа фон Дессау, историка Теодора Моммзена и биолога Рудольфа Вирхова возникла "Ассоциация защиты от антисемитизма", объявившая, правда (видимо, в угоду толпе), своей целью не защиту евреев, а улучшение политической обстановки в Германии.
Деятельность "Ассоциации", а в куда большей степени переключение народного интереса на обострившееся в конце века соперничество Германии с европейскими державами несколько снизили антисемитские настроения, но общий фон исчезнуть не мог, как ни старались немецкие евреи выказать верность любимой родине. В годы Первой мировой войны немцы распевали "Песнь ненависти к Англии" на слова еврея Эрнста Лиссбауэра, лично награждённого за песню кайзером Вильгельмом II; крещёный еврей Фриц Габер разрабатывал химическое оружие; еврей Вальтер Ратенау наладил военную экономику - что и кого убеждало?..
Еврей Вальтер Ратенау был пламенный немец. С истинно еврейским самоуничижением он противополагал евреям - слабой расе мужественную благородную немецкую расу. В сочинении "Критика современности" (1912 г.) он писал, что западноевропейские страны, и в первую очередь Германия, благодаря малому разбавлению арийской крови примесями стали "центром мира и школой культуры". Начало истории Европы выглядело в писаниях Ратенау так: "На севере родился прекрасный белокурый народ... Он распространялся к югу. Каждая миграция - завоевание, каждое завоевание улучшает нравы и обогащает цивилизацию" - это он о немцах [66, 346-7].
Промышленник, изобретатель, администратор, дипломат, писатель, философ - все таланты свои Ратенау отдал обожаемой стране. В годы Первой мировой войны он реорганизовал государственное хозяйство, обеспечив военные нужды. После войны в побеждённой разорённой Германии Ратенау - экономический советник канцлера, потом министр иностранных дел; он вывел страну из международной изоляции, облегчил выплату долгов странам-победителям. Некий офицер-немец отреагировал: "Даже если бы Ратенау был нашим спасителем, для немецкого народа было бы позором оказаться спасённым семитом" [38, 307].
Националистическая пресса в 1921 году называла деятельность Ратенау "сатанинской". Его шельмовали как пособника революций. В одном издании "Протоколов сионских мудрецов" упоминался берлинский дом отца Ратенау, окружённый бордюром из шестидесяти шести вазочек, они по уверению издателя "Протоколов" символизировали шестьдесят шесть блюд с головами монархов, отрубленными евреями для кровавых жертвоприношений, - издатель увязывал тут убийство большевиками русского царя и падение германского кайзера, чьим советником был коварный Ратенау-отец.
Сын того пуще злодей. Вальтер Ратенау в одной из своих статей написал об экономике Европы: "Триста человек, которые знают друг друга, вершат экономические судьбы континента..." Об евреях речь вообще не шла, но кто-то, кажется, гордость немецкой армии генерал Людендорф, догадался, что эти триста - еврейское тайное правительство. Юдофобы сообразили, что Ратенау, знающий численность правительства, не иначе как сам его участник. Пресса подхватила: "Имя главного преступника, поработившего нашу экономику, - Ратенау... Господство над производительным трудом всех народов на Земле все больше и больше переходит в руки тех трехсот, которые в соответствии с тайными советами Ратенау и направляют мировую историю, тех трехсот... одним из которых является он сам..." [цит. по 62].
В Вальтере Ратенау спелись еврейская душа и немецкий дух. Он не отступался от еврейства: "Я остаюсь в религиозном сообществе евреев, так как не хочу уклоняться от упрёков и трудностей". И пылал германским патриотизмом: "Для меня принадлежность к [немецкой] нации решается сердцем и душой". А уличная попевка тогдашней Германии: "Пристрелите Вальтера Ратенау, проклятую Богом еврейскую свинью".
Ратенау пожертвовал пять миллионов марок на поддержку военизированных патриотических организаций. Именно их члены и застрелили его в 1922 году [73, 74].
В Первую мировую войну в германской армии служило около ста тысяч евреев, 12 тысяч погибло в боях - а толпа упорно видела в евреях только "ловкачей" и "дезертиров". Была даже проведена позорящая перепись евреев в армии и в тылу для выявления уклоняющихся от окопов.
Из мглы той войны, кстати, маячит письмо с фронта заслуженного немецкого солдата: он надеется, что "те из нас, кому выпадет счастье вновь увидеть родину-мать, найдут её очищенной от чужаков и что благодаря нашим жертвам и страданиям... не только внешние враги Германии будут разорваны в клочья, но и наш внутренний интернационализм также будет раздавлен". Солдата звали Адольф Гитлер. Попозже он сообразит не распылять внимание соотечественников на всех чужаков, а выделить из них одного - еврея.
Это уже в Германии после поражения, после унизительной капитуляции в 1918 году, в стране растоптанной, обессиленной и нищей. Рядовой немец, особенно из мелкой буржуазии или чиновничества, - основа будущего нацизма, треть населения [74, 38] - впал в отчаяние: рухнула великая империя, распорошились, как не были, достаток, самоуважение, добросовестный труд, устоявшийся быт с привычными домом, кирхой, банком, воскресным гулянием, с верной женой, почтительными детьми, вежливыми соседями, со степенным доктором, добрым пастором, умным учителем и любезным аптекарем, с крепким женским задком, кружкой терпкого пива и застольной песней - где благочинная та жизнь? Где величайшие в мире озарения Гёте и Канта, Баха и Кранаха? Где недавнее могущество в Европе германского духа и силы, надёжа Бисмарк, поверженные в 1870-м французишки?.. В Первой мировой войне Германия стояла по сути одна чуть не против всей Европы с Америкой, на двух немцев три врага, а четыре года не могли её одолеть. И победив, распяли с позором, ограбили контрибуцией, земли отняли, семь миллионов германцев убыло... Где ты, легендарный триумф тевтона, попирающего мощной стопой презренного чужеродца?
Были: держава, мощь, почёт, богатство; ныне: бессилие, безденежье, ничтожество. Из князей в грязь, "мордой об стол". Кто в ответе? И что делать? "Сдвиг в человеке оказался достаточным для формирования новой человеческой породы, которую можно назвать условно "эсэсовской"", - заметил историк Михаил Гефтер [75, 31].
Германская почва, обильно унавоженная традиционной юдофобией, а теперь взрыхлённая плугом исторической невзгоды, ждала посева. Он нашёлся - расовый антисемитизм, и нашёлся умелый возделыватель Гитлер - гроссмейстер ненависти.
Расизм, как нож в масло, стремительно вошёл в юдофобское сознание националистических организаций от солидно-буржуазного "Пангерманского союза" до новых быстро размножающихся объединений. "Пангерманский союз" (40 тысяч членов в 1919 г.) провозгласил целью "решение еврейского вопроса", для чего организовал "Оборонительный и наступательный союз немецкого народа", в нём вскоре набралось 300 тысяч человек. Романтика смертельной расовой борьбы завлекала молодёжь, рвущуюся к действию из трясины буржуазной респектабельности, - в 1919 г. студенческие союзы решили изгонять из своих рядов наряду с евреями их нееврейских супругов. Возникший в 1912 г. "Тевтонский орден" внедрял культ древних германцев, его баварское отделение "Общество Туле" в 1919 г. объединилось с Немецкой рабочей партией - родилась нацистская партия, вскоре названная НСДАП (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei -