— Иди.
Осторожный Лыков поглядел по сторонам, и как тень, побежал через пустырь к дороге. Я же пошел к родным.
— Ну чего? — Спросил отец, когда я вернулся. — Где Светка?
— С Сашкой она осталась, — ответил я. — Пошли миловаться в центре.
— Вот чертовка, ты гляди! — Закудахтала мамка.
— Ничего, — сказал я. — Поехали. Вы домой, а меня до гаража надо.
— До гаража? Это зачем же? — Удивился отец.
— Белку мне надо там взять, чтобы за Светкой съездить.
— Господи! Ну че за новости! — Всплеснула руками мать. — Она, значит, там милуется, а ты будешь туда-сюда из-за нее по сто пятьдесят раз гонять? Да еще и машину в такое время у Завгара выпрашивать? Это где такое видано, чтобы так делали? Вот когда придет домой, я ей покажу, чертовке!
— Ну-ну, мам, — улыбнулся я маме через силу. — Хорошо все будет. Она ж сестра моя. Как же я для нее такого не сделаю?
Когда ехали домой, молчали. Я старался не показывать никому той бури, что гуляла у меня в душе из-за всего случившегося. Мама, впрочем, ничего не распознала. А вот по папкиным глазам, что видел я в зеркало заднего вида, понимал я, что он о чем-то догадывается.
Когда приехал я в гараж, как обычно и бывает, оставался он не совсем пустым. Ворота были открыты, а внутри, в одном из ремонтных боксов сидели мужики. Оттуда горел желтоватый свет, слышался смех.
Ключ от ворот я забрал у деда-охранника, тот даже не спросил, зачем мне машина, потому как уже давно, видя, как относится ко мне начальство, доверял.
Я торопился. Время было на исходе. Заведя теплую еще Белку, я скорее погнал ее вон из гаража. Поехал до Ленина, а оттуда вверх, по Чапаева. Там следовало мне выйти на трассу Армавир — Отрадная, а с нее на третьем повороте вверх, в поля. Именно там, за одним подсолнечной стерни полем и стояли старые свинарники.
Были это продолговатые и приземистые белые здания, построенные тут еще перед войной. Уже два года, как их не использовали, потому как свинарники эти очень уж устарели и держать там свиней было совершенно нецелесообразно. Особенно когда под боком была свежая свиноферма.
Правление колхоза, конечно, все порывалось перекрыть крышу, вычистить сажки, да покласть внутри новый пол. Да только все никак рук до этого дела не доходило. Уж никогда в жизни не мог я подумать, что именно в таком мерзком месте и будет решаться моя судьба.
Когда я завернул в поросший молодой акацией двор свинарников, сразу увидел, как сбоку от длинного корпуса стоит жигули. Они тоже быстро поняли, что я тут и из корпуса опасливо вышел человек.
Узнал я его не сразу. Сначала показалось мне, что это просто какой-то мужик лет под пятьдесят. Остановив Белку во дворе, я заглушил двигатель и выпрыгнул. Пошел к свинарнику.
— Ты попридержи коней-то — Послышался хрипловатый голос, — не так шибко, Землицын. Больно ты разогнался.
Я замедлил шаг, почти остановился. Только сейчас стал я потихоньку узнавать этого мужика. Кажется, был то друг Леньки, который приезжал с канистрой заправить его автолавку. Как же его звали?
— Вооруженный? — Спросил мужик.
Я промолчал. Ничего не ответил.
— Ты давай это, не шуткуй тут. Серый твою сестричку крепко держит.
— Покажите мне Свету, — спросил я.
Мужик в нерешительности замялся. Когда кто-то появился у него за спиной изнутри барака и спросил о чем-то, мужик обернулся к нему. Ответил. Слов я не слышал.
— Покажите Свету, и тогда я сдамся Серому, — повторил я.
Теперь не ответил мужик. Он еще пошептался и исчез внутри корпуса. Переждав полминуты, я все же опасливо пошел вперед. Внезапно из темноты входа кто-то вышел. Это был Серый и Света.
Он вел сестру перед собой, положив руку на плече. Второй же нацелил на меня пистолет.
— Здорова, Землицын! — Крикнул Серый. — Ну наконец-то мы с тобой встретились! Соскучился, пади?
— Свет, ну как ты? — Проигнорировал я его слова.
— Н-нормально, Игорь. Держусь, — ответила она ломающимся голосом.
— Они тебя били?
— Кончайте уже, — разозлился Серый. — Хватит любезничать.
Внезапно, он направил пистолет в шею Свете. Сестра вздрогнула, когда дуло уперлось ей в тело. Однако она вела себя мужественно и не издала ни звука.
— Ну вот он я, Пашка! — Крикнул я. — Тут перед тобою. Чего тебе еще надо? Поквитаться? Ну давай, дерзай. Все возможности у тебя для этого есть.
— Погоди-погоди. Еще успеется, — проговорил он. — Сначала ты мне ответь, зачем моего брата убил? Чего он тебе сделал? Зачем мать мою оставил сиротою бездетной?
— Я? Я оставил? — Я нахмурил брови. — Это ты ее оставил, Пашка, когда пошел по кривой своей дороге. Все, что с тобой случилось, твоя собственная вина.
— Ты на поворотах не так резко. — В темноте я видел, как его поблескивающие глаза сузились. — Сейчас все козыри у меня на руках.
— Так ты хочешь узнать, как помер твой Матвей?
— Валяй!
— Меня он решил застрелить из нагана, но, когда мы с ним боролись, сам себя подстрелил. Так и помер. Не стал я его достреливать, хотя большой у меня к тому был соблазн.
Пашка помолчал.
— И после этого, думаешь ты, что у меня нету никаких поводов тебя стрелять? Все ты у меня отобрал: работу, по которой я мог подняться, мать, с которой я теперь не могу рядом быть, брата, которого любил. — Он глянул на Светку. — Даже девку, которая мне так сильно понравилась. Со всех сторон ты меня обидел, Землицын. И я все это тебе верну стократно.
— Не я в этом всем виноват, Паша, — сказал я спокойно. — А только ты.
— Этого решать сейчас не тебе, — ответил он.
Потом резко схватил Светку за локоть, и она вскрикнула. Я было дернулся к ним, но Пашка наставил на меня пистолет.
— А ну, тихо! Давай не дергайся!
— Не тронь ее, — проговорил я.
— К стенке, оба! — Закричал Серый и пихнул ее к кирпичной беленой стене свинарника. — А тебе что, приглашение особое нужно?!
— Обоих нас собрался стрелять, — проговорил я.
— Я же сказал, что вдвойне отдам за все обиды!
— Нет, — приблизился я на шаг. — Стреляй только меня. Ее не тронь. Светка тебе ничего плохого и не делала.
— Игорь! — Закричала она, — ты чего удумал, Игорь!
— Молчать! — Прикрикнул на нее Серый. — Она меня тоже обидела! Обидела тем, что не стала со мною гулять, когда был у нее такой шанс! А теперь пусть вместе с тобой в могиле гниет!
Кажется, Серый, чей разум и так был хрупкий оттого, что с ним случилось в прошлом, окончательно сдвинулся с места. Напомнил он мне сейчас нерасчетливого и холодного Пашку Серого, каким был раньше, а своего брата Матвея.
— Стой! Давай договоримся, — опередил я. — Пусти Светку! Оставь ее живой! А со мной можешь делать что хочешь!
— А чего мне договариваться? Я и так с вами могу делать что хочу!
— Деньги. Деньги ведь тебе нужны? Щегловске доллары.
— Врешь! — Выкрикнул Пашка. — Доллары все у тебя забрала милиция!
— Все да не все, — выдохнул я. — Был там один парнишка из КГБ. Мы с ним часть взяли да поделили пополам. Я свою спрятал. Пусти Светку, а я тебе покажу, где она лежит.
Пашка застыл в нерешительности.
— Не надо, Игорь, — повторяла сестра. — Пожалуйста, не надо так…
— Света, — строго посмотрел я на нее. — Сейчас у меня задача, чтобы у наших родителей в живых хотя бы ты осталась. Надо так.
— Сколько там? — Спросил заинтересовавшийся Пашка.
— Много. Тебе хватит. — Ответил я. — Пусти Светку, я тебе покажу, где деньги, а потом можешь меня стрелять.
Пашка думал недолго. Посмотрел на Свету. Ухмыльнулся.
— Смотри, девка. Если меня твой брат обманывает, я за тобой вернусь. Никуда ты не денешься от меня. И в милицию хочешь беги, хочешь нет. Все равно не успеешь.
— Так мы договорились? — Спросил я.
— Где деньги?
— Недалеко. В машине. — проговорил я и кивнул на Белку. — Иди, я покажу.
Пашка схватил Светку, пихнул перед собой.
— Вот если их там не окажется, Землицын, тут же оба получите по пуле в лоб.
— Главное, отпусти потом Светку.
— Отпущу! Обязательно отпущу.
Видя, как из корпуса выходят остальные двое Серовских подельников: Лыков и его дружок по имени, кажется, Федот, я поднял руки.
Пашка повел Свету ко мне, потом велел мне обернуться и идти впереди.
— Где? — Спросил грубо Пашка.
— Деньги в салоне, в бардачке. В газету завернуты.
Пашка ничего не ответил. Подвел нас к машине. Светку отставил под борт, а мне велел доставать валюту.
— Только давай без глупостей, — навел он на меня ствол пистолета. — Если почую, что ты меня надуть захотел, то быстро застрелю!
— Да я не в том положении, чтобы тебя надувать, — проговорил я, открывая дверь.
Потом полез аккуратно в Белкин салон. Открыв бардачок, достал сверток. Показал Серому.
— Сюда давай! — Жадно вцепился он в деньги и стал разворачивать газету. Потом замер. — Ты что мне суешь, падла? — проговорил он, вынимая из свертка пустые бумажки, что лежали когда-то в русалке для Щеглова.
— Беги, Светка! — Крикнул я и вцепился в руки Серого.
Света тут же дала стрекача вон со двора.
— Убью! — Закричал Серый, борясь со мною за пистолет.
Я побеждал, выкручивая его руки вверх, не давая ему навести ствол на меня. Внезапно за спиной Серова, со стороны свинарника зажглись фары, зарычал двигатель машины. Свет больно ударил по глазам. Спустя секунду услышал, я как легковая тронулась и дала по газам, разбрасывая колесами камешки. Это подельники Серого, бросив его дали деру.
— Падлы! — Заорал он и налег на пистолет.
Боролись мы крепко. Пашка хоть и был слабее, налегал изо всех сил. В какой-то момент он дернулся и толкнул меня. Плечо, которым я ударился в кабину белки, прострелило болью. Именно в эту руку мне засадил дробью Матвей, Пашкин брат.
От боли хватка моя ослабла, Пашка поднажал. Мы резко перехватили пистолет стволом к земле, а потом я понял, что проигрываю Серому, что вот-вот он направит ствол мне в живот. В тот момент подумал я, что самое главное — Светки тут нет. Она не видит ничего, что сейчас произойдет. Может вселенная и переместила меня назад в прошлое, чтобы я спас Сестру от смерти? Ну все. Спас. Неужели теперь на покой?