Шок-контент — страница 20 из 30

– Все более-менее нормально, – ответил следователь, – с ним беседовали наши психологи, он все понимает и вполне адекватен. У детей гибкая психика, но, конечно, вам придется долго работать с психологами после выписки из больницы. Я видел много подобных случаев, когда после сильного стресса психика дает сбой через много лет. Поэтому, даже если сейчас Игорь и вполне адекватно реагирует на происходящее, то дальше только ваша зона ответственности. И да, ничего ему не рассказывайте про Олега, старайтесь пока эту тему не поднимать.

– Что за Олег? – Павел не понял, о ком идет речь.

– Это тот мальчик, которого видела ваша супруга в подвале. Они несколько часов сидели вместе в доме у Талькова. Потом преступник забрал Олега, что было дальше, пока непонятно, а тело мальчика нашли в подвале.

– Я не понимаю, что хотел преступник. – Павел действительно не понимал, и его это пугало, он просто не знал, что ждать дальше. – Он не выдвигал требования, значит, не хотел нажиться на похищении. Он не тронул, слава богу, детей, значит, он не педофил, но он убил второго мальчика, значит, он маньяк. Зачем ему была нужна женщина-инвалид и с какой целью он написал угрозы моей жене?

– У меня нет ни одного ответа, – следователь пожал плечами, – пока нет ответов. Просто будьте предельно внимательны к своей семье, пока этот урод на свободе, ваша семья в опасности.

– А где он? Ну… – Павел замялся, – есть хотя бы предположения, где этот урод может прятаться?

– Самое интересное, – следователь снова помрачнел, – что, когда вы выламывали двери, он находился в квартире.

– Как??? – Павел опешил.

– Вот так! Вы выломали двери, забежали в квартиру, а он спокойно вышел на балкон и по пожарной лестнице залез на крышу, а потом через чердак вышел из подъезда. Соседка его видела и уже опознала по фотографии.

– Я вас понял. – Павел уже, если честно, устал от этого разговора, теперь он спешил к жене и сыну. – Я пойду, спасибо вам огромное от нас.

– До связи! – Следователь пожал ему руку.

Варвара

Как почти всегда и бывает в жизни, когда уже перестаешь что-то ждать и надеяться на что-то хорошее, это происходит. Варвару после такого резонансного дела взяли под особый контроль местные врачи, может, потому, что история попала в СМИ, и теперь журналисты толпами осаждают ее палату. Или потому, что заведено уголовное дело о том, что Варвара находилась в заложниках у маньяка, и ее несколько раз в неделю посещают следователи, но, так или иначе, ее стали лечить по-настоящему. На совесть, так сказать.

Первые три недели Варвара провела в больнице в реанимации, ей восстановили нос, она набрала вес, и уровень гемоглобина в крови поднялся до необходимого минимума. Затем ее прооперировали на позвоночнике, довольно удачно, потому что вернулась функция рук, и вот накануне Нового года встал вопрос о ее выписке.

Варвара лежала хоть и в общей палате, но настроение у нее было вполне нормальное, она начала понемногу работать руками, выполнять самые простые движения, и это ее очень радовало. Вот и сейчас она осторожно шевелила пальцами, пытаясь работать в ноутбуке, надо было начинать поиски клиники, которая бы взялась за восстановление ее ног.

Ноутбук ей принесла в палату мать, после смерти Маши она так и не оправилась и до сих пор носила только черное. Варвара тоже была в шоке, когда узнала, что сестра умерла, но все пережитое за последний год научило ее стойкости и способности переключаться. А иначе было бы не выжить.

– Тебя выписывают в конце недели, – завела разговор мать, смотря куда-то мимо Варвары.

– Да, я знаю, мне лечащий врач сказал. – Варя оторвалась от ноутбука. – После Нового года я найду клинику и…

– Мы не сможем тебя забрать домой, – как-то спокойно, даже лениво ответила мать.

– Что? – Варваре показалось, что она ослышалась, потому что такое невозможно в принципе. Чтобы родная мать отказывалась забирать ее из больницы? Что за бред.

– Что слышала. – На лице женщины и мускул не дрогнул. – Алексей Геннадьевич все время пьет, как Маша погибла, так и не просыхает ни дня. Он во всем винит тебя, и, если я тебя привезу домой, он тебя просто убьет.

– Меня? – Варвара удивилась, нет, даже поразилась такой наглости. – Я не хочу бередить тебе душу, но все-таки меня едва не убили именно из-за Маши. Это она привела в дом душевнобольного человека, который убил одного ребенка и похитил другого! Это она сама отказалась пить лекарства от инфекции, чтобы вы подольше не возвращались домой, чтобы побыть вместе с Костей. Это именно из-за нее этот подонок надо мной издевался и разбил мне лицо, и одному богу известно, чем бы все это закончилось, если бы не случайность! Мне очень повезло, что Валера и Макс появились у меня именно в тот момент, иначе я бы сейчас с тобой не разговаривала.

– Это все не имеет значения! – Мать сидела как мумия. – Алексей Геннадьевич не может тебе простить, что из-за тебя умерла его дочь. Он сказал, что, если я тебя верну домой, он тебя убьет.

– Но… – Варвара растерялась, – может, стоит его выгнать тогда из квартиры? Если этот больной на голову алкаш несет такой бред.

– И что дальше? – Мать впервые посмотрела на Варвару. – Я останусь без мужа, зато с тобой на руках. Нет, я уже написала сегодня заявление, чтобы прямо из больницы тебя перевели в интернат для людей с ограниченными возможностями. Он в районном центре.

– Что? – Варвара никак не могла поверить, что мать не шутит. – Ты решила меня отправить в сельский интернат, зная, что там я загнусь за пару лет, но почему?

– Потому что я тоже считаю, что это ты виновата в смерти Машеньки. – Мать залилась слезами, словно плотину прорвало, она теперь уже почти кричала, каждое слово выплескивалось на Варвару как порция кипятка. – Это из-за тебя Мария не могла никого привести к себе в комнату! Это из-за тебя она хотела убежать из дома, чтобы только не чувствовать эту вонь! Это из-за тебя она ошиблась и познакомилась с Костей!

Мать рыдала в три ручья, и Варвара с ужасом поняла, что у нее в прямом смысле «поехала крыша». Мать сошла с ума, и теперь ей не остается ничего другого, как позаботиться о себе самой.

– Я дееспособна, – осторожно ответила Варвара, с опаской наблюдая за истерикой матери. – Ты не можешь определить меня в интернат без моего согласия, а я его не дам. К тому же у меня есть накопления, те, с продажи квартиры, ты можешь мне их вернуть? Я сниму себе квартиру и постараюсь выбраться из всего этого дерьма одна, а вы живите с отчимом как хотите… как можете, – добавила она, немного подумав.

Варваре было очень обидно, настолько, что он пока запретила себе об этом даже думать. Она должна быть сильной!

– А у тебя нет выхода. – Мать поднялась со стула, на котором сидела все это время. – Возвращаться тебе некуда, в квартире ты не прописана. О каких деньгах ты говоришь? Все твои деньги ушли на тебя же: на лекарства, на нянечек в больнице, на такси, на частные «Скорые», ты мне еще должна осталась. Да ладно, черт с тобой… – И мать вышла из палаты.

А Варвара сидела, полностью оглушенная услышанным, через два дня ее выписывают, а у нее не то что нет денег на дальнейшее лечение, ей даже жить больше негде.

Катерина

– Сережа, а давай вот эту игрушку на елочку повесим? – Катерина предложила малышу украсить новогоднюю елку переливающимся шаром, который он из рук не выпускал.

– Давай! – согласился сын и повесил шарик на нижнюю ветку.

– А я тогда гирляндами украшу. – Игорь крутился рядом, он принимал непосредственное участие в приготовлении к Новому году.

Катерина внимательно посмотрела на старшего сына: подросток как подросток, смеется, глаза веселые, с таким восторгом помогает маме и младшему брату, словно и не было ничего. Как будто два месяца назад не произошла история, которая полностью изменила жизнь их семьи.

«Правильно говорит психолог, – Катерина подошла к коробке с новогодними игрушками, – что дети легче переносят все потрясения, у них психика еще гибкая».

Все это время, которое прошло после похищения Игоря, Катерина и Павел водили его к психологу, а сами так и не смогли пережить стресс. Катерина до сих пор вздрагивала от каждого звонка и эсэмэс, она не могла отпустить Игоря в школу, поэтому пока он перешел на домашнее обучение. Она не могла гулять с Сережей во дворе, ей везде мерещился маньяк, которого до сих пор не нашли. Катерина превратилась в конченую неврастеничку, и, честное слово, она не представляла, как можно что-то изменить. Хотя она и понимала, что уровень тревожности снизится, если поймают Константина Талькова, но следствие до сих пор даже на след его не вышло. И очень часто такие преступления остаются не раскрыты, поэтому, как жить дальше, в состоянии постоянного ужаса, Катерина не знала. Она теперь выкуривала по пачке сигарет каждый день и уже похудела настолько, что Павел обещал положить ее в клинику неврозов, если она не начнет есть и не перестанет так много курить.

Павел уже заканчивал книгу о Максиме Лагунове, впереди его ждали заслуженные выходные дни, которые он собирался провести, выехав куда-нибудь с семьей на Новый год. Он тоже страшно переживал, что преступник до сих пор не пойман, но вида не показывал.

– Все, книга о Максе, великом и ужасном, закончена! – Павел зашел в гостиную. – Только боюсь, что читать ее скоро будет некому. – Он сел в кресло, наблюдая, как жена и дети украшают елку.

– Почему? – Катерина с радостью отвлеклась от изматывающих мыслей, которые она гоняла по кругу.

– Ирина подала на развод, она так и не смогла простить ему той интрижки с Варварой. Забрала детей, подала на алименты и уехала куда-то, не знаю куда. Максим не рассказывает, он не в духе. Вот, выставил дом на продажу, будет делить все пополам.

– Даааа, – протянула Катерина, – мерзкая история, если честно. Просто я не ожидала, что Ирина действительно решится на развод, это с двумя-то детьми! Обычно такие женщины делают вид, что все хорошо, и живут с гулящими мужьями, пока у них… – Тут Катерина осеклась