А с другой стороны, за прошедшие почти два месяца этот ублюдок никак себя не проявил, и Катерина подумала, что, быть может, он сдох от болезни. Или, например, его переехал трамвай, и он сдох, но внутренний голос ей говорил, что это неправда. Этот ублюдок живой, затаился и где-то ходит рядом, и от предчувствия новой с ним встречи у Катерины перехватывало дыхание.
Фотографии Константина Талькова ей показал следователь, но она не смогла бы его узнать, даже столкнувшись с ним лицом к лицу. Серое, невыразительное, худое лицо, совершенно ничего не выражающее, к тому же человек болен шизофренией, а это значит, что он сам себе не принадлежит и совершенно непредсказуем. После полного развала психиатрической помощи в стране толпы больных людей оказались на улицах, совершенно бесконтрольные.
Катерине сказали, что этого Костю раньше лечили, у него официальный диагноз, и он должен приходить на прием к психиатру каждые полгода, в период обострений, весной и осенью. Но, конечно, последние года три он ни разу не был у врача… говорят, жил с матерью, бил ее… какая-то совершенно чудовищная история.
Катя потрясла головой, чтобы отогнать от себя тяжелые мысли, сегодня с утра стояла прекрасная солнечная погода, такая классическая зима, когда «мороз и солнце, день чудесный».
Катерина выглянула в окно, снег искрился и переливался всеми цветами радуги, в такой день просто невозможно, чтобы случилось что-то плохое. И она решила съездить в торговый центр и купить всем подарки, тем более что Павел весь день сегодня дома и присмотрит за мальчиками.
Катерина довольно быстро оделась и, чтобы не терять боевой настрой и не накрутить себя раньше времени, выскочила из квартиры.
В лифте ей стало немного не по себе, она стала замечать, что после истории с Игорем не выносит замкнутые пространства, у нее начинается паника, поэтому она постаралась отвлечься. Катерина не была глупой, она прекрасно понимала, что после похищения сына ее психика очень сильно пострадала, но пока еще она думала, что может справиться с этим самостоятельно. Без привлечения психиатра, ну, потому что, как это должно выглядеть? Она приходит к врачу и говорит: «Доктор, я схожу с ума?» А дальше что?
Катерина наконец-то спустилась на минус первый этаж, на парковку, и подошла к своей машине, которая стояла рядом с автомобилем мужа. Она теперь крайне редко куда-то выезжала, наверное, раза два за последние два месяца, и теперь она даже и вспомнить не могла, когда садилась за руль в последний раз.
Она огляделась, затравленно так, ссутулившись и вжав голову в плечи, она теперь все время ждала нападения и не могла расслабиться ни на минуту.
– О, господи! Да прекрати ты это уже, пожалуйста! – отругала она себя вслух. – Сколько можно! Истеричка! Это закрытая парковка, сюда чужие люди просто попасть не могут!
Усилием воли Катерина распрямила плечи и села в автомобиль, руки до сих пор немного дрожали, и она попыталась успокоиться, перед тем как выехать на оживленную улицу. Ей не нравилось состояние, в котором она находилась, и Катерина дала себе время: если до февраля она не успокоится, то запишется на прием к неврологу. Пока только неврологу, пусть пропишет ей успокоительное, что ли…
Катя успокоилась, повернула ключ в зажигании и медленно поехала на выезд из парковки, когда заметила какую-то бумагу, торчащую из-под правого дворника.
Она остановилась, вышла из машины и взяла листок в руки, а затем медленно его развернула.
«Каждая сука получает то, что заслуживает», – прочитала Катерина, и у нее потемнело в глазах.
Записка была написана от руки, такой красивый, если не сказать, каллиграфический подчерк.
– Он вернулся! – Катерина бросилась назад в автомобиль и закрылась изнутри.
– Павел! – Захлебываясь слезами, она набрала телефон мужа. – Павел, он вернулся! Звони следователю!!!
Варвара
– Ты что больше любишь есть на завтрак? – Жена Валеры сначала постучала в комнату, а затем зашла внутрь.
Сиделка только что закончила обрабатывать стому Вари, она жила в доме у бывшего мужа, и за ней очень хорошо ухаживали. Гостевая комната, где ее поселили, была очень просторная и светлая, огромные панорамные окна, солнечная сторона, даже снег, который всегда раздражал Варвару, здесь выглядел сказочно.
Гостевая комната была довольно большая, поэтому Варвара могла спокойно по ней передвигаться в инвалидном кресле. Она больше не чувствовала себя обездвиженной, поэтому ее настроение начало выправляться. Иногда она даже улыбалась. Валера нанял профессионального массажиста, который каждый день приезжал в коттедж и разминал Варваре руки и позвоночник.
– Что ты хочешь на завтрак? – повторила Катя свой вопрос.
– Наверное, немного овсяной каши, только на воде, я молоко ненавижу, и может быть, ягоды, – улыбнулась Варвара. – Есть ягоды? Если нет, то ничего не надо, – поспешно добавила она, подумав, что ягоды зимой – это слишком.
– Конечно, есть. – Катерина засмеялась. – Да у нас полно ягод, свежих, сушеных, варенье, джемы, я сама выращиваю летом – здесь огромный участок, так что всего полно.
– Спасибо. – Варя при помощи сиделки пересела в инвалидное кресло. – Я ем все, кроме каш на молоке, самого молока и гречневой каши. Ненавижу гречку.
– Значит, гречневая каша на молоке – не твой вариант, – рассмеялась Катя и ушла готовить завтрак.
А Варвара подъехала к окну и стала рассматривать двор: они уже нарядили рождественскую елку, такую большую, она у них растет прямо посередине двора. Яркие стеклянные шары, гирлянды, Варя рассмотрела фигурки ангелов на елке и подумала, что Валера – это ее ангел, где бы она сейчас была, если бы не он.
Едва она о нем подумала, как бывший муж появился во дворе, на каждой руке у него было по ребенку, он подошел к елочке, что-то увлеченно рассказывая дочерям. Девочкам, Алене и Ольге, было по семь месяцев, совершенно великолепные девицы, розовощекие, красивые малышки, от которых в доме все были без ума. А что касается Валеры, то он их с рук не спускал.
Наблюдая за бывшим мужем, Варвара часто думала, что он оказался еще и великолепным отцом, так трепетно и нежно он относился к дочерям. Ее не мучила зависть, она была благодарна бывшему мужу за то, что он ее спас, но ей было очень грустно, что за десять лет жизни она так и не смогла его рассмотреть по-настоящему.
– Пошли завтракать! – К ней в комнату заглянула Катя. – Я уже и на стол накрыла.
Между гостевой комнатой, в которой жила Варвара, и общим домом был довольно широкий коридор, по которому можно было спокойно передвигаться в инвалидном кресле. Катерина специально звала ее на завтраки, обеды, а иногда и на ужины, видимо, чтобы Варя не чувствовала себя одинокой и ненужной.
Варвара доехала до гостиной, там уже был Валера, он принес дочек с прогулки, и теперь Алена и Ольга сидели на детских стульчиках за общим столом. Обе девочки уже давно не были на грудном вскармливании, у Кати просто не оказалось столько молока на двойняшек, а поэтому их родители кормили молочной смесью и жидкими кашами. У Валеры на завтрак была яичница из пяти яиц с помидорами и зеленью, бекона, который он так любил, не было, видимо, Катя следит за его весом.
Сама Катя завтракала тем же, что и Варя, овсяная каша со свежими ягодами и только что сваренный кофе со сливками.
Со стороны жизнь этого дома можно было бы снимать в социальной рекламе: любящие родители, прекрасные дети, большой уютный дом, и только Варвара в инвалидной коляске портила все впечатление.
Варя даже не догадывалась, как она теперь выглядит, она не смотрела на себя в зеркало больше полугода, да и здесь в гостевой ванной оно было повешено высоко, для человека, стоящего в полный рост. И хотя Варя только утром и вечером заезжала в ванную комнату почистить зубы, у нее даже желания не возникало вытянуть шею и попытаться себя рассмотреть. Она была уверена, что зрелище жалкое.
– Спасибо, было вкусно. – Варвара не хотела навязывать свое общество, она прекрасно понимала, что семья хочет побыть одна. – Поеду к себе.
– Варя, у тебя днем массаж, – напомнил Валера, отвлекаясь от Аленки, он пытался накормить дочь кашей, в результате и он, и ребенок были перепачканы с головы до ног, и оба безумно счастливы.
– Да, я помню, спасибо. – Варя развернулась и поехала к себе.
Порой ей казалось, что она наблюдает за жизнью, которую и сама бы могла прожить, не будь она такой слепой раньше.
У себя в комнате она огляделась, чем бы занять сегодня свой день? Варвара подумала, что надо закончить изучение английского языка, она же раньше им занималась, даже на курсы ходила.
Варя иногда, очень редко, вспоминала свою жизнь до аварии, и ей казалось, что это была не она совсем: какая-то глупая, взбалмошная бабенка, какие-то гостиничные номера с казенными простынями и чужой муж, который теперь ей и даром-то был не нужен.
Кроме изучения языка, Варвара хотела освоить какую-нибудь профессию, чтобы начать уже зарабатывать на жизнь, благо, руки теперь двигались. Она думала, что ей ближе всего, это работа бухгалтером, или она могла бы вести бизнес-тренинги онлайн. Короче, много задумок, главное, сейчас полностью восстановиться и, быть может, попробовать сделать операцию на позвоночнике, чтобы вернуть чувствительность ногам. Но это возможно только через полгода, не ранее. А еще Варвара очень хотела, чтобы скорее поймали этого маньяка Костю. Валера ей рассказал, что Машин дружок-убийца подозревается в каких-то жутких преступлениях. Правда, в подробности не стал вдаваться, он понимал, что Варваре волноваться нельзя, да она и так не могла забыть о тех чудовищных часах, когда оказалась в заложниках у больного на голову убийцы.
Варя взяла со стола ноутбук, она еще пользовалась Машиным, создала свою почту, искала обучающие курсы, просто читала новости. Искала клинику, которая могла бы взяться за ее парализованные ноги, вообще, она теперь чувствовала себя на удивление свободно, ведь могла хоть что-то делать сама.