В углу окно в стене, через которое всем желающим подают огромные кувшины вина. Других напитков или еды я не заметила. У противоположной стены большой диван. Сами сразу увидел на нем знакомых и кинулся представлять меня им. Подошла официантка и предложила нам вина, но Сами потребовал классический мартини. Официантка выразительно закатила глаза, но спорить не стала.
Я ни разу не пробовала мартини. Во всяком случае, классический. Вкус такой, будто в бокал плеснули бензина. Я поперхнулась, закашлялась и этим привлекла всеобщее внимание. Пришлось притворяться, что все со мной в порядке.
Едва успели усесться, наш столик взяли в окружение многочисленные приятели Сами. Естественно, он всех здесь знает. Судя по моему опыту, очень приветливые люди приветливы со всеми. Осторожно потягивая мартини, я наблюдала, как Сами каждого встречал с одинаково бурным энтузиазмом. Видимо, Сами один из тех, кому нравятся все без разбора. Таким людям постоянно требуется публика, а из кого она состоит, не важно.
Наплыв знакомых Сами меня не особенно смутил: по крайней мере, так никто не обращает внимания на меня. Не буду врать, будто ожидала бурного интереса к своей персоне. Все девушки в клубе очень гламурные, с темными драматичными тенями на веках: такой макияж в Англии давно вышел из моды. Особенно эффектно тени смотрятся на фоне бледной кожи: здесь автозагаром никто не пользуется. А уж модельной худобой здесь отличаются все, и особенно молодые люди. Все до единого парни одеты гораздо лучше наших английских. Почти на каждом очки в массивной оправе. Кроме Сами, никто не улыбается и не смеется: просто машут руками вновь прибывшим, и все. Наконец один из тощих парней схватил одну из тощих девиц и потащил танцевать. Та надула губки еще сильнее, чем до этого. Очевидно, в знак согласия. Оба скрылись в потной толпе: изящные, элегантные и как будто не принадлежащие к современной эпохе – да что там, ни к одной эпохе.
Я отпила еще глоток коктейля – уже второго. Сама не заметила, как расправилась с первым. Чувствовала себя так, будто перенеслась в какое-то параллельное измерение. С одной стороны, понимала, что этот клуб – очень гламурное, интересное и оригинальное место. Как раз то, зачем я ехала в Париж. Но одновременно чувствовала: все это не мое. Оглядываясь по сторонам, замечала, что не вписываюсь в здешнее общество. Я не парижанка, элегантностью не отличаюсь, вдобавок недостаточно тощая и недостаточно стильно одета. Для таких увеселительных заведений я и старовата, и провинциальна. Конечно, любопытно понаблюдать за этим новым неизведанным миром, но, на мой вкус, как-то здесь слишком богемно. Я уставилась на затылок Сами: тот участвовал в четырех разговорах одновременно, при этом пил мартини и курил сигарету в мундштуке. Я рассудила, что пытаться кому-то здесь понравиться бессмысленно – даже если бы понимала хоть слово из их бесед. Глянула на часы. Уже поздно. Встала.
– Я пойду, – сказала я Сами.
Тот удивленно уставился на меня. Ох, сдается мне, курил он вовсе не табак: зрачки просто огромные.
– Как это – пойдешь? Мы же только что пришли! А еще сегодня будет вечеринка на крыше, мы просто обязаны там побывать! Она чуть попозже начнется.
– За приглашение спасибо, но мне завтра на работу, – возразила я.
– А до дома как доберешься?
– Такси поймаю, – смело ответила я.
На самом деле я понятия не имела, как доберусь домой.
Сами вяло махнул рукой:
– Как хочешь, моя трудолюбивая petite Anglaise. Ребята, пожелайте Анне спокойной ночи.
Возле столика стоял мужчина, которого мне не представили. Повернувшись к Сами, он сказал что-то вполголоса.
– Да ничего с ней не случится, – сердито отозвался Сами. – Дорогая, еще мартини, пожалуйста!
Потом медленно моргнул.
– Ах да. Я же вас еще не знакомил.
Сами схватил мужчину за руку. Тот был высоким и более плотного телосложения, чем большинство юных представителей французского бомонда. Мужчина как раз обнимал тощую девицу модельной внешности и, похоже, остался очень недоволен, что его оторвали от этого занятия.
– Знакомься – Анна.
Мужчина, судя по всему, понятия не имел, зачем ему эта информация. Вместо того чтобы чмокнуть меня в обе щеки или сказать «Enchanté», как большинство французов при знакомстве с новым человеком, он не глядя резко вытянул руку в мою сторону.
– З-здравствуйте, – растерянно пробормотала я.
А мужчина продолжал что-то сердито говорить Сами.
– Такси она здесь ни за что не найдет, – говорил мужчина.
– Найдет, – отмахнулся Сами. – А не найдет, сядет на автобус или ее кто-нибудь из друзей подвезет.
Мужчина выразительно закатил глаза.
– Все со мной будет нормально, – сказала я.
Усталость брала свое, вдобавок я немного окосела от мартини. Больше всего хотелось очутиться в кровати. И вообще, мне не нравилось, что незнакомые люди обсуждали меня, будто предмет мебели.
А метро наверняка еще ходит.
– Приятного вечера, – с дежурной улыбкой я попрощалась с Сами.
Невежливый молодой человек оказался прав. Улицы пусты. Кто сказал, что Париж никогда не спит? Два раза я была в Лондоне, и, насколько могу судить, в Сохо и на Трафальгарской площади жизнь кипит всю ночь напролет. Здесь же царит тишина.
На всех проезжающих такси горели огоньки, но ни одна машина не остановилась. Я занервничала. Может, в Париже другие правила и огоньки включают не на свободных такси, а на занятых? Попробовала поймать несколько машин без огоньков, но и это не помогло. А потом рядом со мной притормозил автомобиль, но это явно было не такси. Вдобавок за рулем сидел мужчина. Быстренько спаслась бегством. Взлетела вверх по ступенькам и оказалась на другой улице. Испуганно оглянулась. Эх, надо было изучить статистику по уличной преступности в Париже. Уже человек десять предупредили, чтобы опасалась карманников. А как насчет грабителей, нападающих на прохожих?
За спиной раздались шаги. Фонари в этом районе, конечно, очаровательные – старомодные, из кованого железа. Свет и тень отбрасывают живописно, но как-то слишком зловеще. С тоской я подумала об ослепительно-ярком освещении на автозаправках. Впереди на расстоянии вытянутой руки ничего толком не видно. Понятия не имею, куда бреду. Ускорила шаг. Тот, кто шел позади, тоже прибавил скорость.
«Вот дерьмо!» – пронеслось в голове. Угораздило же потащиться домой без провожатых! Хотя вернее будет сказать так – угораздило же потащиться в клуб с новым соседом по квартире, которого я едва знаю! Осталась бы дома, поужинала бы лапшой быстрого приготовления и… ну, не знаю… может, наревелась бы всласть? Я зашагала еще быстрее. Свернуть бы на улицу пошире и пооживленней. Здесь на спасительное появление прохожих рассчитывать не приходится. Но насколько хватает глаз, все улицы вокруг одинаково узкие и погружены в загадочный мрак. Вот попала!
Впереди я заметила очертания высокого собора. Да это же Сакре-Кёр! Решила идти туда. Конечно, не надеялась, что мне там дадут убежище, как было принято в Средние века. Зато там есть большой и наверняка хорошо освещенный двор: даже отсюда отлично видно яркую подсветку здания. Опять взбежала по ступенькам. Неизвестный тоже перешел на бег. Он все ближе и ближе. Сердце заколотилось так, будто вот-вот пробьет грудную клетку. Рука нырнула в сумку. Что тут можно использовать как оружие? Схватила тяжелый старинный металлический ключ от входной двери в дом Сами. «Если что, сразу цель в глаза», – велела я себе.
– Hé![33]
Голос низкий, гортанный. Видно, парень здоровенный. Да это и по тяжелой походке слышно. Нет, убежать нечего и надеяться. Придется действовать. Сейчас или никогда. Шаги все ближе. Я в маленьком мощеном дворике, до собора еще идти и идти, вокруг запертые магазины и жилые дома с закрытыми ставнями. Интересно, если постучусь, откроют? Это вряд ли.
Набрав полную грудь воздуха, я завопила во весь голос:
– А-а-а!!!
С этим воинственным кличем на устах я кинулась на темную фигуру. Руку с ключом выставила вперед, целя в лицо. К счастью, я застала нападавшего врасплох. Тот попятился, споткнулся, рухнул на мостовую. Я повалилась на него сверху, тыча ключом мерзавцу в лицо и выкрикивая самые крепкие ругательства, какие знаю.
Поначалу я не заметила, что, судя по крикам, мерзавец испугался не меньше меня. Очень сильные руки пытались ухватить мои запястья, пока я не ткнула ему ключом в глаз. В пылу боя, естественно, я перешла на родной английский – да еще на какой английский! И вдруг мужчина тоже ответил мне по-английски.
– Пожалуйста, не надо! Я не желаю вам зла! Прекратите!
Смысл слов дошел до меня не сразу. Я так обезумела от адреналина, что неизвестно, когда очухалась бы, но вдруг над нами открылись ставни. И на меня и на моего преследователя без предупреждения выплеснули полное ведро воды.
Тут я, конечно, застыла, отдуваясь, и только тогда заметила, что сижу на ворчливом приятеле Сами. Том самом, из клуба. Он крепко, будто клещами, вцепился в мою занесенную руку, но я, как оказалось, уже успела основательно расцарапать ему лоб. От вида крови меня замутило.
– Ой! – только и смогла выговорить я.
Адреналин схлынул, вместо него накатила слабость. Я покачнулась и едва не рухнула на мужчину, но тот успел ухватить меня за талию, не дав упасть.
– Что вы, черт возьми, вытворяете? – наконец сумела разобрать я.
С трудом я поднялась на ноги и обнаружила, что мокрая насквозь.
– Я вам кричал. Разве не слышали? Просто имя ваше не разобрал.
– Нельзя вот так ходить за женщинами!
– Нельзя вот так ходить по незнакомому городу! Сами, конечно, парень приятный, но, если надо выбирать между друзьями и вечеринкой, всегда предпочтет вечеринку!
Я принялась разглаживать платье. Мужчина из клуба между тем тяжело поднялся на ноги. Все-таки хорошо он говорит по-английски! Французского акцента почти не заметно.
– Так что вам от меня нужно?