– Наверное, лучше в Крю, как вы считаете?
– Только вот какое дело. Мы за больных пассажиров ответственности не несем.
– Ее будут сопровождать, – с легким раздражением перебила я. – Всего лишь прошу, чтобы кто-то нас встретил и помог пересесть на второй поезд. Для нее эта поездка – серьезное испытание.
– Может, ей самолетом лететь? – осторожно предложила женщина. – В аэропортах инвалидные кресла есть и всякое такое.
– У вас железнодорожная компания! – не выдержала я. – Вы всех своих пассажиров в аэропорт отправляете?
– Не надо на меня кричать, – обиделась женщина. – Просто мы такими вещами не занимаемся. Правилами безопасности не предусмотрено.
Я фыркнула в чисто французской манере.
– Неужели ничего нельзя сделать? – решила попробовать другую тактику я. – Послушайте… Как вас зовут?
– Орельена.
Вот уж не ожидала, что такую простую, такую уютную женщину могут звать подобным образом.
– Серьезно?
– Никаких шуток. – Тон Орельены немного смягчился. – У меня отец француз.
– Красивое имя, – похвалила я.
– Спасибо.
– Ну, тогда вы меня поймете.
И я рассказала ей всю историю: и про любовь Клэр и Тьерри, и как они всю жизнь ждали этой встречи, и что сейчас они больны и у обоих единственное желание – хоть разок увидеть друг друга, а для этого надо, чтобы Клэр непременно приехала в Париж. Признаюсь, я немного увлеклась и сгустила краски. Когда я закончила вдохновенный рассказ, Орельена некоторое время молчала.
– Какая красивая история! – наконец произнесла она.
– А если вы согласитесь помочь, будет еще красивее.
Я снова оживилась: романтика мне поможет! Уж я сумею разбудить ее дремлющие французские корни.
– Об этом во всех газетах напишут, – приврала я.
– Ну не знаю, – протянула Орельена и вдруг прибавила: – Знаете, я ведь ни разу не бывала в Париже.
– Правда? – удивилась я. – Вы же наполовину француженка.
– Из французского у меня только имя. Отец бросил маму, – сообщила Орельена. – С тех пор она терпеть не может французов.
– А-а, – протянула я.
– Эту женщину, наверное, тоже бросили.
– Нет, – поспешно возразила я. – Их разлучили обстоятельства.
Орельена недоверчиво хмыкнула.
– И теперь они хотят воссоединиться.
Снова хмыканье.
– Помогите двум любящим сердцам обрести друг друга.
Повисла долгая пауза.
– И все-таки не понимаю, зачем такие сложности! На самолете гораздо проще.
В конце концов я продиктовала данные кредитной карты Клэр и забронировала нам два билета с открытой датой. Выбрала первый класс, чтобы Клэр было удобнее. К тому же тогда нам скорее помогут перейти через мост на вокзале в Крю. Но за такую цену они бы должны предоставить в наше распоряжение весь поезд. Пожалуй, насчет самолета Орельена права. Может, Клэр согласится лететь обратно? Хотя, наверное, она так далеко не загадывает. Интересно, есть ли у нее страховка? Ну конечно нет. Что ни шаг, то новое препятствие. Может, Сами прав и мне впрямь надо смотреть на вещи проще?
Как будто по сигналу у меня зазвонил телефон. Торопливо ответила:
– Алло.
– Вы где? Целый час не мог дозвониться – занято!
– А в чем дело? Что-то случилось?
– Ничего, – ответил Лоран.
Но сердце у меня все равно замерло.
Лоран мысленно выругался. Поначалу он не обратил особого внимания на эту англичанку, новую сотрудницу папиного магазина. Конечно, пришлось обратить, когда она набросилась на него на улице, но это совсем другое. Лорана слегка раздражало, что она так быстро подружилась с его отцом. Такое место она и занимала в его жизни, наполненной работой, ночными клубами и другими приятными развлечениями, – незначительного раздражителя.
Но вчера Лоран вынужден был нехотя признать, что эта особа произвела на него впечатление. Он ее даже зауважал. Сначала его восхитила преданность Анны шоколадной лавке. Чтобы овладеть всеми тонкостями, к высокой кухне надо приобщаться практически с детства, но Анна делала все, что в ее силах, чтобы помочь и магазину, и Тьерри.
А потом этот вчерашний ужин. Идея была спонтанной. Но когда они расположились за столиком на террасе, Лоран наконец разглядел Анну как следует. В сиянии свечей ее лицо было особенно красиво. Эти мягкие, плавные черты, большие голубые глаза… Взгляд полон доброты, но брови ярко выраженные, что говорит о сильном характере. А эти пухлые розовые губы! Из-за них Анна кажется моложе своих лет. Но пышный бюст в декольте симпатичного сарафана выглядит очень даже зрело. Анна совсем не похожа на худощавых плоскогрудых француженок, которых он обычно предпочитает. Причем дело даже не во внешности, вдруг понял Лоран. Анна не задирает нос, не поглядывает на всех вокруг свысока. Она не из тех непринужденно элегантных красавиц, к которым боязно подступиться. В Париже шик присущ даже женщинам, не отличающимся красотой. Но шик – это не про Анну. Однако эта женщина прямо-таки источает манящую сексуальность, причем именно потому, что не осознает, насколько привлекательна.
Не успел Лоран прийти к этим выводам, как Анна едва не испепелила его взглядом и заявила, что ему с ней ничего не светит. Выходит, он ей совсем не интересен.
А если что-то и способно разжечь пыл Лорана Жирара, то это женское безразличие.
Я с удивлением глянула на телефон. Вот уж не ожидала звонка от Лорана.
– Утрясала один важный вопрос, – сказала я. – Так чего вы хотели?
Лорану пришлось соображать быстро. Он понятия не имел, зачем позвонил.
– Вы навещали моего отца? – наконец выпалил он.
– Э-э… да, – промямлила я.
А может, надо было соврать? Поди разберись в семейной политике Жираров! Элис предупреждала, чтобы я не лезла в их дела. Хотя… Неужели я до такой степени боюсь Элис? Подумала и решила – да, именно до такой. Но слово не воробей.
– Значит, навещали?
– Да.
– Ну и как он?
– Садится. Разговаривает. Улыбается.
– Ест?
– Ха-ха! Пока нет, – ответила я. – Но уверена, что скоро захочет.
– Надеюсь, не слишком скоро, – сердито произнес Лоран. – Если Элис опять его распустит, я ее убью.
Повисла неловкая пауза.
– А вы разве не собираетесь его навестить?
Ждала очередного яростного «нет», но Лоран вдруг притих.
– Надо бы сходить, как вы считаете? – робко спросил он.
– Ну конечно! – воскликнула я.
– А вдруг он опять на меня накинется?
– Будьте хорошим мальчиком, терпите и слушайте, а потом поблагодарите за то, что он дал вам путевку в жизнь.
– В жизнь, которую он горячо осуждает.
– Понимаю, – язвительно отозвалась я. – Один делает вручную эксклюзивный шоколад мирового класса в магазине, а второй в отеле. Вас прямо-таки пропасть разделяет! Конфликт неразрешим!
– Англичанки все такие саркастичные?
– А французы все такие легкомысленные?
– По-вашему, я легкомысленный? – Вдруг голос Лорана зазвучал ниже.
Вдалеке сработала пожарная сигнализация. Ее вой настолько совпал с тем, что делалось у меня на сердце, что я едва не рассмеялась в голос.
Небо меняет цвет: на голубом фоне проступают розовые и сиреневые полоски. С улицы доносятся оживленные голоса молодежи. Тут и там снуют мотоциклы и велосипеды. Вечер только начинается. Люди встречаются с друзьями, болтают, смеются, ищут приключений. Под моим балконом течет разноцветная, бурная река жизни, а я сижу, как птица в гнезде, и только смотрю, как она проносится мимо.
– Нет, – тихо ответила я на вопрос Лорана.
– Если хотите, приеду и покажу, как серьезно я настроен.
Теперь его голос зазвучал ровно, уверенно. Никакого флирта, никаких намеков. В первый раз слышу, чтобы мужчина вот так брал быка за рога.
Я обернулась и заглянула в нашу крошечную квартирку. Она как будто дожидается возвращения Сами, каждый вечер в новом ярком оперении райской птицы вылетающего навстречу ночи, навстречу огням и музыке. Сами живет полной жизнью. Даже Клэр с этим ее безумным планом живет полной жизнью. А мне тридцать лет, я в самом сердце Парижа, и сногсшибательный мужчина только что сделал мне очень заманчивое предложение.
Что делать? Изображать неприступность? Кокетничать, тянуть время? Можно, конечно, и так, но тогда Лоран быстро утратит ко мне интерес. Впрочем, мне грех жаловаться: с тех пор как я приехала, каждая секунда наполнена новыми впечатлениями, новыми идеями. Раньше я и вообразить такого не могла. Я замерла в нерешительности. И тут подумала: а что я, собственно, теряю?
– Когда? – спросила я, и на этот раз в моем голосе не прозвучало даже намека на сарказм.
Я тоже настроена серьезно.
Глава 20
У Лорана еще не закончилась смена. Так у меня появилось несколько свободных часов, чтобы мерить шагами комнату, паниковать и передумывать каждые две секунды. Нет, это просто невыносимо. А может, просто сбежать, и все? Отключить телефон и уйти из дома на пару часов? Побродить по улицам, пока гроза не минует?
Но тогда Лоран подумает, что я полная идиотка. Взрослые люди так себя не ведут. И вообще, чего я боюсь?
Позвонила Кейт. Впрочем, моя подруга посоветует мне переспать с бродягой из Булонского леса: для Кейт нет плохого секса, плохо только его отсутствие. А когда я рассказала про Лорана, подруга взвизгнула от восторга.
– Делает шоколад? Потрясающе! Везет же некоторым – и сладости, и секс в одном флаконе, да еще и в Париже! Ненавижу свою жизнь. Сегодня приходила бабка и потребовала сделать ей перманент. Фиолетовый.
– Не все так просто, – возразила я.
– Вот именно! Фиолетовая краска вступила в химическую реакцию с лосьоном-перманентом, половина сошла, а бабка-то и до этого была далеко не Бейонсе.
Продолжая нервно метаться по крошечной квартирке, будто тигр в клетке, я попыталась вернуться к теме:
– Значит, думаешь, что я правильно поступаю?
– А что тебя смущает? – Тут Кейт всерьез задумалась. – Он симпатичный, но козел?
– Насколько могу судить, нет. Он… проблемный.