А потом он настоял на том, чтобы сфотографироваться с Тьерри. Тут другие гости подошли посмотреть, что происходит. Как только поняли, кто перед ними, принялись осыпать знаменитого шоколатье комплиментами. В конце концов хозяину пришлось открыть целую коробку конфет, а Тьерри – пообещать, что обязательно пришлет новую и поставит на фотографии автограф.
Когда суета наконец улеглась, Тьерри поглядел на Клэр. Его лицо было добрым и грустным.
– Chocolat, – произнес он по-французски. – Единственное, что мне хорошо удается. Но даже он сыграл со мной злую шутку.
Тьерри взял в свою огромную руку маленькую, покрытую синяками ручку Клэр и держал, пока не застрекотали ночные сверчки, а на небе одна за другой не высыпали огромные яркие звезды.
Я потихоньку улизнула и отправилась на поиски Лорана. Он стоял под деревьями и докуривал тонкую черную сигариллу. Из листвы доносилось стрекотание насекомых.
– Извини, – произнес Лоран при виде меня. – Сам знаю: привычка мерзкая, но я ей предаюсь очень редко.
– Ничего страшного, – ответила я чистую правду. – Мне даже нравится.
Экзотический аромат дыма удивительно подходил к теплому летнему вечеру.
Повисла пауза.
– Значит, теперь ты все знаешь, – произнес Лоран.
– Тьерри был совсем молоденьким, – заметила я.
– Моя мать тоже, – парировал Лоран и оглянулся в сторону столика. – У Клэр дела совсем плохи, да?
Я вздрогнула. Какая же я эгоистка – бросить ее одну!
– Да, – подтвердила я. – Пойду проверю, как она.
Лоран ласково погладил меня по щеке.
– Любишь ты все налаживать, – тихо произнес он. – Может, и мою жизнь тоже наладишь, Анна Трон?
Глава 26
Я бы предпочла, чтобы мы переночевали где-нибудь поблизости, но Тьерри обещал, что непременно вернется домой, а Лорану не терпелось уехать. Однако меня больше тревожила Клэр: дыхание слабое и неровное, и вообще у нее был очень долгий день. Тьерри тоже совсем измучился. Садясь в фургон, мы с Лораном обеспокоенно переглянулись. Постарались усадить наших подопечных поудобнее, прислонив их друг к другу. Клэр приняла еще одну дозу морфина. Я исподтишка наблюдала за ней. Только бы не перестаралась!
Лоран на полной скорости несся вперед, а Тьерри и Клэр прижались друг другу. Ее голова так легко и естественно оказалась у него под мышкой, будто все эти сорок лет они так спали каждую ночь.
В дороге мы не разговаривали. Казалось, чтó я ни скажу, все будет не к месту. Лоран гнал машину на бешеной скорости и не сводил глаз с дороги. Я искоса взглянула на него, гадая, почему он до сих пор не может нормально общаться с отцом. Но тут же отогнала эти мысли.
Лучше просто порадуюсь, что они приехали. Достаточно вспомнить выражение лица Клэр на пристани. А наш поцелуй с Лораном! Коснулась губ кончиками пальцев. Как же хорошо Лоран целуется! А форма его губ говорит о… Как же я раньше не замечала? Наверное, у Лорана и акцент есть, вот только я его не уловила: моего владения французским на такие тонкости не хватает. Так же американцы не отличают шотландцев от ирландцев. Да и Сами, наверное, разговаривает не так, как французы. Странно: как же я раньше не обратила внимания? Очень просто: в Париже для меня все было ново, незнакомо и экзотично, поэтому я не замечала того, что экзотично для самого Парижа.
В тусклом свете от приборной панели я глядела на профиль Лорана и его блестящие черные кудри. Мы все мчались по темному шоссе. Лоран ни на секунду не отвлекался от дороги. Почувствовав себя в надежных руках, я расслабилась и тоже задремала.
Разбудили меня мелькавшие за лобовым стеклом огни парижского пригорода. Все тело затекло. Я потянулась. Для Клэр был забронирован номер в очень уютном отеле неподалеку от моего дома, но туда ее пришлось не просто вести, а почти нести.
Когда мы ее уложили, я с облегчением убедилась, что Клэр дышит. Но она почти не шевелится. Придется мне остаться с ней на ночь.
Номер был совсем маленький. Я села в кресло у ее кровати. Клэр повернула голову в мою сторону.
– Все со мной нормально, – выдохнула она.
– Да, – кивнула я. – А будет еще лучше.
Я погладила Клэр по руке. Она с трудом покачала головой:
– Нет. Ни к чему тебе со мной сидеть. Ты и так для меня много сделала. Иди поспи.
– Даже не надейтесь.
– Да брось, Анна. – Клэр улыбнулась. – Сегодня ночью я умирать не собираюсь. Честное слово. Ну, теперь довольна? Тогда делай, что велит учительница, и иди отдыхать. У меня на ближайшие несколько дней большие планы, а ты жужжишь вокруг меня, как пчела. Между прочим, это на нервы действует.
– Вовсе я не жужжу! – обиделась я.
– Сказано тебе: лети отсюда!
Я замерла в нерешительности. Как поступить? Постепенно дыхание Клэр стало медленным и размеренным. Она уснула. Никаких сбоев и хрипов: нормальный, здоровый сон. Еще некоторое время смотрела на нее, пока до меня не донеслось едва слышное:
– Хватит пялиться.
Тут пришлось все-таки выйти из номера. Ну ничего, вернусь с утра пораньше.
Элис ждала перед магазином. Меча взглядом громы и молнии, она стояла прямо посреди улицы. Мы с Лораном высадились из фургона, оба измотанные донельзя. Не произнося ни слова, Элис влезла за руль, завела машину и скрылась.
– Ничего, переживет, – буркнул Лоран.
– Ты что, угнал у нее фургон?
– Потом отправил эсэмэску с извинениями. Не волнуйся, она скоро остынет.
– Думаешь?..
Мы прошли по безлюдной мостовой и повернули за угол. В крошечной квартирке мелькают яркие огни – у Сами вечеринка. Только не это! Из всего, на что у меня сегодня нет настроения, гулянка занимает верхнюю строчку списка. У меня вытянулось лицо.
– Ну ладно, спокойной ночи, – пожелала я Лорану, гадая, сумею ли уснуть в такой развеселой атмосфере.
– Спокойной ночи.
Лоран хотел было уйти, но вдруг остановился. На улице полная тишина, если не считать музыки калипсо, которая, судя по всему, доносится из нашей квартиры.
– Нет, – произнес Лоран таким тоном, будто говорил сам с собой. Потом направился ко мне. – Нет, нет, нет.
Лоран обнял меня и снова поцеловал: глубоко, страстно. Усталость испарилась, будто по волшебству. Ее место заняло кружащее голову, нерассуждающее желание.
– Пойдем со мной, – попросил Лоран. – Пожалуйста. Не хочу сегодня ночевать один.
– Мне надо домой, – со смущенным смешком возразила я. Время настолько позднее, что того и гляди станет ранним. – С утра надо зайти к Клэр, а про работу вообще молчу.
– Не вижу смысла ложиться сейчас, – с вызовом поддразнил Лоран и сразу стал похож на себя прежнего.
Я почувствовала, как краска заливает щеки. Не хочется думать, что последними, кто видел меня голой, были человек сто пятьдесят студентов-медиков, медсестры из агентства, мама и – всего в одном, но очень неловком случае, во время моего выздоровления, – папа. Да, давненько я не была в деле.
– Запрыгивай, – распорядился Лоран, заводя мотороллер.
Это путешествие сильно отличалось от того, первого раза, когда Лоран подвозил меня до дома. Тогда я чувствовала себя не в своей тарелке и понятия не имела, что делать. Поездка пролетела стремительно. Вот мы со свистом пронеслись мимо туристов, сидевших с бокалами на площади Согласия. Яркие огни больших отелей сияли в ночи, придавая зданиям сходство с океанскими лайнерами. Из открытых в жаркую погоду окон доносились обрывки оркестровой музыки. Я прижалась к Лорану и вдохнула его теплый, насыщенный запах. Приятнее любых духов. Мы ехали на север, потом оказались на Монмартре – там мы впервые встретились. Широкие улицы постепенно сменились тихими и узкими, а потом мотороллер и вовсе запрыгал по мостовой. Я вцепилась в Лорана железной хваткой. Главное – не потерять равновесия на повороте. Теперь-то я знаю: когда мотороллер заворачивает, надо наклоняться.
Мое сердце билось быстро-быстро. Близость Лорана кружила голову. Время от времени он убирал руку с руля и ободряюще гладил меня по колену. Каждый раз, когда Лоран это делал, по всему телу пробегала сладкая дрожь. Но одновременно меня одолевала тревога. Я всеми силами старалась себя успокоить. Это же просто секс. Привычное дело, – по крайней мере, таким оно было раньше. Но конечно, привыкла я к Дарру и к тому, что перед постелью мы опрокидывали пару стаканов шенди, а это совсем другое дело. Хоть мы с Лораном и выпили пару бокалов вина, я была трезва как стеклышко. В жизни не предавалась радостям первого секса с мужчиной в настолько здравом уме и твердой памяти. Не говоря уже о том, что никто не нравился мне так, как Лоран. В душе царил полный сумбур. Едва обратила внимание на ярмарку, мимо которой мы проезжали. Несмотря на поздний час, она ярко сияла всеми огнями. От одного старинного фонаря до другого протянулись светившиеся гирлянды.
Если Лоран и догадывался, какие мысли проносились в моей голове, то не подавал вида. Мы въехали в узкий крошечный переулок, а потом оказались даже не на улице, а на маленькой, обрамленной деревьями площади со скамейкой посередине. Дома здесь были совсем не похожи на роскошные величественные здания, каких в этом районе множество. Выглядели они более старинными и были сложены из серого камня точно того же оттенка, что и мостовая под нашими ногами. Такое чувство, будто их перенесли сюда из другого региона Франции. Многие стены увиты плющом. Балконы есть только на верхних этажах. Лоран подвел меня к одной из массивных дверей, выкрашенной ярко-красной краской. Посреди серой стены она сразу бросалась в глаза.
– Это не многоквартирный дом, – подозрительным тоном заметила я. – Где мы?
Лоран слегка смутился и достал тяжелую связку массивных ключей.
– Я сюда никого не привожу, – сообщил он. – Ну что ж, добро пожаловать, моя робкая английская мадемуазель.
Потом Лоран подмигнул мне. Видно, хотел показать, что если и нервничает, то не слишком сильно. Лоран повернул старинную дверную ручку и жестом пригласил меня внутрь.
Я шагнула в парадный холл, ведущий в огромную гостиную. Стены обиты деревянными панелями, которые вполне уместно смотрелись бы во дворце Хэмптон-корт. Массивная, причудливая люстра-канделябр со вставленными кое-где свечами тоже отлично вписалась бы в королевские интерьеры. Вся задняя стена сделана из стекла, и выходит она не на площадь, а на озаренный точечным светом ярусный сад, разделенный на безупречно ровные квадраты. Между грядками трав и овощей тянутся посыпанные гравием дорожки. Глядя через стекло, справа я заметила еще одну прозрачную стену, за которой располагается сверкающая нержавеющей сталью кухня. Сразу видно, что профессионал обставлял.