И разразилась рыданиями.
– Что случилось? – испугалась я. – Что-то с Тьерри? Эх, не надо было трогать его с места…
Не в силах произнести ни слова, Элис молча покачала головой.
– Нет. Наоборот, Тьерри лучше, – резко, с горечью произнесла она и устремила на меня взгляд, исполненный жгучей ненависти. – Как вы могли? – выпалила Элис. – Как вы посмели отнять его у меня?
По ее лицу хлынули новые потоки слез.
– Вы о чем? – искренне растерялась я.
Ну не про Лорана же она, в самом деле, говорит! Это же просто нелепо. И все равно я невольно залилась краской. Ну почему при одной мысли о Лоране я превращаюсь в робкую школьницу?
– О моем Тьерри, – ответила Элис таким тоном, будто разговаривала с полной идиоткой. – Забираете моего мужчину, моего мужа и сводите его с какой-то фантазией из прошлого, а меня будто и вовсе нет! Ну и как я, по-вашему, могу соревноваться с его первой любовью?
По-английски речь Элис звучит непривычно: ни малейших признаков аристократического выговора – один эссекский.
Элис яростно потерла глаза.
– Спасибо вам огромное! Я все для него делала: вела дела, взяла на себя документы, договаривалась с поставщиками, никого к нему не подпускала, чтобы он спокойно занимался тем, что у него получается лучше всего. И вот благодарность!
Я растерянно примолкла. Вообще-то, Элис права. Я действительно не подумала о ее чувствах. Только боялась, как бы не попасться ей на глаза. Но конечно, у меня и в мыслях не было разрушать их с Тьерри отношения. Просто хотела помочь своей хорошей подруге. Вот только как объяснить это Элис?
– Извините, – произнесла я. Хотя, может, зря я вообще что-то говорю? – Я не желаю вам зла.
Я опустилась на корточки.
– Вы хоть знаете, что Клэр серьезно больна?
– Да, Тьерри говорил. – Элис подняла голову. – Но он ей так радуется! Прямо восторженный мальчишка! Физиотерапевт никак не мог его заставить делать упражнения, а теперь он сам, без уговоров… и овощи ест… и всякие планы строит… Не помню, когда видела его таким бодрым!
Элис поглядела на меня:
– Тьерри меня бросит.
– Не выдумывайте, – произнесла я.
А про себя прибавила: у Элис такой жуткий характер, что, если бы Тьерри хотел ее бросить, так долго не продержался бы.
– Послушайте, что я вам скажу. – Я села рядом с ней на обочину. – Мы ведь с вами обе понимаем, что Тьерри неисправимый оптимист, верно?
– Можно и так сказать. – Элис издала слабый смешок.
– Ну а на проблемы попросту закрывает глаза.
– Да, – согласилась Элис. – Например, на свою ненасытную утробу.
– Скажу вам честно, – продолжила я, улыбнувшись. – Клэр очень больна. По-хорошему, ей бы не в Париж ехать, а в больнице лежать.
И тут я поняла.
– Нет, – медленно поправила саму себя я.
Клэр ничего мне не говорила: каково состояние ее здоровья, известно только ей и ее врачу. Но постепенно я сама все поняла. Осознала весь масштаб происходящего.
– Нет, – повторила я. – Ее не в больницу надо отправлять, а в хоспис.
Я посмотрела на Элис, проверяя, осознает ли она то, что я ей говорю. Я и сама это только недавно осознала.
– Элис, эта поездка в Париж – последнее, что Клэр сделает в своей жизни. Понимаете? Она вернется в Англию, а потом…
Я закусила губу.
– А потом умрет, – закончила я.
– Все так серьезно? – Элис уставилась на меня во все глаза.
– Да, – кивнула я.
– Господи! – выдохнула Элис.
Некоторое время она молчала. Явно думала о том, как сама недавно чуть не потеряла Тьерри.
– Он мне не говорил, – произнесла Элис.
– Может, он и не догадывается. Клэр об этом не рассказывает.
– Даже если догадался, сунул голову в песок. Делает вид, что ничего особенного не происходит.
Мы обе улыбнулись. Некоторое время сидели молча, наблюдая за Бенуа, бредущим к шоколадной лавке тяжелой поступью.
– Ну что? – наконец нарушила молчание я.
– Значит, предлагаете не вмешиваться? Пусть делают что хотят? – с досадой поинтересовалась Элис. – Вот каков ваш совет? «Элис, слейся с пейзажем и не высовывайся»?
– Да, – подтвердила я, немного подумав. – Но совсем недолго. Элис, Тьерри ваш. Разве вы сомневаетесь?
– Сомневаюсь, что найдется другая, которая его вытерпит. – Она слабо улыбнулась.
Я тоже улыбнулась. Элис направилась обратно к фургону. И оттуда прокричала:
– Кстати, его сына это тоже касается!
Но я сделала вид, будто не расслышала.
Тут подошел Фредерик. Выбросил окурок и погладил пса Нельсона Эдди.
– Bonjour, – поздоровался он. – Готова к трудовому дню?
Я поглядела на поднимавшиеся со скрежетом ставни:
– А как же!
Глава 28
К восьми утра я засыпала на ходу. Пришлось выбросить целых два противня апельсинового шоколада: переложила сливок, и получилось что-то вроде шоколадного йогурта. Бенуа ворчал себе под нос, Фредерик с обеспокоенным видом выспрашивал, о чем я разговаривала с Элис. Я, естественно, молчала как рыба. По непонятной для меня самой причине я пообещала за время перерыва освоить технику приготовления миндального шоколада. Естественно, руки у меня до этого дела не дошли, а наверстывать упущенное нет времени: le tout[51] Париж в курсе, что «Шоколадная шляпа» возобновляет работу сегодня.
Я вяло поджаривала миндаль. Тут Фредерик потянулся к противню поверх моего плеча, чтобы убрать зеленые орехи. От неожиданности я вздрогнула, резко обернулась и задела медный чан. Шоколад хлынул на пол и растекся по всей мастерской. Я поскользнулась. Вся эта сцена так явственно напомнила мой несчастный случай, что я разревелась. Фредерик изо всех сил демонстрировал сочувствие, но моя неуклюжесть явно действовала ему на нервы. Бенуа сердито бормотал себе под нос. Общий смысл сводился к тому, что именно из-за таких штучек он никогда не работал на кухне с женщиной. И тут с крыши теплицы донесся какой-то звук. Мы одновременно вздрогнули. Там кто-то сидел! Наверху четко вырисовывался темный силуэт, зловеще нависший над нашими головами.
– Merde! – пробормотал Фредерик.
Он кинулся к раковине и схватил здоровенный нож, которым мы нарезаем травы.
– Кто здесь? – прокричала я дрожащим голосом.
Ответа не последовало.
Хорошо, что я тут не одна, а с мужчинами!
Мы подошли к окну. Большая темная фигура зловеще повисла на краю крыши и вдруг с грохотом спрыгнула во двор. За какую-то секунду Бенуа распахнул дверь черного хода. Мы все, не сговариваясь, навалились на скорчившегося на асфальте злоумышленника.
– А-а! Пустите! – завопил тот.
Я сразу узнала голос Лорана.
– Отбой! – объявила я, отходя в сторону. – Ложная тревога.
– Что у тебя за привычка на меня набрасываться? – проворчал Лоран, отряхиваясь.
– А ты попробуй больше не лазить по крыше нашей мастерской, – сердито парировала я, переводя дух. – Ты зачем туда забрался?
– Звонил в дверь, а вы не открывали. Оглохли вы все, что ли?
К счастью, мужчины меня не выдали и про мою истерику рассказывать не стали. Лоран поглядел на меня, потом перевел взгляд на залитый шоколадом пол.
– Просто извиниться хотел – ну, за то, как повел себя утром, – пояснил Лоран. – Просто смутился и растерялся. Понимаю, со стороны это выглядело грубо…
– Я к твоим тараканам уже привыкла, – мрачно ответила я.
– Сам знаю: у меня их полным-полно.
Лоран вздохнул и вдруг перешел на английский:
– Анна, я очень стараюсь, но мне это все нелегко дается.
– Ну а я пока стараюсь, чтобы меня посадили за тяжкие телесные, – пошутила я, но шутка прошла мимо Лорана: помешал языковой барьер.
– Фредерик, принеси нам два кофе, – попросила я.
Как ни странно, Фредерик безропотно исполнил требуемое. Бенуа с привычным бормотанием взялся за швабру и отправился мыть пол.
Я зябко повела плечами: в маленький дворик солнце не проникает, и сегодня там слегка прохладно.
Мы с благодарностью взяли у Фредерика кофе. Я обеспокоенно покосилась на часы.
– Я вырос в Бейруте, – медленно произнес Лоран. – Отца отправили туда, потому что обстановка была неспокойная. Ждали беспорядков. Так и вышло.
– Сочувствую, – произнесла я.
– Вообще-то, Бейрут – очень красивый город, – сердито возразил Лоран. – Море, горнолыжные курорты, а какая там еда!
Я отвела взгляд. Пусть говорит Лоран, а я встревать не стану.
– В общем, в Бейрут отправили французские войска, и папу в том числе. Да, тяжелое было время…
Лоран умолк. Пришлось напомнить ему о моем присутствии:
– Значит, там Тьерри встретился с твоей матерью?
Лоран покачал головой:
– Представляешь, что ей пришлось пережить, когда ее семья узнала, что она ждет ребенка от французского солдата?
– Даже представить не могу.
– Ее выгнали из дома. Бабушка тайком убегала посреди ночи – тихо, чтобы никто не заметил, понимаешь? – и носила нам еду.
– Выходит, они с Тьерри не…
– Нет, не поженились, – покачал головой Лоран. – У папы были другие планы. Он даже рассказал маме про Клэр.
Я нервно закусила губу. Чуткостью Тьерри не блещет, но такое даже для него чересчур.
– А после твоего рождения?..
– Папа посылал нам деньги, – признал Лоран. – А когда мне было семь лет, мы ненадолго ездили к нему в Париж. К тому времени папа уже познакомился с Элис.
– Ну и как она вас встретила?
Лоран фыркнул:
– Моя мама намного красивее. Элис с самого начала приревновала. А меня она и вовсе старалась не замечать. Делала вид, будто я маленький беспризорник, которого пустили в дом из милости.
– А почему у них с Тьерри нет детей?
– Наверное, потому, что она ведьма. – Лоран пожал плечами.
– На самом деле Элис не так уж и плоха, – возразила я.
Чем дальше, тем больше я понимала, как тяжело Элис строить отношения с твердолобым упрямцем, зацикленным исключительно на собственной персоне.
– Тебе здесь понравилось? – спросила я.