Когда она провожала Половцева к выходу, шепотом добавила:
— Только — чур! — уговор: пока не закончим расследование, между нами не должно происходить ничего… личного. Потому что это все будет наспех и неправильно. А я хочу свиданий, ухаживания, всего того, что мужчины стараются проскочить как можно скорее. Обещаешь?
— Обещаю, — вынужден был согласиться Стас, хотя его голова варила совершенно по-другому. И то сказать, это была мужская голова — умная, но чертовски горячая.
Глава 20 Пропал Аленочкин. Пропал Усков. Пропал Майский
Когда обнаружилось, что для успешного завершения мексиканской экспедиции необходимо дополнительное финансирование, Майский тут же набрал мобильный Аленочкина. Однако впервые за все время их знакомства казенный голос сообщил, что абонент временно недоступен. То же произошло и на второй, и на третий, и на четвертый раз. До конца дня Александр так и не смог дозвониться до приятеля. Но когда та же история повторилась и на следующий день, Майский заволновался — деньги нужны были срочно, иначе у сотрудников фонда в далекой Мексике начнутся проблемы.
Он позвонил Аленочкину в офис, чего делать не любил. Минут двадцать Майский вынужден был слушать какие-то ностальгические мелодии, прежде чем сильно занятая секретарша смогла уделить ему десять секунд своего драгоценного времени и сообщить, что шеф в командировке.
— Как в командировке? — изумился Майский. — Он же позавчера прилетел в Москву!
— Ничем не могу вам помочь, — завершила разговор секретарша.
— Погодите, — начал было Александр, но в трубке уже раздались гудки.
Ничего не понимающий и немного обеспокоенный Майский разыскал телефон главного бухгалтера компании Аленочкина. Телефон этот ему дал Вячеслав на случай нештатных ситуаций. А сейчас ситуация складывалась именно такая.
Главбух недовольно выслушал сбивчивый рассказ Майского и заявил, что смета экспедиции утверждена и без специального распоряжения шефа он никаких дополнительных средств перечислить не может.
Майский взмолился:
— Ну тогда вы свяжитесь с ним! Я не могу до него дозвониться.
— Я тоже. Он сейчас в командировке, просил его без крайней необходимости не беспокоить.
Памятуя, что сотрудники не в курсе того, куда отправился шеф, Александр осторожно сказал:
— Он разве не в офисе? Я с ним разговаривал накануне, он собирался быть в Москве еще два дня назад.
— Ничего не знаю. Он мне не докладывал.
— Но он должен быть на работе, зайдите к нему, спросите. Скажите, что я звонил, а то меня секретарь не соединяет!
— Говорю же вам, его нет на работе. Он еще не приехал. Извините, у меня дела, — сухо распрощался главный бухгалтер.
Майский решительно ничего не мог понять. Может, он ослышался, не так понял Аленочкина? Может, тот еще в Мексике?
Тогда Александр попробовал созвониться с Бочкиным или Железякиным, которые остались с экспедицией. Именно они должны были завершить все, связанное с делами Аленочкина в Мексике. В том числе — отправить его багаж по линии фонда и проводить в аэропорт.
Бочкин первым взял трубку и бодро отрапортовал, что багаж они благополучно оформили и отправили в Москву, а через день на родину отправился и Аленочкин. То есть выходило, что Майский не ошибался, позавчера Вячеслав должен был прилететь в столицу.
— Все нормально? — поинтересовался Паша. — Или что-то случилось? Рейс прибыл благополучно, мы интересовались.
— Нет, все хорошо. Это я так, для порядка.
Куда в таком случае мог деться Аленочкин?
Майский терялся в догадках.
На следующий день Майский отправился выяснять судьбу багажа, отправленного по просьбе Аленочкина через фонд. Оказалось, багаж, прибывший в тот же день, только утром, получен… самим Аленочкиным. Причем сразу по прибытии в Москву.
Что это был за багаж, Майский не представлял, но понял, что для Вячеслава, должно быть, важный, коли он сам решил его забрать. Только вот куда он делся вместе с ним? Домой поехал? Где живет Аленочкин, Александр не знал. Выяснять в справочной — бесполезно, там сообщат какой-нибудь официальный адрес, где бизнесмен наверняка никогда не бывает.
На работе? Но там Аленочкин все обставил таким образом, что они могут ждать его возвращения из командировки до скончания веков. И ничуть при этом не беспокоясь. Разве что возникнут обстоятельства непреодолимой силы, и тогда они начнут его разыскивать. А пока хоть бейся головой о стену — будут как попки повторять: «Шеф в командировке, шеф в командировке».
Майский как истинный ученый был убежденным сторонником тщательного анализа поступающей информации. И он принялся за дело. Суммировал все известные ему факты о поездке Аленочкина в Мексику, его планах, пожеланиях, высказанных в случайных разговорах. Даже о телефонных переговорах, которые Вячеслав вел в присутствии Майского. Однако ничего путного не получилось. Не было ответа, почему молчит телефон Аленочкина, ничто не указывало, где он сейчас может находиться.
Однако в очередной раз перебирая в уме всю известную ему информацию, касающуюся поездки Аленочкина, Майский неожиданно вспомнил мимолетный разговор с Геннадием Усковым. Было это как раз накануне ожидаемого прибытия Вячеслава. Кажется, психотерапевт тоже разговаривал с Аленочкиным. И они вроде бы договаривались о встрече. Наверное, надо позвонить Ускову — вдруг он знает, где искать Вячеслава.
— Привет! — обрадовался звонку приятеля Усков. — Неужели прибыли материалы из Мексики? Быстро работаете, молодцы!
— Нет, пока не прибыли. Прошло-то всего дня три, как мы разговаривали.
— Понятно. Ну, ладно, ждем дальше. Тогда рассказывай, чем могу быть полезен.
— Помнишь, во время нашей последней встречи ты сказал, будто у тебя к Аленочкину срочное дело?
— Конечно, помню. Хотел предложить ему с сентября ряд корпоративных семинаров по новой методе. И что?
— Так ты встречался с ним?
— Нет. У меня сейчас несколько сложных пациентов, да еще в загородном пансионате дел невпроворот — лето на носу. Не получилось. И еще одна элитная пациентка. — Он явно намекал на Элину. — А что такое стряслось?
— Ничего, просто… А ты с ним не говорил по телефону вчера или сегодня?
— Нет, не говорил. Ты его ищешь? Так позвони ему сам.
— Я звоню, но он трубку не берет. Вернее — вне доступа. На работе отвечают — в командировке.
— А может, он правда в командировке? Просто не приехал еще?
— Приехал, я знаю.
— Откуда ж ты знаешь, если с ним не разговаривал? Он же серьезный бизнесмен, мало ли какие у него обстоятельства? Подожди, объявится.
— Да у меня дело срочное — деньги нужны для экспедиции, иначе разразится скандал. — Майский совершенно раскис. — Самое обидное, что Аленочкин точно вернулся в Москву. И даже забрал свой багаж, я уже проверил. Не знаю, что делать.
— Ну ладно, расслабься. Не заблудится Аленочкин, не маленький. Отыщется. Слушай, а за ним случайно нашу машину не посылали?
— Какую такую — нашу? — удивился тот.
— Да «Лошака» нашего. — «Лошаком» они называли внедорожник, ужасное дитя «Нивы» и «Шевроле», которое состояло на службе в фонде. — Я случайно слышал, как Ковров из-за этого с шофером ругался. Велел ему быть на месте ровно в три. А тот выступал, что, мол, в пятницу после обеда ехать в сторону области — смерти подобно. Узнай, может, шофер в курсе дела? А я побегу, у меня прием. Пока!
— Пока, — попрощался с ним Майский, воодушевляясь.
Однако радовался он зря. Шофера отыскать не удалось, а сам начальник административного отдела Ковров просто не пожелал вспоминать, куда он в пятницу отправлял машину. Заявил, что Майский занимается ерундой и отнимает у него драгоценное время.
Состояние Александра Майского к вечеру следующего дня не поддавалось описанию. Он был подавлен, испуган, растерян и отказывался что-либо понимать. Аленочкин так и не появился, что вызывало серьезную тревогу.
Самое интересное, что ему не удавалось ровным счетом ничего. Даже шофера Валеру Вихрова он не смог отыскать. Спрашивал о нем и секретарей, и бухгалтеров, и даже сильно пьющего грузчика, который до обеда ненавидел весь мир, а после обеда взирал на него сквозь розовые очки. Ему казалось, что шоферу должны выписываться какие-то путевки, для отчетности. Однако на деле оказалось, что тот просто выполняет устные поручения руководителя. А его руководителем был не кто иной, как все тот же Ковров. Неприступный и несговорчивый.
В буфете Майский ковырял филе окуня и вяло пережевывал цветную капусту, когда ему явился «ангел». Это был один из менеджеров административного отдела, вечно взъерошенный и ужасно несчастный. Кажется, про него болтали, будто он влюблен в Элину, и эта дама без зазрения совести пользуется его обожанием, заставляя выполнять мелкие капризы и конфиденциальные поручения. Звали его Антоном.
— Вы ищете шофера? — спросил он шелестящим голосом, усевшись на соседний стул и поставив портфель к себе на колени. — А это действительно важно?
— Жизненно важно, — с нажимом ответил Майский, в глазах которого засияла надежда. — Неужели вы знаете?..
— Он сейчас возит Элину, — наклонившись ближе к нему, поведал Антон. — Ковров приказал Вихрову оставить все дела и заниматься только ею одной. У нее проблемы со здоровьем. Депрессия. Знаете, это ведь страшная штука. Ей нужно много сеансов у доктора пройти. Отыскав Элину, вы отыщете шофера. Кстати, у меня просьба. Передайте ей, что я беспокоюсь. И пусть она мне позвонит. Пожалуйста!
Он выглядел таким несчастным, что Майский немедленно согласился. Вероятно, самостоятельно Антон отыскать даму своего сердца не сумел, поэтому слил информацию тому, кто проворнее и настойчивей.
Найти Элину можно было все через того же Ускова. Тот сам сказал, что пассия Коврова именно у него проходит сеансы терапии. У Майского впервые за долгое время появилась реальная надежда что-то узнать. Однако радовался он рано. Мобильный Геннадия функционировал, но трубку никто не брал. Дома включался автоответчик, в приемной психотерапевта отвечали, что он или с пациентом, или проводит совещание, или уехал в министерство, или разговаривает по другой линии. Настойчивые попытки Майского пробиться к Ускову наталкивались на неожиданное и жесткое сопротивление его персонала. Какие-то девушки уверяли, что передают все его просьбы, но Усков упорно не выходил на связь.