А тем временем Шоколадный дедушка и его внуки уже подходили к «Мармеладной корове». И как раз вовремя – несколько минут назад кукушка предупредила, что пора перекусывать.
– Пора, пора, рога трубят! – загадочно сообщила она и скрылась под крышкой часов.
– Что это значит – «рога трубят»? – удивилась Матильда.
– Свелгя много читает, поэтому часто говорит цитатами из книг. Если не ошибаюсь, это из русской классики. Сейчас уточним. – И дедушка Оскар снова полез в карман.
– Может, не надо? – заволновался Мартин. – Она ведь не любит, когда её часто отрывают от дел.
– А и верно, – согласился дедушка. – Как-нибудь потом спросим. Ну что, долго нам ещё идти?
– Уже совсем недолго. Вон она, «Мармеладная корова», видишь? – показала рукой Матильда.
Дедушка Оскар вытянул шею, чтобы разглядеть магазинчик, но тут прямо перед его носом из-за угла выскочили три старушки. Одна из них не успела увернуться и зацепилась зонтом за локоть дедушки Оскара.
– Смотрите куда идёте! – прошипела она со злостью. – Ишь, завели себе привычку кидаться приличным дамам под ноги!
– Хулиган! – недовольно фыркнула вторая старушка.
Третья, самая высокая, собиралась добавить что-то не менее язвительное, но взглянула на дедушку Оскара и осеклась.
– Пошли, – велела она сёстрам, и через секунду их след простыл.
– Странные какие-то старушки. Сами толкаются, а потом ещё и ругаются, – удивилась Матильда.
– И зонтик у них странный, – протянул Мартин. – То есть зонтик обычный, а вот ручка какая-то странная. Большая такая, чёрная штука. С непонятными узорами и буквами. Я не успел хорошенько разглядеть.
– Наверное, у них старинный зонт, у таких бывают очень красивые ручки, – пояснил дедушка Оскар. – Смотрите, вот мы и пришли. Наконец-то!
В «Мармеладной корове» было шумно. Возле кассы столпились несколько покупателей, которые с несвойственным для сдержанных норвежцев пылом возмущённо размахивали руками перед Ларсом Якобсеном. Рядом с Якобсеном переминался с ноги на ногу сконфуженный Густав.
– Они отдают горечью! – возмущалась высокая девушка, тряся перед носом кондитера сдобными булочками с изюмом.
– Засахаренные орешки ужасно солёные! – ругался какой-то пышноусый дед.
– От шоколадного кекса аж щиплет в носу! Зачем вы его поперчили?
– Яблочный пирог пересоленный! А я обещал своей дочери на ужин шарлотку! – возмущался плотный лопоухий дяденька.
– Я не виноват! – оправдывался несчастный герр Якобсен. – Наверное, кто-то нарочно испортил все сладости.
– Как можно нарочно испортить сладости? – подбоченился пышноусый дедушка.
– Очень даже можно, – вмешалась в перебранку какая-то тётечка. Мартин с Матильдой сразу же узнали в ней маму мальчика в синей бейсболке. – Как раз вчера я была в кондитерской Сварре Нильсена – там все сладости были испорчены солью, белым перцем и молотым имбирём. И сделали это три старушки.
– Старушки! – Густав подпрыгнул так высоко, что чуть не задел головой висящую над прилавком лампу. – Как же я не догадался! Это сделали те зловредные старушки. Они ещё возмущались, что в нашем магазине продаются только сладости!
Дедушка Оскар выглядел очень расстроенным.
– Что же мне теперь делать? – обратился он к своим внукам. – Как же я без сладкого?
– Ты можешь взять себе солёный торт, – напомнил Мартин: – Сахар-то из него никуда не делся!
– Ну уж нет! Я вчера переел солёного на три года вперёд. Выпил потом столько воды, что она булькала у меня везде, и особенно громко – в голове. Так что от солёного я, пожалуй, сегодня воздержусь.
– Тогда нам нужно срочно найти другую кондитерскую, – поторопила дедушку Матильда.
– Или вернуться в магазин, где купили мороженое, – предложил Мартин.
– Это слишком далеко, – покачал головой дедушка, – вот если бы можно было где-то рядом перекусить!
– Я придумала! – запрыгала от радости Матильда. – Нам нужно в парикмахерскую фру Олсен!
Дедушка Оскар недоумевающе уставился на неё поверх своих круглых очков.
– Ты, верно, забыла, что мне нужны конфеты и пирожные, а вовсе не стрижка! – пробурчал он.
– Вот поэтому нам и нужно в парикмахерскую! Ведь фру Олсен угощает своих клиентов очень вкусными фруктовыми леденцами!
– Так не будем терять время! – воскликнул дедушка Оскар. – Куда бежать?
– Да вот же парикмахерская, напротив!
Оставив несчастного Ларса Якобсена запивать горе успокоительными каплями, а посетителей – возмущаться поведением злодеек-старушек, они выскочили из «Мармеладной коровы».
Фру Олсен оказалась очень весёлой и говорливой дамой.
– Матильда, Мартин, как я рада встрече с вами! – всплеснула она руками.
– Здравствуйте, фру Олсен, – поздоровались дети. – Это наш дедушка Оскар, ему нужно подстричься.
– Здравствуйте. А конфетами у вас угощают? – решил на всякий случай уточнить дедушка.
– Угощают! – успокоила его фру Олсен. – Правда, обычно мы угощаем конфетами малышей – им не очень нравится стричься…
– Мне тоже не очень нравится стричься! – уверил её дедушка Оскар. – А бриться я вообще ненавижу. Поэтому лучше подровняйте-ка мне бороду. А где, кстати, лежат ваши леденцы?
– В большой стеклянной банке на столике, угощайтесь. Я сама их варю – добавляю клюквенный, малиновый и черничный сироп.
– Спасибо! – Дедушка Оскар набрал полную горсть леденцов. – Надо же, как вкусно! Объедение!
Польщённая фру Олсен проводила дедушку в соседнюю комнату и передала в руки Мэрит – лучшего парикмахера города.
Дети, забрав с собой банку с леденцами, поспешили следом.
Мэрит оказалась прехорошенькой голубоглазой блондинкой. Она вежливо поздоровалась, усадила дедушку в кресло, накинула ему на плечи специальную накидку и взялась за расчёску.
– Сначала причешем вам бороду, а потом подровняем её, – улыбнулась она.
– Однумифутофку! – спохватился дедушка с набитым леденцами ртом. Он порылся у себя в бороде, выудил оттуда какой-то блестящий предмет и сунул его в карман. Дети изумлённо переглянулись.
– Что это? – спросили они в один голос.
Вместо ответа дедушка закинул себе в рот целую горсть леденцов, жестами показав, что не может говорить.
Мэрит выбрала большую расчёску с редкими зубьями, но стоило ей коснуться бороды дедушки, как расчёска мигом застряла. Мэрит попыталась выдернуть её, но тщетно.
– Как это понимать? – уставилась она вопросительно на дедушку.
– Буфа-фа-фа-кафа-ку! – прошамкал Шоколадный дедушка.
– Что-что? – растерялась Мэрит.
– Мфепофафустопофтопофтригитебофоду!
– Он, наверное, иностранец? – обернулась к детям Мэрит. – Я ничего не понимаю. Может, вы переведёте?
– Я фоффе не иноффстанец! – Дедушка, наконец, проглотил леденцы. – Извините. Я вовсе не иностранец.
– А! – вздохнула с облегчением Мэрит. – Это хорошо, а то с иностранными языками у меня туговато.
– Я просил подстричь бороду. Расчёсывать её не надо.
Мэрит махнула на застрявшую в бороде расчёску рукой и взялась за ножницы.
– Ой! – вскрикнула она. – Ножницы тоже прилипли к бороде!
– Так отлепи их и стриги себе дальше! – отозвалась фру Олсен.
– Не могу! – чуть не плакала Мэрит. – Они прилипли намертво. Какая странная борода. Никогда такой не видела!
– Да, волосы у меня густые и липучие. Поэтому я никогда не расчёсываюсь. Вернее, один раз попробовал, – пустился в воспоминания дедушка Оскар, – а потом ходил несколько месяцев словно витрина галантерейного магазина, пока не отрастил бороду и не отрезал ее вместе с расчёсками. А ну-ка, Мартин, дай мне ещё фруктовых леденцов.
Пока Мартин отсыпал в дедушкину ладонь леденцы, фру Олсен с Мэрит ломали голову над тем, как вытащить из бороды клиента расчёску и ножницы.
– Может, попробовать машинку для стрижки волос? – предложила хозяйка парикмахерской.
Мэрит с сомнением взялась за машинку. Когда и та застряла в бороде дедушки Оскара, она молча развела руками и отошла в сторону – что делать дальше, она не знала.
Дедушка Оскар невозмутимо жевал конфеты и любовался своим отражением в зеркале.
– Похож на рождественскую ёлку, – с удовлетворением заключил он. – Если к декабрю не удастся выудить из моей бороды ваше оборудование, я могу посидеть у вас в витрине в таком виде. Буду эдаким рождественским дедушкой.
Мартин с Матильдой захихикали. Уж очень смешно выглядел дедушка Оскар с ножницами, машинкой для стрижки волос и расчёской в бороде.
В отличие от детей, фру Олсен и Мэрит было не до смеха. Они напряжённо раздумывали, как же всё-таки подстричь клиента.
– Я бы вам посоветовал взяться за вилы и садовые ножницы! – справившись с очередной горстью леденцов, благодушно сообщил дедушка Оскар. – По крайней мере мой личный парикмахер герр Ульмер стрижёт меня исключительно садовыми ножницами.
– У нас парикмахерская, а не оранжерея! – возмутилась фру Олсен. – Где мы возьмём для вас садовый инвентарь?
– Я знаю! – спохватилась Мэрит. – Попросим у садовника. Он как раз стрижёт изгородь на заднем дворе. Я сейчас. – И она выбежала на улицу, а через минуту вернулась с огромными садовыми ножницами.
– Как раз такими ножницами меня стрижёт герр Ульмер, – оживился дедушка Оскар.
Мэрит мысленно перекрестилась и взялась за дело. «Это не волосы, а какой-то дикий кустарник!» – думала она, сражаясь с бородой дедушки Оскара.
– Раз! Два! Раз! Два! – подбадривала себя Мэрит, орудуя ножницами, как настоящий садовник.
Через полчаса борода была красиво подстрижена. Шоколадный дедушка придирчиво оглядел себя в зеркало и остался очень доволен:
– Теперь куда лучше. Клянусь матушкиными оладьями с малиновым вареньем, я выгляжу моложе лет на десять!
– Уф, какая же у вас непослушная борода! – вздохнула Мэрит. – Я устала так, словно стригла три дня и три ночи!
Хлоп! Вдруг в комнате погасли все лампы. Хлоп – и ничего вокруг не видно. Словно чёрная ночь затопила комнату до самого потолка.