Моей радости нет границ. Вот теперь-то я все узнаю. Безо всяких УЗИ. А Люку – ни полслова.
– А… вот это тоже можно заказать по Интернету? – сиплым от волнения голосом спрашиваю я.
– Наборы у меня и здесь есть. – Продавец лезет в ящик и достает большую белую коробку.
– Отлично. – От волнения я глотаю слюну. – Я его возьму. Спасибо.
Продавец сует мою кредитку в считывающее устройство.
– Как дела у малютки Таллулы-Фиби? – раздается за спиной знакомый голос. Опять эта старушка в бордовом плаще. Держит в руке лошадку, завернутую в полиэтилен, и заглядывает в мою перегруженную коляску, которую я оставила возле витрины с аптечками. – Какая славная девочка! Даже не пикнет!
Мне становится тревожно.
– Она… э-э… спит, – объясняю я. – А я стараюсь не будить.
– Разрешите взглянуть хоть одним глазком! Не понимаю, как она может спать в такой тесноте. Как ты там, Таллула-Фиби? – сюсюкает старушка, раскапывая пакеты с моими покупками.
Я тороплюсь к коляске:
– Пожалуйста, не трогайте ее! Она такая впечатлительная… и не любит незнакомых людей…
– Пропала! – взвизгивает старушка, рывком выпрямляется и бледнеет на глазах. – Ребенок исчез! Только одеяльце осталось!
Черт.
– Э-э… – Я заливаюсь краской. – Честно говоря…
– Мисс, ваша кредитка не годится, – заявляет продавец.
– Как это не годится? – Мигом забыв о старушке, я оборачиваюсь. – Я получила ее только на прошлой неделе…
– Ребенка украли! – К моему ужасу, старушка в плаще срывается с места и мчится к охраннику, потрясая кружевным одеяльцем: – Малютка Таллула-Фиби пропала! Ребенок исчез!
– Слышали? – подхватывает перепуганная блондинка. – Ребенка похитили! Позвоните кто-нибудь в полицию!
– Да нет же, ее не украли! – пытаюсь объяснить я. – Это просто… недоразумение!
Но меня не слушают.
– Крошка мирно спала в коляске! – кудахчет старушка в плаще. Вокруг быстро собирается толпа. – И вот что от нее осталось – одно одеяльце! Это нелюди!
– Ребенок пропал!
– Украли!
Весть распространяется как лесной пожар. Родители в тревоге зовут детей. А ко мне направляются двое охранников с потрескивающими рациями.
– Да ее давно уже переодели! И волосы перекрасили! – истерично верещит блондинка. – И сейчас она уже на полпути в Таиланд!
– Мадам, все входы были закрыты, как только поступил сигнал тревоги, – сухо сообщает охранник. – Никто не войдет и не выйдет отсюда, пока мы не найдем ребенка.
Так, пора действовать. Надо объяснить им, что тревога ложная. Да, именно. И заодно признаться, что я выдумала Таллулу-Фиби, чтобы не маяться в очереди, – меня каждый поймет, ведь…
Нет, эти не поймут. Скорее линчуют меня.
– С карточкой все в порядке. Назовите пин-код, – просит продавец за кассой, будто и не видит, что вокруг творится, и подает мне пакет, когда я на автопилоте выпаливаю ряд цифр.
– У нее ребенка украли, а она о покупках думает! – ужасается блондинка.
– Вы можете подробно описать ребенка, мадам? – спрашивает охранник. – Полицию уже оповестили, мы связались со службами безопасности аэропортов…
Все, больше никогда не буду врать. Ни за что.
– Я… э-э… – Голос не слушается меня. – Я должна объяснить…
– Да? – Оба охранника выжидательно смотрят на меня.
– Бекки! Что происходит? – Одной рукой Сьюзи толкает двойную коляску, другой прижимает к себе Клементину.
Слава богу, слава богу!
– Вот ты где! – Я выхватываю у Сьюзи Клементину и шумно изображаю вздох облегчения. – Иди ко мне, Таллула-Фиби!
– Это и есть пропавший ребенок? – Охранник окидывает Клементину придирчивым взглядом.
– Пропавший ребенок? – озадаченно повторяет Сьюзи. Она оборачивается и видит, что нас обступила толпа. – Бекки, может, объяснишь…
– Я же совсем забыла, что ты увезла кормить Таллулу-Фиби! – пронзительным от волнения голосом восклицаю я. – Вот бестолковая! А все решили, что ее похитили!
Взглядом я отчаянно умоляю Сьюзи подыграть мне.
По глазам видно, что она уже почти все поняла. Обожаю Сьюзи – за то, что она знает меня как свои пять пальцев.
– Таллулу-Фиби? – наконец смущенно произносит она.
– Малютка Таллула-Фиби нашлась! – победно докладывает собравшимся старушка в бордовом плаще. – Мы нашли ее!
– Вы знаете эту женщину? – Охранник деловито прищуривается, разглядывая Сьюзи.
– Это моя подруга, – тороплюсь объяснить я, пока Сьюзи не арестовали за похищение собственного ребенка. – Знаете, нам уже пора. – Я втискиваю Клементину в свою коляску, где она едва помещается среди пакетов, и разворачиваюсь к выходу.
– Ма-ам! Ма-ам! – Клементина тянется к Сьюзи. – Ма-ам!
Глаза Сьюзи вспыхивают, как два маяка.
– Боже! Ты слышала? Она сказала «мама»! Ах, умница!
– Мы уходим, – бросаю я охранникам. – Большое спасибо за помощь, у вас замечательно налажена система безопасности…
– Минуточку. – Один охранник по-прежнему подозрительно хмурится. – Почему ребенок называет мамой вашу подругу?
– Да потому что… ее зовут Майми! – осеняет меня. – Правильно, Таллула-Фиби, это твоя тетя Майми! Тетя Ма-ам! Ну, поехали домой…
Мы несемся к выходу, мне стыдно смотреть Сьюзи в глаза. Диджей объявляет на всю ярмарку: «Малышка Таллула-Фиби нашлась, целая и невредимая…»
– Бекки, ты не хочешь объяснить мне, что это было? – спрашивает Сьюзи, не глядя на меня.
– Кхм… – кашляю я. – Не очень. Может, лучше выпьем чаю?
8.
Вдвоем со Сьюзи мы провели потрясающий день. Все покупки мы погрузили в гигантский «рейнджровер» Сьюзи, она села за руль и привезла нас в одно симпатичное местечко на Кингс-роуд: там на детей никто не косится, в меню есть мягкое мороженое и так далее. (Никогда больше не выйду из дома без цветных карандашей – нет лучше средства, чтобы угомонить детей). Потом в «Стайнберге и Толкине» я купила винтажный кардиган, а Сьюзи – вечернюю сумочку; не успели опомниться, оказалось, что пора ужинать. И мы отправились в пиццерию на Парк-роуд. Местный джаз как раз готовился к выступлению, и близнецам разрешили постучать по всем барабанам.
Около десяти вечера мы перенесли спящих малышей в «рейнджровер», и Сьюзи везет меня домой. Приходится звонить Люку на мобильник, чтобы он помог занести наверх мои покупки.
– Ого! – говорит он, обозревая кучу пакетов. – Стало быть, все? Детская в полной боевой готовности?
– М-м… – Я вдруг вспоминаю, что стерилизатор так и не купила. Не говоря уже о подушке для кормления и мази от пеленочного дерматита. Ну и ладно. В запасе еще пятнадцать недель. Уйма времени.
Пока Люк пытается втащить в квартиру надувной бассейн, лошадок и шесть туго набитых сумок сразу, я быстренько уношу к себе коробку с набором для определения пола и прячу ее в ящике с бельем. Что там внутри, посмотрю, когда Люка не будет дома.
Сьюзи забегает в ванную, чтобы переодеть одного из близнецов. Когда я выхожу из спальни, она уже несет оба автомобильных кресла по коридору.
– Посиди с нами, выпей вина, – предлагает ей Люк.
– Никак не могу, – с сожалением отвечает Сьюзи. – Но если у вас найдется стакан воды – не откажусь.
Мы идем в кухню, где негромко звучит диск Нины Симон. На барной стойке откупоренная бутылка вина и два бокала.
– Я не буду… – начинаю я.
– Это не для тебя, – перебивает Люк, наполняя стакан водой из холодильника. – Венеция заезжала.
От неожиданности я цепенею. Венеция была здесь?
– Нам надо заполнить разные бумаги, – продолжает Люк. – Вот она их и завезла по пути домой.
– А-а, – после паузы отзываюсь я. – Спасибо ей… за заботу.
– Она только что ушла. – Люк подает Сьюзи стакан. – Вы с ней разминулись на пару минут.
Стоп! На часах десять. Она что, торчала тут весь вечер?
Поймите меня правильно: я не против. Ничуть. Венеция – просто знакомая Люка. Бывшая подруга. Красивая и платонически настроенная.
Сьюзи так буравит меня взглядом, что я отворачиваюсь.
– Бекки, может, покажешь мне заодно детскую? – каким-то не своим, слишком высоким голосом просит она. – Идем.
Потом буквально выталкивает меня в коридор и тащит в свободную комнату. Мы называем ее детской, хотя переезд в новый дом – уже вопрос решенный.
– Вот, значит, как. – Сьюзи закрывает дверь и в напряженном ожидании поворачивается ко мне.
Я пожимаю плечами, делая вид, будто совсем не понимаю ее.
– Это что, нормально? «Заехать» в гости к бывшему и просидеть у него весь вечер?
– А что тут такого? Почему бы им не пообщаться?
– С глазу на глаз? Под винцо? – Последнее слово Сьюзи выговаривает с отвращением, словно какой-нибудь баптист-проповедник.
– Сьюзи, они просто друзья! – настаиваю я. – Давние, близкие друзья. Отношения у них чисто платонические!
– Ладно, Бекки, – говорит Сьюзи после многозначительной паузы. – Если ты так уверена…
– Да! Я полностью, всецело, абсолютно, на сто процентов…
Осекшись, я принимаюсь вертеть в руках подогреватель для бутылочек от Кристиана Диора. Щелкаю крышкой, открываю-закрываю, будто никак наиграться не могу. Сьюзи отходит к плетеной корзине для игрушек и рассматривает шерстяную овечку. Несколько минут мы молчим, не глядя друг на друга.
– Утешает только… – начинаю я.
– Что?
Чтобы собраться с духом, мне приходится несколько раз сглотнуть.
– Скажи… – я делаю еще одну попытку, надеясь, что голос звучит деловито и сдержанно, – а если бы я сомневалась – ну, просто так, гипотетически?
Сьюзи смотрит мне в глаза и произносит тем же деловым тоном:
– Она симпатичная?
– Не просто симпатичная. Потрясающая. У нее рыжие блестящие волосы, шикарные зеленые глаза и загорелые руки…
– Корова! – на автопилоте реагирует Сьюзи.
– А еще она умная, красиво одевается и нравится Люку…
– Люк любит тебя! – перебивает Сьюзи. – Бекки, запомни: ты его жена. Он выбрал тебя. А ей дал от ворот поворот.
Мне заметно полегчало. Особенно после «поворота».