– Привет, Люк! Минни, родная, с днем рождения!
В качестве последнего штриха я ставлю на торт блестящую фигурку феи и накрываю всю конструкцию гигантской деревянной миской, которую купила по ошибке.
(Вот в чем основная проблема онлайн-шопинга: с экрана не всегда понятно, какого вещь размера в реальности. Ну, то есть там, конечно, было написано «54 см». Но кто может представить себе, как это будет выглядеть на самом деле? Вот именно, никто.)
Скинув фартук, я бегу в холл, где мама и папа уже снимают пальто.
Ох ты ж. Вау. Я растерянно моргаю, пытаясь осмыслить то, что вижу. У меня как-то из головы вылетело, что родители теперь иначе одеваются. Я-то рассчитывала, что они приедут в своих обычных оксшоттских нарядах. Скажем, в блейзере или в платье-рубашке в цветочек.
Но нет. На маме какая-то цветная хламида в психоделических узорах, а с шеи до самого пупка свисает ожерелье из… Это что, магнитофонная лента? Вместо сумочки на плече у нее висит рюкзак с надписью «Почтальон». На папе же странная бесформенная шерстяная шляпа, футболка с «Риком и Морти» и тертые джинсы-скинни. Меня прямо от каждой детали корежит. Не верю я, что в скинни папе удобно, и точно знаю, что ни одной серии «Рика и Морти» он не смотрел.
Но нужно ведь поддерживать своих близких.
– Привет! – Я по очереди обнимаю их обоих. – Как жизнь? Как там Шордитч? – Тут я опускаю взгляд вниз и вздрагиваю. – Минуточку, а что у тебя с ногой?
Левая ступня у папы забинтована. А у стены – я только теперь замечаю – стоит костыль.
– А, ерунда! – отвечает папа, отдает пальто маме и берется за костыль. – Просто слегка… э-э-э… ударился об землю. А как поживает моя любимая внучка?
Папа ковыляет за Минни в гостиную, а я оборачиваюсь к маме:
– Что случилось?
– Ой, солнышко, – понизив голос, отвечает мама. – Папа немного стесняется. Он свалился с моноцикла.
– Боже, нет! – в ужасе охаю я.
– Он не виноват, – тут же вступается за отца мама. – У него очень хорошо получалось. Но он тренировался в Зеленой Зоне, на крыше, и его ужалила одна из наших общественных пчел. От неожиданности он и сверзился.
– Бедный папа! – передергиваю плечами я. – Ну, я сделала сэндвичи с авокадо, надеюсь, это поднимет ему настроение.
– Бекки, солнышко, – еще тише отзывается мама. – У меня плохая новость. Я ведь тебе еще не говорила? – Она замолкает, а меня уже буквально трясет от страха. – Выяснилось, что у отца непереносимость авокадо.
Вид у нее такой расстроенный, что меня смех разбирает, хотя это и нехорошо, конечно.
– Да, – вздыхает она. – Он сходил к врачу. И тот сказал ему, что от авокадо придется отказаться. Ну и я за компанию тоже перестала его есть.
Почесав шею, она поправляет ожерелье из магнитофонной ленты. По-моему, ей в нем тоже не очень удобно.
– Мам, тебе эти бусы не натирают? – спрашиваю я, заметив красную полосу у нее на шее. – Может, снимешь лучше?
– О, – сникает мама, – да… наверное, лучше снять. Но правда же, они супер? Это Лиа сделала, одна из наших соседок. Ожерелье символизирует хаос.
– Очень красиво! – кривлю душой я. – Прямо… высокое искусство!
Мама снимает ожерелье, убирает его в свой новый рюкзак, а я замечаю, что вид у нее довольно хмурый. Что ж, не удивительно. Такая подстава со стороны пчел, моноцикла и авокадо. Теперь, чего доброго, у них еще и на крафтовый джин окажется аллергия.
– Мам, все хорошо? – в знак поддержки я беру ее за руку. – Тебе по-прежнему нравится в Шордитче?
– О да, солнышко! – с чувством произносит мама. – Это такое приключение. Мы с папой каждое утро просыпаемся и думаем: «Что у нас сегодня по расписанию?» – Помолчав, она добавляет: – Но я так скучаю по старым друзьям.
– Понятно, – осторожно отвечаю я. – Думаю, Дженис тоже по тебе соскучилась.
– Правда? Но в гости она не часто заглядывает. – Мама улыбается, но я по глазам вижу, что ей обидно. – Я ее не виню: приехать из Оксшотта к нам в Шордитч – это целое путешествие. И все же было бы отлично, если бы она хоть иногда отвечала мне по телефону.
– Что? – изумленно смотрю на нее я. – Разве она тебе не отвечает?
– Ой, я ей несколько голосовых сообщений оставила, и никакой реакции, – безмятежно улыбается мама. – Наверное, она слишком занята.
– По-моему, она считает, что это ты слишком занята, – возражаю я. – Все время шлешь ей по вотсапу фотографии, чтобы показать, какая у тебя бурная жизнь.
– Но ведь вотсап для того и нужен, – удивляется мама. – Его и создали, чтобы люди делились фотографиями.
Несколько секунд я в замешательстве смотрю на нее, а затем все становится на свои места.
– Мам, ты его, случайно, с Инстаграмом не путаешь?
– Ой, да это одно и то же, – отмахивается мама.
Я как раз собираюсь объяснить ей, в чем разница, но тут раздается звонок в дверь, и внутри у меня все тревожно сжимается. Интересно, мама знает, что Дженис придет с новой подружкой? Она, в принципе, в курсе, что у Дженис новая подружка? Я открываю дверь. На пороге действительно стоит Дженис с охапкой каких-то жутких розовых цветов в руках.
При виде мамы она гордо вздергивает подбородок.
– Привет, Бекки. – Маму Дженис подчеркнуто игнорирует.
– Дженис! – восклицаю я. – Вот и ты! – И как раз собираюсь спросить, где же подружка, но тут к двери кидается мама, оттесняя меня в сторону.
– Дженис, дорогая! – Она тепло обнимает ее. – Как давно мы не виделись! Мне столько всего нужно тебе рассказать! Ты почему в театр не пришла? Не получила голосовое сообщение? Ох как жаль, что ты пропустила спектакль. Ну ладно, в другой раз сходим. А как тебе моя идея с георгинами? – Она смотрит на Дженис в ожидании ответа, но та, кажется, вообще не понимает, о чем речь.
– Идея с георгинами? – наконец, растерянно повторяет она.
– Милая, я же оставила тебе голосовое сообщение! – щебечет мама. – Еще запыхалась вся – я в тот момент как раз по беговой дорожке бегала.
– Я не получала никаких сообщений, – обескураженно отвечает Дженис.
– Но я же тебе кучу их оставила! – возмущается мама. – Не удивительно, что ты так и не ответила, что думаешь о новой экранизации Пуаро. Как по мне, они его там слишком убого одели, – добавляет она, сморщив нос. – Пуаро всегда был щеголем. А где Мартин?
– А он… обедает в гольф-клубе, – лепечет Дженис. – Джейн, я никаких сообщений от тебя не получала. Ни одного.
Тут в холл входит Люк и вклинивается в разговор:
– Сейчас у многих барахлит система голосовых сообщений. Недавно у моего коллеги такой случай был. Ни одно не дошло. Дженис, твои сообщения в облаке сохраняются?
Мама и Дженис в замешательстве хлопают глазами. Потом мама обиженно говорит:
– Я что-то не так сделала?
– Нет, Джейн, дело не в вас. Это неполадки системы.
Люк начинает объяснять, но тут Дженис перебивает его, нервно выпаливая:
– Фло сейчас будет, только припаркует машину.
– Фло? – морщит лоб мама. – Бекки, это твоя подруга?
– Нет, это моя подруга, – дрожащим голосом отвечает Дженис. – Ты переехала, Джейн, от тебя не было вестей, и я подумала… В общем, Фло… моя новая подруга.
В холле повисает гнетущая тишина. Я смотрю на Люка, потом перевожу взгляд на Джесс, которая как раз выходит в холл и тревожно оглядывается по сторонам.
– Твоя новая подруга, – отзывается мама, помолчав, и голос у нее такой странный, такой сдавленный, какого я раньше никогда не слышала. – Понятно. Значит, новая подруга. Что ж, Дженис… это здорово! Не терпится с ней познакомиться!
О боже! Напряжение прямо искрит в воздухе. Люк стоит со своим обычным невозмутимым видом. Джесс проводит пальцем поперек шеи. У мамы на лице по-прежнему широкая улыбка, но один бог знает, о чем она на самом деле думает.
Тут в дверь снова звонят, и все мы подпрыгиваем чуть ли не на метр в высоту.
– Что ж, – неестественно радостно выдаю я. – Пожалуй… пойду открою.
Открываю дверь и вижу на пороге худую женщину в бежевом пальто, шляпке и очках без оправы.
– Ой, здравствуйте, – робко пищит она. – Вы Бекки? Меня зовут Фло.
Ладно, знаю, что не стоит принимать это близко к сердцу. Но выбрать Фло? Вместо мамы?
Теперь я всей душой согласна с Джесс. Фло реально жуткая: вся трясется и глаза постоянно на мокром месте. Я провожаю маму и Дженис в гостиную, и навстречу им тут же бросается Минни, вопя:
– Зенис! Бабуля! У меня день лаждения! Смотлите, сколько подалков!
Мама и Дженис охают над котенком, и тут в комнату входит Сьюзи с подносом. Ну кто, кроме нее, может так красиво и аккуратно сервировать горячие напитки?
– Привет. – Она дружелюбно улыбается Фло. – Я Сьюзи, подруга Бекс. Вам чай или кофе? Чай в голубых чашках, кофе – в белых. А вот тут, в кувшинчике, молоко.
– Ой, – пищит Фло. – Боже мой! Ну… – Она в панике озирается по сторонам, будто ждет откуда-то подсказки. – Да. Пожалуйста. Если вам не трудно… Вообще-то, все равно. Как вам будет удобнее.
– Да вот же они, и чай, и кофе. – Речь Фло явно сбивает Сьюзи с толку. – Угощайтесь, пожалуйста. Берите, что больше нравится.
– Да мне что попроще, – беспомощно улыбается Фло.
– Оба варианта уже готовы, никаких сложностей, – Сьюзи кивает на поднос с чашками. – Чай? Кофе?
– Мне, правда, все равно, – вздыхает Фло. – Как вам удобнее.
– Решайте же, – вежливо настаивает Сьюзи.
– О… – Фло протягивает руку к подносу, но затем отдергивает ее. – Прямо не знаю…
Сьюзи начинает терять терпение, и меня это нисколько не удивляет. Фло тут глазами хлопает, а чай и кофе-то остывают.
– Что ж, – не выдерживает Сьюзи. – Тогда почему бы вам не выпить чаю? Бекс, будь добра, возьми для Фло чашечку.
Мы обмениваемся взглядами, я беру с подноса чашку и веду Фло к дивану.
– Садитесь, пожалуйста, – учтиво предлагаю я.
– Ой, боже мой, – Фло смотрит на диван так, будто это минное поле. – А куда мне сесть?