– Я приняла твой заказ! – крикнула она, как только мы вошли в калитку. – Не волнуйся, на этот раз ничего не заменили!
– Стеф, – потрясённо воскликнула я. – Я тебя обожаю! Огромное спасибо! Но… как же твоя семья…
– Это меньшее, что я могла для тебя сделать, – ответила она. – Мне позвонил Люк, сказал, что ты пропала, и спросил, не знаю ли я, куда ты могла запропаститься. А еще он сказал, что отправляется на поиски, и я подумала: «Что ж, я тогда позабочусь, чтобы у них хотя бы была индейка». И приехала сюда. Мама, когда я ей обо всем рассказала, поддержала мою идею. Она… очень благодарна тебе, Бекки.
– Бекс, почему у тебя на крыльце Стеф Ричардс? – в замешательстве спросила Сьюзи. – И о чем это она говорит?
А я сообразила, что не знаю, как объяснить эту нашу внезапную дружбу, не вдаваясь в детали.
Но оказалось, что я зря волновалась, потому что, как только мы подошли ближе, Стеф поднялась на ноги и решительно выпалила:
– Привет, Сьюзи. Не знаю, говорила ли тебе Бекки, но от меня недавно ушел муж.
– О, – охнула не ожидавшая такого поворота Сьюзи. – Вот оно что. Нет, я и понятия не имела. Мне очень жаль.
– Сначала я хотела сохранить это в тайне, – продолжила Стеф. – Но теперь передумала. Однако в последние недели Бекки была для меня настоящей поддержкой и опорой, и я очень рада, что смогла хоть немного ей отплатить. – Затем она вручила мне костюм из синего шелка и добавила: – Пускай Минни наденет его в Рождество. Это ее костюм. Ведь ты сама его сшила, Бекки. И заслужила увидеть ее в нем.
От такого у Сьюзи вообще глаза на лоб полезли.
– Это костюм Минни? – пролепетала она. – Но… Бекс…
Мне пришлось все объяснить. Сьюзи сразу же заявила, будто знала, что я сотворила кое-что получше заколотого булавками шарфа от «Денни и Джордж». Но потом испугалась, что я обиделась, сдала назад и стала уверять, что в каком-то смысле костюм из шарфов был даже лучше, ведь он такой креативный.
Наконец, Стеф сказала, что ей пора, крепко обняла меня на прощание и шепнула мне в ухо: «Пускай наше Рождество будет счастливым, договорились?» Затем она пошла прочь, а я, глядя ей вслед, подумала, что впервые за последние дни это кажется вполне вероятным.
Что до меня, у меня сегодня самое счастливое Рождество за всю жизнь. Даже несмотря на то, что весь снег растаял. (Кто бы сомневался.) В доме звучат рождественские песенки. От накрытого стола несутся аппетитные запахи. Минни в полнейшем восторге. Мама и Дженис снова лучшие подружки, и мама даже надела ради праздника один из ее старых костюмов. А сегодня утром, попивая «Бак-Физ», она призналась мне:
– Солнышко, нам правда нравится в Шордитче. Жить там было здорово, ну, знаешь, как съездить в отпуск. Но все же это не… – Тут мама стукнула себя по груди и не произнесла больше ни слова, но, по-моему, я поняла, что она имела в виду.
Правда, Дженис за сегодняшний вечер раз сто упомянула, как ей нравится снова ходить к маме в гости и вместе с ней посещать всякие «воркшопы и ивенты», и «Может, мы с Мартином тоже присмотрим себе квартирку в Шордитче». В общем, даже не знаю, как они теперь все это разрулят. Но что касается Фло – о ней больше никто не вспоминает. Как будто ее в нашей жизни никогда и не было.
Но главной звездой вечера, разумеется, стал Сантьяго. Все мы притворяемся, будто с интересом слушаем привычную болтовню и покатываемся над шутками друг друга, но на самом деле никто глаз от него оторвать не может. Сейчас Клемми усадила всех детей играть в свою новую настольную игру с карточками, на которых нарисованы шляпы. И все так добры к Сантьяго и так стараются, чтобы он тоже смог принять участие в общем веселье, что у меня на глаза слезы наворачиваются.
– Какой же он замечательный, – объявляю я Джесс примерно каждые пять минут. Потому что это правда. Он замечательный.
А еще у него самый этичный гардероб из всех, что мне доводилось в жизни видеть: сплошной бамбук, вторсырье и даже ботиночки из веганской кожи. К тому же он еще заработал у меня дополнительные очки за то, что оказался единственным ребенком, проявившим интерес к моей экоелке. Мой крестник Эрнест вообще фыркнул: «А это что? Может, сбегать в мусорку отнести?» Откровенно говоря, елка и в самом деле вышла не очень. Это просто ветка дерева из нашего сада, украшенная тремя столовыми ложками. Но Сантьяго подошел к ней, погладил ложечки и улыбнулся – какая же у него очаровательная улыбка! – а Джесс все это время смотрела на него с абсолютным обожанием.
Вообще, по-моему, она на седьмом небе от счастья. Час назад все мы внезапно обнаружили, что Минни украсила сияющего Сантьяго мишурой и гирляндами. И когда я в ужасе бросилась все это снимать, думая: «Господи, жуткая мишура, дьявольский пластик, Джесс разобидится и уйдет», она удержала меня на месте. И, смущенно улыбаясь, прошептала:
– Погоди. Он такой милый. Давай я сначала его сфотографирую.
И действительно сфотографировала своего сына, увитого пластиковыми украшениями! И это Джесс, которая ненавидит пластик! Должно быть, у нее от счастья материнства слегка в голове помутилось.
И вот я уже собираюсь постучать вилкой по стакану и предложить всем пойти открывать подарки, но тут ко мне подходит Сьюзи и шепчет на ухо:
– Бекс, подойди на секундочку.
Подруга ведет меня в холл и показывает огромную картонную коробку, всю в каплях дождя и птичьих экскрементах.
– Стояло у тебя в саду! – говорит она. – Я пошла выбросить мусор и вдруг заметила, что из-под розового куста что-то торчит. Наверное, ее еще несколько дней назад привезли и туда задвинули.
– Боже, – виновато охаю я. – Должно быть, я что-то заказала онлайн.
– А что? – с любопытством спрашивает Сьюзи. – Судя по виду, это что-то очень большое.
– Понятия не имею. Только Люку не говори.
Я торопливо открываю коробку, готовясь спрятать ее содержимое – каким бы оно ни оказалось – под кровать, но заглянув внутрь, застываю как вкопанная. Это что-то кожаное. Темно-коричневого цвета. Я поспешно разрываю картон, вижу ручку, и сердце подскакивает у меня в груди. На ней болтается подвеска с буквами «LB». В исступлении я раздираю упаковку до конца. И это оно. Портманто. Поверить не могу.
– Вау! – вскрикивает Сьюзи. – Какое чудо! Где ты его достала?
А я просто лишилась дара речи. Начинаю искать записку, письмо – хоть что-нибудь, и вскоре действительно нахожу. Открываю дорогой конверт с тиснением и вытряхиваю из него открытку, подписанную от руки.
Дорогая миссис Брендон (урожденная Блумвуд)!
Слышала, что вы стали первой женщиной, которой удалось вступить в Лондонский клуб бильярда. Мой супруг сэр Питер Леггет-Дэви крайне расстроен этим фактом.
Его негодование заставило меня искренне пожалеть о том, что я сама много лет назад не поступила так же, и пожелать от всей души высказать вам восхищение вашей смелостью и настойчивостью.
Саймон Миллетт рассказал мне, как отчаянно вы желали выиграть в лотерею эту вещицу. С удовольствием посылаю ее вам вместе с моими поздравлениями и пожеланиями всего наилучшего.
– От кого это? – спрашивает Сьюзи, и я вскидываю голову, совершенно обескураженная.
– Да так… от одной знакомой, – наконец, нахожусь я. И, услышав доносящийся из комнаты смех Люка, добавляю. – Сьюзи, скорее! Помоги мне это завернуть!
Спустя пять минут подарок уже упакован в оберточную бумагу и спрятан под елку, и я, наконец, стучу вилкой по стакану.
– Давайте перед обедом вручим часть подарков! – предлагаю я, когда все собираются у елки. – Люк, начнем с твоего. Счастливого Рождества.
– Но я видел свой подарок, – растерянно лепечет Люк. – Он был куда меньше.
– Это была… обманка, – на ходу сочиняю я. – Ха-ха. Я тебя надула!
Все нормально. Получит свой джемпер на день рождения.
Люк разрывает бумагу. И я, прикусив губу, слежу за тем, как он окидывает подарок взглядом, ошарашенно моргает, наклоняется к нему поближе, гладит руками кожу, открывает и закрывает молнии, трогает подкладку и подвеску с буквами «LB», пораженно хлопает глазами… и, наконец, поднимает взгляд на меня. Вид у него совершенно обалделый.
– Бекки, – наконец, выдает он и подходит меня поцеловать. – Это просто невероятно. Бога ради, где ты это раздобыла?
– Э-э… – мнусь я. Может, однажды я и расскажу Люку всю эту историю, но точно не сегодня. – Просто увидела чемодан в витрине. – Кстати, это правда. – Мне показалось, что он идеально тебе подойдет, и я задалась целью его достать. А теперь давайте все вручим подарки Дженис в благодарность за наш праздничный макияж, – поскорее меняю тему я.
Не удержавшись, обвожу взглядом всех собравшихся и ухмыляюсь, потому что мы кое о чем сговорились. Если честно, мы даже завели в вотсапе секретный чат под названием «Подарки для Дженис» – и мне не терпится увидеть выражение ее лица, когда мы осуществим наш план.
Сьюзи вручает Дженис упаковку крабового мяса.
– Дженис, я знаю, что ты любишь крабов, – серьезно произносит она. – Но они очень быстро портятся, так что съесть нужно поскорее.
Мама вручает ей плоский сверток, внутри которого оказывается картина, на которой изображен домик Дженис и Мартина в Оксшотте.
– Смотри, дорогая! – восторженно щебечет мама. – Тут каждая деталь прорисована. Надеюсь, вам с Мартином приятно будет ею любоваться.
Мой подарок – это щетка для волос, на обратной стороне которой выгравировано «Дженис». Том дарит чайник с гравировкой «Дженис», а Джесс – коробку шоколадных конфет, на крышке которой написано: «Моей свекрови Дженис».
– Божечки! – в волнении ахает Дженис. – Какие чудесные подарки! Просто супер!
– Но Дженис, – вклинивается Мартин, смекнувший, что к чему. – А как же твой шкафчик? Ведь ни один из этих подарков передарить не получится.