— И на вас смотрится просто великолепно. Просто шикарно.
Он так убедителен, что я снова решаюсь взглянуть на свое отражение. И знаете, возможно, он прав. По-моему, не так уж и плохо.
— У Мадонны таких три, разных цветов. — Парень переходит на шепот: — Между нами, она их просто не снимает.
Я восторженно на него гляжу:
— У Мадонны такой же свитер? Вот точно такой?
— О да, но на вас он сидит намного лучше. — Он приваливается к зеркальной колонне и рассматривает ногти. — Очень рекомендую.
Боже! Просто обожаю этот город! Ну где еще, скажите на милость, можно купить приглашения на пиццу, бесплатную тушь и еще свитер, как у Мадонны, в один день? Когда я прибываю в «Ройялтои», на моем лице огромная, просто чеширская улыбка. Таких удачных покупок у меня не было уже с… со вчерашнего дня.
Я сдаю все свои сумки в гардероб и направляюсь в небольшой круглый бар, где Люк должен познакомить меня со своим новым партнером Майклом Эллисом.
За последние несколько дней я многое узнала об этом Майкле Эллисе. Похоже, он владеет огромным рекламным агентством в Вашингтоне и водит дружбу с президентом. Или с вице-президентом? В общем, с кем-то из верхушки. Короче, Майкл — крупная рыба, и от него во многом зависит сделка Люка. Поэтому я должна постараться произвести на него хорошее впечатление.
Ого, да тут все по высшему разряду. Кожа, хромированная сталь и люди в крайне модных черных костюмах с соответствующими прическами. В круглом зале я нахожу Люка, к моему удивлению, в полном одиночестве.
— Привет! — говорю я и целую его. — А где же твой новый приятель?
— Ушел позвонить, — отвечает Люк и жестом подзывает официанта. — Еще один гимлет [Коктейль из джина и концентрированного сока лайма, весьма популярен у англичан], пожалуйста. — Он внимательно на меня смотрит, пока я усаживаюсь за стол. — Ну, дорогуша, расскажи, как тебе понравился Гуггенхайм?
— О, замечательно! — Ха-тире-ха! В такси я, между прочим, подготовилась. — Особенно мне понравилась потрясающая серия акриловых объектов, созданных на основе простых евклидовых форм.
— Правда? — слегка удивленно восклицает Люк.
— Конечно. То, как они поглощают и отражают чистый свет… удивительно. Да, кстати, я купила тебе подарок. — Я кладу ему на колени увесистую книгу «Абстракции и абстракционисты» и отпиваю чай, который мне только что принесли, стараясь не слишком выдавать своего триумфа и довольства.
— Ты действительно ездила в Гуггенхайм! — В крайнем удивлении Люк листает книгу.
— Э-э… ну да, конечно.
Ладно, я знаю, что обманывать своего мужчину нехорошо. Но ведь отчасти это правда, разве нет? Я ведь на самом деле была в Гуггенхайме. В широком смысле этого слова.
— Очень любопытно. А известную скульптуру Бранкузи видела?
— Э-э… как бы… — Я щурюсь, пытаясь разглядеть поверх его плеча, что он там обнаружил в книге. — Я… хм… больше обратила внимание на евклидовы формы и, конечно… на… несравненные…
— А вот и Майкл, — перебивает меня Люк.
Он закрывает книгу, и я поспешно запихиваю ее в сумку. Слава богу. После чего с любопытством поднимаю глаза-ведь интересно же наконец узнать, как выглядит этот самый Майкл, — и чуть не захлебываюсь своим чаем.
Не может быть. Это он. Майкл Эллис — это тот самый лысеющий дядька, которого я встретила в спортзале. Когда он видел меня в прошлый раз, я практически умирала у его ног.
— Бекки, познакомься с Майклом Эллисом, моим новым партнером, — говорит Люк, вставая.
— Здравствуйте, — я пытаюсь удержать на лице невозмутимую улыбку. — Как поживаете?
Нет, это нужно запретить. Нужно ввести правило, согласно которому люди, видевшие тебя в спортзале, никогда не должны встречаться с тобой за его пределами. Это слишком неловко.
— А мы уже знакомы. — Майкл Эллис пожимает мою руку, и в глазах его мелькает искорка. Он усаживается напротив. — Мы с Бекки вчера вместе занимались в спортзале. А вот сегодня я вас в спортзале не видел.
— Сегодня? — Люк вопросительно на меня смотрит, усаживаясь на свое место. — Кажется, ты сказала мне, что сегодня утром зал был закрыт.
Вот черт.
— А. Хм. Ну… — Я делаю большой глоток и прочищаю горло. — Когда я сказала, что он закрыт, я имела в виду, что… что…
Господи, а я так хотела произвести хорошее впечатление.
— Ой, да о чем это я! — вдруг восклицает Майкл. — Наверное, совсем из ума выжил! Это было не сегодня утром. Сегодня зал действительно был закрыт. Там ремонт, кажется. Или еще что-то.
Он широко мне улыбается, а я густо краснею и быстро вставляю, чтобы сменить тему:
— Так, значит, вы… будете вести дела с Люком. Замечательно! И как у вас продвигается сделка?
Я спросила исключительно из вежливости и чтобы увести разговор от моих спортивных достижений. Я рассчитывала, что они начнут мне очень многословно все объяснять, а я бы только понимающе кивала и попивала свой коктейль. Но, к моему удивлению, оба молчат.
— Хороший вопрос, — наконец говорит Люк и смотрит на Майкла. — Что сказал Кларк?
— У нас был долгий разговор. И не совсем удовлетворительный.
Я перевожу взгляд с одного на другого, совершенно обескураженная.
— Что-то случилось?
— Все зависит от того, как на это смотреть, — говорит Майкл.
И он принимается рассказывать о своем телефонном разговоре с этим самым Кларком, а я с умным видом слушаю. Но вскоре лицо Майкла начинает расплываться. Боже, сколько я сегодня выпила? Честно говоря, даже и думать об этом не хочу. Откидываюсь на спинку кожаного кресла, закрываю глаза, и слушаю, как слова кружат над моей головой.
— …паранойя какая-то…
— …они думают, что могут менять правила…
— …накладные расходы… снижение затрат… а Алисия Биллингтон возглавит лондонский отдел…
— Алисия? — Я с трудом отрываюсь от спинки кресла. — Алисия возглавит лондонский отдел?
— Скорее всего. — Люк переводит на меня взгляд. — А что?
— Но…
— Но что? — Майкл явно заинтересован. — Почему она не может возглавить лондонский офис? Она умна, амбициозна…
— Ну… так, просто так — неубедительно отвечаю я.
Не могу же я им сказать: «Потому что она жуткая стерва».
— Кстати, ты знаешь, что Алисия обручилась? — спрашивает Люк. — С Эдом Коллинзом.
— Правда? — удивляюсь я. — Я слышала, что у нее роман с этим… как его…
— С кем? — торопит меня Майкл.
— Э-з… да как же его… — Глоток коктейля должен прояснить голову. — Ну, они еще тайно обедали вместе и все такое!
Господи! Ох и напилась же я.
— Бекки любит быть в курсе офисных сплетен, — смеется Люк. — К сожалению, они не всегда оказываются достоверны.
Я сердито на него смотрю. К чему это он клонит? Что я сплетница?
— Нет ничего зазорного в офисных сплетнях, — тепло улыбается Майкл. — Это помогает быть в курсе дела.
— Полностью согласна! — поддакиваю я. — Я всегда говорю Люку, что он должен интересоваться людьми, которые на него работают. Это ведь так же, как давать советы по телевизору. Нельзя просто смотреть на цифры, нужно разговаривать с теми, кто звонит. Как в случае с… Энид из Нортхэмптона! — Я выжидающе смотрю на Майкла и только потом вспоминаю, что он не знает, кто такая Энид. — Судя по цифрам, она могла уйти на пенсию, — поясняю я. — Но на самом деле…
— Она не хотела? — догадывается Майкл.
— Вот именно! Ей очень нравилась работа, но ее муж требовал, чтобы она ушла на пенсию. А ведь ей всего пятьдесят пять! — Я возмущенно взмахиваю стаканом. — Разве народная мудрость не гласит, что в пятьдесят пять жизнь только начинается?
— Не уверен, — улыбается Майкл. — Но думаю, в этом есть смысл. — Он с любопытством разглядывает меня. — Хотел бы как-нибудь посмотреть вашу передачу. В Штатах ее показывают?
— Нет, — со вздохом отвечаю я. — Но скоро я буду вести такую же передачу на американском телевидении!
— Буду с нетерпением ждать. — Майкл смотрит на часы и допивает коктейль. — Мне, к сожалению, пора. Люк, поговорим позже. И очень рад был с вами познакомиться, Бекки. Теперь буду знать, к кому обращаться, если мне понадобится финансовый совет.
Когда он уходит, я откидываюсь на спинку мягкого кресла и поворачиваюсь к Люку. Его благодушное настроение испарилось, он напряженно смотрит перед собой, а пальцы методично рвут на мелкие кусочки картонную упаковку от спичек.
— Майкл мне понравился, — говорю я. — Очень дружелюбный.
— Да, — отвечает Люк как бы издалека. — Он такой.
Точно такой же отсутствующий взгляд у него был, когда один из подчиненных напортачил с пресс-релизом и в прессу попали конфиденциальные данные о его клиенте. Я мысленно прокручиваю услышанный разговор, вернее, те отрывки, что до меня долетели.
— Люк, что происходит? У вас возникли проблемы со сделкой?
— Нет, — отвечает он, даже не пошевелившись.
— Тогда что Майкл имел в виду, когда сказал: «Все зависит от того, как на это смотреть»? И еще что-то про новые правила?
Я наклоняюсь и пытаюсь взять его за руку, но Люк никак не реагирует. Мы напряженно молчим, и я только теперь замечаю музыку, что играет в баре, и гул голосов, и приглушенный свет. За соседним столиком женщина открывает коробочку от «Тиффани» и восхищенно ахает. При иных обстоятельствах я бы тут же бросила салфетку и встала посмотреть, что там у нее в коробочке. Но сейчас я слишком переживаю за Люка. К нашему столику подходит официант, я мотаю головой, и он неслышно отступает,
— Люк? Расскажи мне. Что случилось?
— Ничего, — коротко отвечает он и подносит бокал к губам. — Ничего не случилось. Все в порядке. Пойдем.
11
Утром просыпаюсь с жуткой головной болью. Вчера после «Ройялтона» мы поехали куда-то ужинать, там я еще выпила и возвращения в отель не помню вообще. Слава богу, на сегодня у меня никаких собеседований не назначено. С большим удовольствием я бы провела весь день в постели с Люком.
Только вот Люк уже проснулся и теперь угрюмо разговаривает по телефону, сидя у окна.