– Сьюз…
– Не надо, – обрывает она дрожащим голосом.
Глаза у нее налиты кровью. Сьюз выглядит больной. Больной от постоянной тревоги. Не только за Тарки. Ее мучает что-то еще.
Мы целую вечность глядим друг на друга, словно ведем молчаливый разговор.
Я хочу, чтобы ты поделилась со мной.
И я хочу.
Все очень плохо, да?
Ужасно.
Что ж, давай все уладим.
И Сьюз сдается. Плечи у нее поникают, стиснутые челюсти разжимаются, и она впервые за целую вечность встречает мой взгляд.
Однако между нами что-то изменилось. Раньше, сколько себя помню, это я влипала в неприятности, а Сьюз помогала мне выбраться. Теперь же все по-другому. Не знаю, что будет – совершенно очевидно, что у Сьюз большие проблемы.
С языка рвутся сотни вопросов, но сперва, наверное, ей лучше успокоиться.
– Пойдем, – говорю я. – Выпьем. И плевать, что еще рано.
Я веду ее в ближайший бар, и она покорно следует за мной, опустив голову. Я заказываю текилу и протягиваю Сьюз рюмку.
– Ладно. Рассказывай. Что у тебя с Брайсом?
Она меняется в лице, и я все понимаю.
То есть я с самого начала догадывалась, когда он только появился. А сейчас меня будто ножом в сердце пырнули.
– Сьюз, ты же не могла!..
– Нет. Не совсем…
– Что значит не совсем?
– Я… Мы… – Она оглядывает бар. – Может, найдем местечко потише?
– Сьюз. Просто скажи. – В горле встает комок. – Ты изменила Тарки?
Я вспоминаю их свадьбу. Они с Тарки выглядели очень счастливыми… Мы так радовались за них.
Да, Таркин иногда ведет себя странно. У него ужасный вкус в одежде. И в музыке. И во всем прочем. Но он ни за что, никогда в жизни не предаст Сьюз. От одной мысли, что будет, когда он узнает, на глаза наворачиваются слезы.
– Я… – Сьюз обхватывает горло руками. – А что такое измена? Поцелуи считаются?
– Вы только целовались?
– Не только.
– То есть вы…
– Нет. – Она запинается. – Не совсем.
Следует долгая пауза, за которую воображение услужливо подсовывает несколько возможных сценариев.
– И ты чувствуешь, что изменила?
Очередная пауза. Сьюз готова расплакаться.
– Да, – чуть ли не с вызовом говорит она. – Да. Я этого хотела. Просто остановилась вовремя. Дела в Англии шли ужасно, Тарки был очень жалким… А Брайс оказался таким приятным, и веселым, и… Ну, ты понимаешь.
– Сексуальным.
Я помню их первую встречу – между ними и впрямь словно искра пробежала. Но я никогда бы не подумала, что…
Это лишний раз доказывает, какая же все-таки я наивная.
Больше в жизни не поверю никому на слово. Во всем буду ждать подвоха.
– Именно, – соглашается Сьюз. – В общем, он был совсем другим. Уверенным в себе.
– И когда вы?.. Ты ведь не появлялась в «Золотом покое»… Значит, по вечерам?
– Лучше не спрашивай! – выдавливает Сьюз. – Не проси назвать тебе точную дату, и время, и место!.. Это было ошибкой, ясно? Теперь я это понимаю. Но поздно. Я попалась!
– То есть как попалась?
– Он хочет денег. Много денег.
– Ты же не станешь ему платить?
– А что мне остается?
– Сьюз! Так нельзя! – От ужаса стынет кровь.
– Тогда он расскажет Тарки! – По ее лицу градом катятся слезы. – И нашему браку конец… А дети… Бекс, я себе всю жизнь сломала и не знаю, что теперь делать. Я даже сказать никому не могу. Мне так одиноко…
Я чувствую обиду. И возмущение. И даже, наверное, гнев.
– Ты могла со мной поделиться, – говорю спокойно, несмотря на бурю чувств. – Сьюз, ты всегда можешь мне доверять.
– Нет! У вас с Люком идеальные отношения. Вы бы меня не поняли!
Что? Неужели она и впрямь так думает?
– Мы в Лос-Анджелесе чуть не развелись, – недоверчиво возражаю я. – Ужасно поскандалили, Люк улетел домой в Англию, и я даже не знала, вернется ли он. Так что я прекрасно тебя поняла бы. Если бы ты дала мне шанс.
– О… – Она трет глаза. – Ну… Я не думала, что все так плохо.
– Я пыталась объяснить, но ты не слышала. Ты меня отталкивала.
– И ты меня – тоже!
Тяжело дыша и сжимая рюмки с текилой, мы смотрим друг на друга. Щеки идут пятнами. Меня словно прорывает, и я наконец высказываю Сьюз все, что накопилось в душе.
– Ладно, может, я тебя и отталкивала. Может, я вела себя в Лос-Анджелесе неправильно. Но я уже сто раз успела извиниться. Я поехала с тобой, делала все, что могу… А ты на меня даже не смотрела. Ты со мной не разговариваешь, избегаешь меня, критикуешь… Тебя одна Алисия волнует. – Застарелая боль обжигает глаза горячими слезами. – Сьюз, мы ведь друзья…
– Знаю, – шепчет она, глядя на рюмку. – Знаю.
– Тогда почему ты так себя ведешь? – Я вытираю лицо. – Мне не кажется, Люк тоже заметил.
– Боже, – кривится она, словно от боли. – Понимаю, я веду себя ужасно. Однако по-другому не могу.
– Почему? – едва ли не кричу я. – В чем дело?
– Потому что тогда бы ты обо всем догадалась! – орет она в ответ. – Бекс, ты хорошо меня знаешь. А Алисия – нет. С ней я могу притворяться. – Сьюз поднимает голову, и я вижу, что она плачет. Лицо у нее красное, распухшее, из носа течет. – От тебя я не могла бы скрывать правду.
– Брайса ты ругала, – напоминаю.
– Нарочно, чтобы ты не поняла. Боже, Бекс… – Она запускает руку в волосы. – Я столько времени была одна. Мне так хотелось тебе рассказать с самого начала…
Никогда не видела Сьюз в таком состоянии. Она будто усохла, от ее обычного оживления не осталось и следа. Щеки впали, волосы повисли грязными сосульками.
– Что теперь будет с моим браком, Бекс?.. – бормочет она, а у меня сжимает сердце.
– Ничего не будет, Сьюз. Точнее, все будет хорошо. – Я обнимаю ее. – Не плачь. Мы справимся.
– Я так сглупила, – рыдает она. – Ужасно сглупила. Правда?
Ничего не отвечаю, только обнимаю ее крепче.
Я часто совершала ошибки. Влипала в неприятности, порой очень серьезные. Сьюз ни разу ни в чем меня не упрекнула. Всегда протягивала руку помощи. Пора ответить ей тем же.
Мы сидим, в баре играет дурацкая мексиканская музыка, а я вспоминаю, когда именно между мной и Сьюз пробежала кошка. В случившемся ведь есть и моя вина. Я заботилась только о себе. Не думала даже, что у Сьюз могут быть проблемы.
– Господи. – Меня вдруг осеняет. – Поэтому тебе и не нравилось, что Брайс дружит с Тарки. Ты боялась, что он все расскажет.
– И это тоже, – признается Сьюз.
– Подожди-ка, – выдыхаю я. – Так насчет промывания мозгов ты все придумала?
– Нет! Я и правда переживала за Тарки. Он ведь такой наивный. А Брайс – настоящий хищник. – Она делает глубокий вдох. – Ему нужны деньги любой ценой. Сперва он хотел стрясти их с Тарки, поэтому и поехал вместе с ним. Потом узнал, что у меня есть свои личные средства, и вот взялся за меня.
– Не смей ему платить. Ты и сама знаешь. – Сьюз молчит, и я строго продолжаю: – Сьюз, о чем вы говорили?
– О том, что мы встретимся в семь часов, и я дам ему немного денег, – бормочет она.
– Сьюз!
– А что мне остается?!
– Если заплатишь хоть раз, попадешься к нему на крючок. Шантажистам платить нельзя. Это прописная истина!
– А если он расскажет Тарки? – Сьюз крутит пустую рюмку. – Бекс, если я в итоге облажаюсь? И мы с Тарки разведемся? Что тогда будет с детьми? – Голос у нее дрожит. – Вся моя жизнь на кону!
Парень из мексиканской группы подходит к нам и трясет перед лицом Сьюз маракасами. Протягивает их ей, предлагая сыграть, но она орет во весь голос:
– Отвали от меня! – и парень изумленно отшатывается.
Какое-то время мы сидим молча. Голова идет кругом, и не только от текилы. У меня сотни вопросов, например кто сделал первый шаг и что значит «не совсем изменила»? Однако сейчас куда важнее отделаться от Брайса.
– Сьюз, Тарки тебя не бросит, – с нажимом говорю я.
– С чего бы? Я бы на его месте бросила. – Она поднимает на меня несчастный взгляд. – Иногда я бываю настоящей стервой. Выхожу из себя и говорю всякое…
– Знаю, – неловко отвечаю я. – Он жаловался. Слушай, я должна кое в чем признаться. Тарки звонил мне, просил тебе не рассказывать…
Глаза у нее вспыхивают, и она набирает полную грудь воздуха. Наверное, вот-вот разорется. Но Сьюз тут же выдыхает, и ее злость тухнет сама собой.
– Понятно. Мне стоило бы догадаться. Наверное, он говорил: «Моя жена – та еще сука».
– Нет! Ни в коем случае. – Я осторожно подбираю слова. – Он говорил… хм… что с тобой иногда нелегко.
– Да уж, – горько фыркает она.
– Сьюз, выслушай, – продолжаю я. – Все хорошо. Таркин сильнее, чем тебе кажется. Они с папой разделились, у Тарки сейчас какие-то свои дела. Брайс не заморочил ему голову. Думаю, в Лос-Анджелесе он был таким по другой причине…
– Из-за меня.
– Не только. Просто в целом так сложилось. Но сейчас он уехал. Он чувствует себя нужным. И его отпустило.
Сьюз молчит, обдумывая мои слова.
– Таркин обожает твоего отца, – говорит она наконец. – Он хотел бы быть его сыном.
– Знаю.
– Он не сказал, чем они заняты?
– Нет, конечно, – закатываю я глаза. – Только что у папы личные дела, и что скоро они вернутся в Лос-Анджелес.
– Может, он и прав. – Сьюз упирается пятками в перекладину барного стула и обхватывает колени. – Зачем мы за ними едем?
Наверное, это один из тех вопросов, которые считаются риторическими. Так что вместо того, чтобы напомнить: «Мы ищем Тарки, потому что ты так захотела», я просто допиваю свою текилу.
– Я словно попала в какой-то кошмар. И тебя втянула.
– Не говори так. – Я смущенно пожимаю плечами.
– Это правда. – Взгляд у Сьюз до ужаса жалкий и несчастный. – Я вела себя отвратительно. Поверить не могу, что ты все еще со мной общаешься.
– Ну… – Я старательно подбираю слова. – Мы ведь подруги. И в Лос-Анджелесе я вела себя не лучше. Мы обе наломали дров.
– Таких гадостей, как я, ты не делала, – горячо возражает она. – Я нарочно играла на твоем чувстве вины. Сама не знаю зачем! И почему! – Сьюз почти кричит, по лицу вновь катятся слезы. – Словно безумие какое-то. В Лос-Анджелесе мне казалось, что надо скорее бежать от своей унылой британской жизни. А теперь я хочу… – Она трет глаза. – Я хочу…