На девушке все еще была белая форменная одежда. Юбка задралась, обнажив бедра и красивые, стройные ноги. Бруно опустился на одно колено и наклонился над ней. Она была ошеломлена и плохо соображала. Он приставил ей к горлу нож.
– Цыкнешь – пеняй на себя. Ясно?
Растерянность сменилась ужасом; девушка задрожала, в глазах стояли слезы. Бруно слегка нажал на лезвие; появилась капелька крови. Девушка заморгала.
– Только попробуй закричать, – свирепо предупредил Фрай. – Слышишь?
Она сделала над собой усилие.
– Хорошо.
– Будешь паинькой?
– Прошу вас, не делайте мне больно.
– Я и не собираюсь. Будешь хорошо себя вести и помогать, я тебе ничего не сделаю. Попытаешься крикнуть или сбежать – разорву на части. Поняла?
– Да, – еле слышно вымолвила она.
– Будешь слушаться?
– Да.
– Ты живешь одна?
– Да.
– Муж есть?
– Нет.
– Приятель?
– Он живет в другом месте.
– Сегодня ждешь его?
– Нет.
– Врешь?
– Клянусь, это правда.
– Только попробуй меня обмануть, – пригрозил Фрай. – Изуродую так, что родная мать не узнает.
Он приставил клинок к ее щеке. Девушка вздрогнула и закрыла глаза.
– Как тебя зовут?
– Салли.
– О’кей, Салли. Я хочу задать тебе несколько вопросов, но не здесь.
Девушка открыла глаза. Из них покатились слезы. Она проглотила комок.
– Что вам нужно?
– Задать тебе несколько вопросов насчет Кэтрин.
Она наморщила лоб.
– Я не знаю никакой Кэтрин.
– Знаешь – под именем Хилари Томас.
Она еще больше наморщила лоб.
– Хозяйка коттеджа в Вествуде?
– Сегодня ты делала у нее уборку.
– Но я ее никогда не видела.
– Это мы еще проверим.
– Это правда. Мне ничего не известно.
– Может быть, ты знаешь больше, чем тебе кажется.
– Нет, правда!
– Послушай. – Он через силу выдавил из себя улыбку и постарался придать голосу добродушную интонацию. – Давай перейдем в спальню: там удобнее.
Салли затряслась, словно в приступе эпилепсии.
– Вы хотите меня изнасиловать?
– Да нет же.
– Да, да, да!
Фраю стоило огромного труда сдержаться. Он злился на эту идиотку за то, что она смеет ему перечить. Не хочет переходить в спальню. Жаль, что нельзя пырнуть ее ножом и вырвать информацию. Ему необходимо знать, где скрывается Хилари Томас. Фрай смекнул, что лучше всего обращаться с девушкой, как с куском толстой проволоки: гнуть то в одну, то в другую сторону, пока не сломается. Чередовать угрозы с лестью. Ему и в голову не пришло, что она может добровольно сообщить то, что ему нужно. По логике Фрая, ее наняла Хилари Томас, то есть Кэтрин, и, стало быть, она – участница направленного против него заговора. Не безучастный свидетель, а прислужница Кэтрин, ее шпионка – может быть, даже сама – оживший труп. Она не выдаст свою хозяйку – только если он принудит ее.
– Я не собираюсь тебя насиловать. Обещаю. Но хочу, чтобы во время допроса ты лежала: так труднее сбежать. А раз тебе все равно суждено лежать на спине, лучше делать это не на жестком полу, а на удобной кровати. Я забочусь только о твоем удобстве, Салли.
– Мне и здесь удобно, – нервно пробормотала она.
– Не будь дурой. Кроме того, если кто-нибудь взойдет на крыльцо, он может услышать шум и заподозрить неладное. В спальне куда спокойнее. Ну-ка, вставай, живо!
Девушка подчинилась и встала на ноги. Фрай приставил ей к шее нож, и они пошли в спальню.
Хилари была не большой любительницей спиртного, но сейчас ее радовала возможность выпить бокал виски в обществе Тони и Джошуа Райнхарта. Адвокат рассказал им о деньгах, снятых со счетов Фрая в Первом Тихоокеанском объединенном банке, о загадочном письме, извлеченном из сейфа, и поделился своими сомнениями относительно того, что они похоронили настоящего Бруно Фрая.
– Вы подумываете об эксгумации трупа? – поинтересовался Тони.
– Пока еще нет. Сначала я хочу провернуть еще парочку дел. Если они пойдут успешно, возможно, эксгумация и не понадобится.
Он поведал им о Рите Янси из Холлистера и докторе Николасе Радже из Сан-Франциско и передал свой разговор с Лэтэмом Роторном.
Хилари зябко пожала плечами.
– Можно подумать, что этот Готорн и сам недалеко ушел от Фрая.
Джошуа вздохнул.
– Если сажать в сумасшедший дом всех, у кого есть отклонения, скоро на земле никого не останется.
Тони наклонился поближе к нему.
– Вы поверили Готорну, что он не знает о двойнике?
– Да, – убежденно ответил Джошуа. – Как ни странно, поверил. Он, конечно, помешан на сатанизме и небезупречен в моральном отношении, может быть, даже опасен, но, по крайней мере, я верю в его искренность. Возможно, Рита Янси или доктор Радж дадут более ценную информацию. Ну, и довольно об этом. Теперь мне бы хотелось послушать вас. Что стряслось в Лос-Анджелесе? Зачем вам понадобилось мчаться в Санта-Елену?
Хилари и Тони по очереди ввели Джошуа в курс дела. Когда они закончили, он бросил на девушку пытливый взгляд и сказал:
– Вы чертовски храбрая юная леди.
– Вот уж нет, – запротестовала она. – Я до смерти напугана. В последнее время не чувствую ничего, кроме страха.
– Бояться – еще не значит быть трусом, – возразил Джошуа. – В основе храбрости всегда лежит страх. Единственная разница между смельчаком и трусом та, что трус поднимает лапки кверху, а смельчак борется и в конце концов побеждает. Будь вы трусиха, вы сбежали бы на месячишко куда-нибудь на Гавайи или в Европу и предоставили все времени. А вы рванули сюда, на родину Бруно Фрая, можно сказать, в самое пекло, где подвергаетесь не меньшей, а, может быть, гораздо большей опасности, чем в Лос-Анджелесе. Я человек скептического склада ума и не особенно склонен к пафосу, но вами я восхищаюсь.
Хилари вспыхнула и опустила глаза.
– Если бы я была смелой, я осталась бы в городе и устроила ему ловушку, с собой в качестве приманки. Здесь мне вряд ли что-либо угрожает. Фрай уверен, что я в Лос-Анджелесе. Откуда ему знать, где я?
Спальня. Салли лежала на кровати и полными слез глазами следила за бандитом. Фрай обследовал комнату, заглянул в ящики шкафов и наконец вернулся к ней.
У нее была стройная и очень хрупкая шея с алым пятнышком крови.
Девушка проследила за его взглядом и дотронулась до ранки.
– Не беспокойся, – сказал Фрай. – Это всего лишь царапина.
В спальне, расположенной в задней части бунгало, преобладали цвета земли. Три стены были выкрашены в бежевый цвет, а четвертая обтянута грубой тканью наподобие мешковины. На покрывалах и портьерах цвета кофе с молоком – абстрактные узоры. Полированная мебель красного дерева слегка мерцала в мягком свете бра.
Салли лежала на спине – ноги вместе, руки по бокам. На ней по-прежнему было белое форменное платье; она натянула юбку на колени. Длинные каштановые волосы разметались по подушке.
Бруно сел на край кровати.
– Где Кэтрин?
Девушка моргнула, чтобы смахнуть слезы, но вслед за ними тут же набежали новые. Он повторил вопрос:
– Где сейчас Кэтрин?
– Я же сказала, что не знаю никого по имени Кэтрин, – плачущим голосом произнесла она. У нее слегка подрагивала пухлая нижняя губка.
– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду, – рассвирепел Фрай. – Нечего играть со мной в кошки-мышки. Сейчас она носит имя Хилари Томас.
– Прошу вас… пожалуйста, отпустите меня!
Он поднес острие ножа к ее правому глазу, направив его прямо на зрачок.
– Где Хилари Томас?
– Господи, – всхлипнула девушка. – Послушайте, мистер, здесь какое-то недоразумение. Вы очень ошибаетесь.
– Хочешь остаться без глаза?
– Я не знаю, где она! – с отчаянием в голосе выкрикнула Салли.
– Не ври!
– Клянусь вам, я не лгу.
Он смерил ее пристальным взглядом. Над верхней губой, так же, как у корней волос, выступил пот. Фрай отвел нож в сторону. Она испытала облегчение.
В следующую секунду Фрай яростно ударил Салли по лицу, так что у нее лязгнули зубы и закатились глаза.
– Сука!
Девушка разрыдалась.
– Ты работаешь на нее. Значит, должна знать, где она прячется.
– Мы часто делаем у нее уборку. В этот раз она позвонила, как обычно, и вызвала бригаду. Не сказала, куда уезжает.
– Когда вы приехали, она была дома?
– Нет.
– Как же вы вошли?
– Что?
– Кто вам дал ключ?
– Кто? Ах да. Ее агент. Литературный агент. Мы заезжали к нему в контору.
– Где это?
– Беверли-Хиллз. Вам нужно поговорить с ее агентом.
– Как его зовут?
Девушка замялась.
– Какое-то смешное имя. Не могу вспомнить.
Он снова приставил ей к глазу нож.
– Топелис, – выдохнула она.
Фрай убрал нож. В его мозгу зашевелилось какое-то воспоминание. Сначала он испытывал сомнения, но они быстро сменились решимостью.
– У тебя темные волосы. И очень темные глаза…
– Ну и что? – Девушка уже немного успокоилась, но теперь снова запаниковала.
– Точно такие же, как у нее.
– Я не понимаю, чего вы хотите. Мне страшно.
– Ты думаешь, что можешь меня провести? Направить по ложному следу? Меня отправить к Топелису, а самой удрать?
– Топелис знает, где ее искать. А я – нет. Мне нечего вам сказать.
– Я сам знаю, где она, – заявил Бруно.
– А если знаете, может быть, вы меня отпустите?
Фрай расхохотался.
– Поменялись телами, да?
Салли уставилась на него.
– Что вы сказали?
– Ты вылезла из тела Хилари Томас и вселилась в эту девушку, не правда ли?
Она перестала плакать. Страх оказался так велик, что слез как не бывало.
Сука. Поганая сука.
– Так ты всерьез рассчитывала обвести меня вокруг пальца? Решила, что я тебя не узнаю – после всего, что ты мне сделала?
Салли начала заикаться.
– Я в-вам н-ничего не сд-делала. Вы г-говорите странные в-вещи. Господи! Господи Иисусе! Что вам от меня нужно?