Он посмотрел в небо.
— Теперь «Уэст коуст перишеблс». Он проходит Льюис в шесть утра. Поезд неплохой. Но в это время года он полон под завязку, а тебе надо вскочить в него при свете дня. Так что «Перишеблс» тебе тоже не годится. А нужен тебе «Сансет-ист», он проходит здесь вскоре после полуночи. И я тебе точно объясню, как на него впрыгнуть, но сперва ответь мне на один вопрос.
— Спрашивай, — сказал Эммет.
Нищий улыбнулся.
— Какая разница между тонной муки и тонной крекеров?
Вернувшись на вокзал, Эммет с облегчением увидел Билли на прежнем месте — на скамье, мешок рядом, большая красная книга на коленях.
Когда Эммет подсел к нему, Билли, слегка волнуясь, спросил:
— Ты придумал, на каком поезде мы поедем?
— Да, Билли. Но он отходит вскоре после двенадцати ночи.
Билли одобрительно кивнул, как будто вскоре после двенадцати — это то, что нужно.
Эммет снял с руки часы брата.
— Держи.
— Нет, — сказал Билли. — Теперь ты носи. Тебе надо следить за временем.
Надевая часы, Эммет увидел, что уже почти два.
— Есть хочу, — сказал он. — Пойду посмотрю, нельзя ли чего прихватить.
— Не надо ничего прихватывать, Эммет. У меня есть еда.
Билли полез в мешок и вынул свою фляжку, две бумажные салфетки и два сэндвича в пергаменте с четкими краями и углами. Эммет улыбнулся, подумав, что Салли заворачивает сэндвичи так же аккуратно, как застилает кровати.
— Один с ростбифом и один с ветчиной, — сказал Билли. — Я не мог вспомнить, что ты больше любишь — ростбиф больше ветчины или ветчину больше ростбифа, и мы решили взять и такой, и такой. Оба с сыром, но майонез только с ростбифом.
— Я беру с ростбифом, — сказал Эммет.
Братья развернули сэндвичи и откусили по солидному куску.
— Да здравствует Салли.
Разделяя чувства Эммета, Билли посмотрел на него, но с некоторым недоумением: к чему это сказано? Вместо объяснения Эммет поднял сэндвич над головой.
— А, — сказал Билли. — Они не от нее.
— Не от нее?
— Они от миссис Симпсон.
Эммет замер на секунду с поднятым сэндвичем, а Билли откусил от своего.
— А кто это миссис Симпсон?
— Добрая леди, сидела рядом со мной.
— Сидела рядом здесь? — Эммет показал на свое место на скамье.
— Нет, — сказал Билли и показал на место справа от себя. — Сидела рядом здесь.
— Это она сделала сэндвичи?
— Она купила их в кафетерии и принесла сюда, потому что я сказал ей, что мне нельзя уходить.
Эммет опустил руку с сэндвичем.
— Билли, нельзя брать еду у незнакомых.
— Но я не брал, когда мы были не знакомы. Я взял, когда мы подружились.
Эммет на секунду закрыл глаза.
— Билли, — начал он как можно мягче, — ты не можешь подружиться с кем-то только потому, что поговорил с ним на вокзале. Даже если вы час просидели рядом на скамейке, ты едва ли что узнаешь об этом человеке.
— Я много знаю о миссис Симпсон, — поправил его Билли. — Я знаю, что она выросла около Оттамвы в Айове на такой же ферме, как наша, только на ней выращивали одну кукурузу и она не была заложена. А у нее две дочери, одна живет в Сент-Луисе, а одна в Чикаго. И которая живет в Чикаго, ее зовут Мэри, она должна родить. Своего первенца. Поэтому миссис Симпсон и оказалась на вокзале, чтобы ехать на поезде «Эмпайр спешиал» в Чикаго и помогать Мери с ребенком. Мистер Симпсон поехать не мог, потому что он президент клуба «Лайонс» и в четверг вечером должен председательствовать на обеде.
Эммет поднял руки вверх.
— Ясно, Билли. Вижу, ты много узнал о миссис Симпсон. Так что вас уже нельзя считать незнакомыми. Но это еще не значит, что вы друзья. За час или два друзьями нельзя стать. Для этого нужно намного больше времени. Понял?
— Понял.
Эммет откусил от сэндвича.
— А сколько нужно? — спросил Билли.
Эммет проглотил.
— Сколько чего?
— Сколько времени нужно говорить с человеком, чтобы он стал твоим другом?
Эммет хотел было объяснить тонкости в развитии отношений между людьми, но сказал просто:
— Десять дней.
Билли подумал и покачал головой.
— Десять дней ждать, чтобы кто-то стал твоим другом, — это очень долго.
— Шесть дней? — предположил Эммет.
Билли откусил от сэндвича и жевал, размышляя. Потом кивнул решительно.
— Три дня, — сказал он.
— Ладно, — сказал Эммет. — Согласимся: чтобы стать друзьями, нужно, по крайней мере, три дня. Но до тех пор считаем его чужим.
— Или знакомым, — сказал Билли.
— Или знакомым.
Братья продолжали жевать.
Эммет показал головой на большую красную книгу, лежащую на том месте, где сидела перед этим миссис Симпсон.
— Что за книгу ты читаешь?
— «Компендиум героев, авантюристов и других неустрашимых путешественников» профессора Абакуса Абернэти.
— Звучит увлекательно. Можно взглянуть?
С некоторым сомнением Билли перевел взгляд с книги на брата и обратно на книгу. Эммет положил сэндвич на скамью и тщательно вытер руки салфеткой. Тогда брат отдал ему книгу.
Хорошо зная брата, Эммет не раскрыл книгу наугад. Он начал с начала — с самого начала, с форзаца. И правильно сделал. Переплет был сплошь красный, с золотым титулом, а на форзацах — подробная карта мира с пунктирными линиями. Каждый пунктир был обозначен буквой алфавита и, по-видимому, обозначал путь героя.
Билли положил свой сэндвич, вытер руки салфеткой и подсел поближе к Эммету, чтобы рассматривать книгу вместе, — так же, как делал в более юном возрасте, когда Эммет читал ему книжку со сказками. И так же, как в прежнее время, Эммет поглядывал на брата — можно ли читать дальше. По его кивку Эммет открыл титульную страницу и с удивлением увидел надпись.
Неустрашимому Билли Уотсону
с пожеланиями всяческих путешествий и приключений,
Имя было смутно знакомое, но кто такая Элли Матьессен, Эммет не мог вспомнить. Билли, должно быть, почувствовал его недоумение и показал пальцем на подпись.
— Библиотекарь.
«Ну конечно, — подумал Эммет. — В очках, с чувством тогда говорила о Билли».
Эммет открыл оглавление.
Ахилл
Бун
Вашингтон
Галилей
Геракл
Да Винчи
Дантес
Дон Кихот
Зенон
Зорро
Исмаил
Король Артур
Линкольн
Магеллан
Наполеон
Одиссей
Орфей
Поло
Робин Гуд
Синдбад
Тесей
Ты
Фогг
Цезарь
Эдисон
Ясон
— Они в алфавитном порядке, — сказал Билли.
Через минуту Эммет вернулся к форзацу, чтобы сопоставить буквы при пунктирах с именами героев. Да, вот Магеллан отплывает из Испании в Ост-Индию, Наполеон вторгается в Россию, и Дэниел Бун исследует дебри Кентукки.
Бегло взглянув на введение, Эммет стал перелистывать все двадцать шесть глав книги — каждая была в восемь страниц длиной. Кратко о детстве героя, а затем основательно — о его подвигах, достижениях и приключениях. Эммет понял, почему его брат снова и снова возвращается к этой книге: каждая глава сопровождалась картами и иллюстрациями, не менее увлекательными: как, например, чертеж летательного аппарата да Винчи или план лабиринта, где Тесей сразился с Минотавром.
Ближе к концу книги Эммет наткнулся на два чистых листа.
— Кажется, забыли напечатать главу.
— Ты пропустил страницу.
Билли перевернул страницу назад. Этот разворот тоже был чистый, только вверху левой страницы было название главы: Ты.
Билли почтительно прикоснулся к бумаге.
— Здесь профессор Абернэти предлагает тебе рассказать о твоем приключении.
— У тебя, наверное, его еще не было, — с улыбкой сказал Эммет.
— По-моему, оно уже началось, — сказал Билли.
— Наверное, можешь приступить к описанию, пока ждем поезда.
Билли помотал головой. Он вернулся к самой первой главе и прочел первую фразу:
«Уместно начать наше повествование с Быстроногого Ахилла, чьи древние подвиги обессмертил Гомер в своей эпической поэме “Илиада”».
Билли поднял голову и пояснил:
— Причиной Троянской войны был суд Париса. Богиня раздора обиделась, что ее не позвали на пир на Олимпе, и подбросила на стол золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей». Афина, Гера и Афродита — каждая хотела получить это яблоко. Тогда Зевс послал их на землю, чтобы их спор решил троянский царевич Парис.
Билли показал на картинку, где три женщины в свободных одеждах собрались вокруг молодого человека, сидящего под деревом.
— Чтобы повлиять на Париса, Афина обещала ему мудрость, Гера обещала власть, Афродита же — прекраснейшую женщину на свете Елену, жену спартанского царя Менелая. Он выбрал Афродиту, и она помогла ему похитить Елену. Разгневанный Менелай объявил войну Трое. Но Гомер начинает свой рассказ не с начала.
Билли передвинул палец на третий абзац с тремя словами на латыни.
— Гомер начинает повесть in medias res, что значит: «с середины вещей», то есть с самого важного. Он начинает с девятого года войны, когда герой Ахилл предается гневу в своем шатре. И с тех пор многие прекрасные истории о приключениях именно так рассказывались.
Билли посмотрел на брата.
— По-моему, наше приключение уже началось, Эммет. Но я еще не могу его описывать, пока не узнаю, где его середина.
Дачес
Мы с Вулли лежали на кроватях в гостинице «Хауард Джонсонс» милях в пятидесяти к западу от Чикаго. Когда проехали мимо первой, сразу после моста через Миссисипи в Иллинойсе, Вулли восхитился оранжевой крышей и голубым шпилем. Когда миновали вторую, он сильно заморгал, как будто испугался, что ему мерещится или что я езжу кругами.