На улице было пасмурно, как у меня на душе. С утра покапывал дождь. Мы с Людкой вдоволь намоклись в ожидании автобуса, раз в полчаса огибавшего хрущобы по шоссе Петля.
- Уже поставил, - процедил я. – Большой такой и жирный.
Ромка вздохнул.
- Кстати, Коновал высказал пожелание, чтобы мы срочно набрали текст. Очень срочно.
- Очень срочно – это как?
- До среды. Я хотел отбрыкаться, а он ни в какую – вам заплачено, вот и работайте.
- Пусть потом на нас стрелки не переводит, что опечаток много. Пожелание он высказал, видите ли… - я злился, причем злился именно на Коновала. Это его «Встреча может ждать вас… даже сегодняшним вечером…» совпало один в один. Конечно, не факт, что мой сон нёс в себе нечто сверхъестественное, зато в нём точно что-то было из актуальной реальности. И потом – ночные кошмары довольно быстро забываются. Этот я забыть не мог.
Мне не давали покоя два момента: не увиденное мною лицо человека на кухне и телефонный звонок. Этот телефон вообще не должен был звонить, вот что. Во сне я не был посвящен в причину того, ПОЧЕМУ, просто знал – никто не станет набирать этот номер.
- Короче, что делать будем? – Ромкин вопрос вернул меня к проблеме срочного заказа.
Выбирать насчет «что делать» не приходилось: либо отказываться от работы, либо ударными темпами набивать текст с бумажных носителей. Мы «на глазок» разделили рукопись примерно поровну. Печатать можно и дома, какая разница.
____
-3-
«Значительная часть так называемых «городских легенд» имеет совершенно не городское происхождение. Корни их лежат далеко за пределами черты города и нисходят к древности, зародившись даже не в мистических обрядах поселян, а в шаманских ритуалах, отправлявшихся в глухих лесах или в пустынной местности. Одним из примеров можно считать имеющую хождение в районе Опольцево «страшилку» о каннибале по прозвищу Люберецкий людоед…»
До этого места я вслепую колотил по клавишам, не особо вдумываясь в смысл, но сейчас остановился. Выбрал из пачки страницы до следующей главы и пошел на лестницу. Дымить в комнате – черта с два потом проветришь... Чурка на веревке исчезла; впрочем, ее не было уже утром. Стало быть, волна вудуистских репрессий временно миновала.
Закурил и стал читать.
«Главное действующее лицо «страшилки» - человек с обрывом в биографии и крайне противоречивыми сведениями о прошлом. Имеются признаки того, что спецслужбы уровнем выше обычной милиции тщательно расследовали дело Люберецкого людоеда. Расследование было закрыто, а все наработанные материалы уничтожены в результате давления, оказанного полномочной инстанцией. По данным, которые удалось собрать…»
Я подумал, что наш заказчик выражается очень уж обтекаемо. Не то напускает туману, не то… скрывает свою осведомленность. Причем скрывает не от читателей – те перекормлены желтой прессой и мало чему придают значение – а от кого-то еще. Скажем, от той самой «полномочной инстанции». Как вариант – придерживается договоренности с «инстанцией» не ссылаться на нее. Данные о страшилке Коновал собирал явно не у детишек в песочнице, в отличие от Людки… Да и по тому, как отплясывает перед ним на задних лапках Ромка, можно догадаться, что Коновал – не проходимец, пудрящий людям мозги аномальщиной, а вполне авторитетный специалист. Любопытно, в какой области…
«По данным, которые удалось собрать, некто, воплотившийся в Люберецкого людоеда, был до воплощения ничем не примечательным гражданином, призывного возраста. Вместе с другими новобранцами его направили к месту прохождения службы – танковый гарнизон в Восточной Сибири – поездом дальнего следования. По неустановленным причинам нарушился график маршрута: более двух суток состав простоял на станции «Платформа Черех». Прежде чем движение было продолжено, призывник по фамилии Раскроев (люберчанин) самовольно отлучился из поезда и, углубившись в лес, сбился с дороги. Вернулся Раскроев незадолго до отправки. Впоследствии именно эта фамилия (возможно, измененная) фигурирует в деле об актах каннибализма в Подмосковье, а также в более ранних протоколах о саботаже танковых маневров, повлекшем за собой гибель экипажа одной из боевых машин.
Сомнительно, что в ходе следственно-розыскных мероприятий было уделено достаточное внимание отлучке Раскроева в Череховский лес. Тем не менее, целесообразно дать небольшую справку о прилегающей к платформе Черех территории.
С 1993 ГОДА ПЛАТФОРМА ЗАКРЫТА. До окончательного распада Советского Союза технический персонал формировался из лиц, командированных на ограниченные сроки. Местное население составляют жители небольшой деревни в двух километрах от платформы – фактически не образованные и приверженные малоизвестной религиозной традиции, связанной с культом Земли. Севернее деревни расположен скит старообрядцев. Между скитом и деревней практикуется натуральный обмен.
Странные слухи о Череховских лесах циркулируют в среде геологов и летчиков малой авиации, производящих полеты в данном районе. Неофициально местность считается зоной геопатогенной активности. Легкий ветер здесь в считанные секунды набирает силу урагана, срывающего палатки, а на высоте до тысячи метров над лесом способного привести к опрокидыванию самолета.
Дореволюционный путешественник и естествоиспытатель барон Густав Шварцкапф утверждает, что коварный характер ветра нашел отражение в местном фольклоре. В былинах и деревенских песнях, больше похожих на ритуальные песнопения, повествуется о племени, жившем в этих местах около двенадцатого века. Племенные шаманы верили, что голосом ветра разговаривают с людьми подземные демоны, и, если знать, как правильно вести с ними разговор, можно заручиться их поддержкой. Иными словами, речь идет о прямом обращении к бесплотному, но могущественному Злу. Когда до лесов добрался отряд монгольских разведчиков, расправа над ними была столь жестокой и скорой, что ужаснула самого Чингисхана.
Рассуждения барона Шварцкапфа сводятся к тому, что первозданный вид ритуала подразумевал диалог с одним демоническим существом, которое с передачей поверья из поколения в поколение размножилось целым сонмом демонов. Однако имена, которыми называют в деревне силы, насылающие гибельные ветра, скорее, принадлежат демону в единственном числе: «Вымрак», «Стерегущий во тьме» или «Слепой бессмертный». В представлении племенных шаманов демон был незрячим, и умение направлять его могущество по сути означало умение направлять ветер.
Кроме того, «Вымрак» поведал шаманам секрет вечной жизни, о чем Шваркапф с долей иронии говорит, что «племя может существовать и по сию пору в содружестве со своим покровителем, удалившись в края обетованные».
ВОЗВРАЩАЯСЬ К ОПОЛЬЦЕВСКОЙ «СТРАШИЛКЕ». Люберецкий людоед употребляет в пищу органы живых еще людей; его невозможно убить, а зачастую невозможно даже увидеть. На первый взгляд эти детали – обычное «украшательство», призванное сделать историю более пугающей и в совокупности лишенное всякой логики. Однако бессмертие, приписанное Люберецкому людоеду (Мясорубщику) – не более чем особое состояние организма, требующее особого же поддержания. После двухсуточного пребывания в Череховском лесу (или в ските старообрядцев, по Шварцкапфу – потомков племенных шаманов) – Раскроев (не исключено, что против воли) был инициирован в ритуал вечной жизни».
____
Я снова уселся набирать текст, мысленно переваривая прочитанное. Хмм… Когда там Людку-то сдавали на каникулы тетке под присмотр? Год восемьдесят первый, наверное… Спецслужбы Советского Союза – не КГБ, кто-то «уровнем выше» - обладали привилегией, которой рядовые граждане были категорически лишены: широко и непредвзято мыслить. Если расследование актов каннибализма в Люберцах выявило паранормальные способности преступника, суд по всей строгости закона ему не грозил. Людоеда поместили бы в одну из секретных лабораторий, а то и вовсе отпустили для дальнейшего наблюдения. А ведь кто-то из оперов, которые поймали и похоронили Мясорубщика в овраге, мог потерять близкого человека, ребенка, брата или жену съеденными заживо…
Вот почему они не стали с ним церемониться, и, скрыв задержание от руководства, привели казнь в исполнение на свой страх и риск.
Всё это очень даже выстраивается в логику. Если только…
Если Мясорубщик вообще когда-либо существовал, и «городская легенда» о нем не пущена в опольцевские хрущобы самим господином Коновалом.
____
Следующим утром меня хватило всего на полтора малопродуктивных часа. Легким настоятельно требовался свежий воздух, а затекшей пояснице – разминка. Я выключил компьютер и вышел прогуляться.
Жизнь в опольцевских хрущобах не богата плюсами, но с одним достоинством не поспоришь – озона здесь предостаточно. Дворы утопают в зелени. Узкое пространство между домами засажено деревьями, отчего солнечный свет сюда почти не проникает, и по земле длинно тянется тень. Углубившись в квартал, я незаметно для себя потерял фасадную сторону пятиэтажек и оказался на задворках; куда бы я ни сворачивал, всюду натыкался либо на кирпичный забор, либо на совершенно дикие заросли репейника, а один раз даже на железнодорожную насыпь. С неприятным чувством я прошел мимо расселенного дома: стекла выбиты, в пустых квартирах шуршат обрывки обоев, а вдоль стены настоящая свалка: железные кровати, какие-то свертки, унитазы и ванны, целые куски отбитой плиточной облицовки. Затем путь мне преградила трансформаторная будка, у которой я хотел устроить перекур, но поспешил убраться подальше: бетонный пристенок был обильно забрызган подсыхающей кровью.
Сориентироваться удалось лишь у оврага. Он пролегает по южной окраине хрущоб, значит, нужно двигаться строго от него. Там же мне попались двое уныло бредущих по тропинке забулдыг; они шагали, низко опустив головы, но мне показалось, что оба окинули меня исподтишка цепкими взглядами. Когда забулдыги остались сзади, у кого-то из них протяжно завыл на пяти нотах мобильник.