- И что же, по-твоему?
- Та баба ехала не то вмазанная, не то напилась до белки, но отравление наркотой или алкоголем само по себе таких посмертных аномалий выдать не может. Нельзя напиться или наширяться до такой степени, чтобы проигнорировать собственную смерть. В момент аварии суммировались какие-то факторы… мир породил явление, противоречащее его собственной логике.
- И от того баба до сих пор катается по Киевке, хотя сгнила в могиле, а ее тачка гниет на свалке?
«Вот бы с ней Малахитову посадить, и обеих об «Камаз»…»
- Именно. Явление не исчерпало себя. У него неопределенный срок годности, но по сию пору оно устойчиво и функционально. Оно заряжено последними эмоциями погибшей: злость, ненависть…
- На кого злость?
- На гаишников, которые за ней гнались. Не начнись эта погоня, у нее была парочка шансов из ста остаться в живых. Она могла опомниться и остановиться. Но они повисли у нее на хвосте, и она запаниковала.
- Теперь она их ищет? Тех, кто ее вёл?
- Думаю, что да. Фантом видят только сотрудники ДПС, и это вряд ли случайно. И… Валентин, стоп, тебе хватит, сейчас кофе сделаю. Ты прям позеленел.
- Позеленеешь с тобой! – выпалил Васнецов. Он взял себя в руки, жалко улыбнулся и продолжал, понизив голос: - Если на «Таврухе» разогнаться до ста с полтиной, она или взлетит, или развалится. Так что, Игорь Алексеич, это не городская легенда, а кидалово и провокация. Давай пострашнее что-нибудь.
В створку окна вдруг ударило ветром – словно огромным кулаком. Стремительно обернувшись, Васнецов увидел, как сорванный фиксатор беспомощно повис на креплении, и тут же по улице пронесся шквал. Неведомое чудовище из нижних слоев атмосферы грубо взъерошило кусты и выдрало из палисадников ворох листьев. Где-то завыла автосигнализация.
- Штормовое предупреждение, - флегматично сказал Игорь, закрывая окно. – С утра еще передали. - Он включил кофеварку. - Твоя очередь, старичок. Выкладывай, что у тебя творится.
____
-3-
- …Я тонкостями не владею, - сказал Сотченский. – Но, по-моему, сместить главбуха, вот так исподтишка – геморрой тот еще. Да, нет? Ведь и подставить может…
- Она бы и подставила. Но я Сашку к ней подсадил за полгода. Это он с виду пацан, а бухгалтер классный. Собственно, что она дела передавать не стала – не беда, он их и так принял. Незаметно. Я всё боялся, что она его раскусит, но…
- А уверен, что не раскусила?
- Уверен, - быстро ответил Васнецов, но тут же скривился. – Нет. Я уже ни в чем не уверен. Но я к тебе не поэтому пришел. Игорь, что ты знаешь об оккультизме?
Сотченский пожал плечами.
- Я знаю только то, что эти вещи имеют место быть. И даже где-то каким-то образом исследуются. Сам я, конечно, ничего подобного не практикую.
- Почему?
- Во-первых, не тянет. Я аналитик, а не оккультист. Во-вторых, может таким боком выйти, что не обрадуешься. Тут силы, с которыми не шутят. Настоящих магов, или колдунов, или ведуний по пальцам пересчитать можно. Все прочие играются с огнем, на «повезет – не повезет». А к чему ты спрашиваешь?
Васнецов допил остывший кофе.
- Я ведь тебе сказал, что она вошла и долго на меня смотрела? После этого из меня словно какой-то стержень выдернули. Уже месяц как, а я ничего не хочу, ничего не интересно, даже по фигу стало – выплывет теперь фирма, нет… Полная апатия. И еще. Такое чувство, что она меня приговорила к смерти.
- Васнецов, ты начитался Стивена Кинга. Не ври мне, у тебя же дома всё собрание сочинений. Ты как, худеть пока не начал?
- Нет, - раздраженно ответил Васнецов. – Худеть не начал. Но мне снятся кошмары. Каждую ночь. Я просыпаюсь, и мне страшно открыть глаза. Знаю – кто-то рядом стоит, и если увижу – то всё. Сдохну. Веки как склеенные.
- Что за кошмары? Твоя бывшая главбухша является тебе мёртвой?
- Да.
Сотченский почесал затылок.
- Стресс и эмоциональное выгорание.
- А если не стресс и не выгорание? Игорь?
Тот помедлил.
- Это не может быть чем-то другим. Принципиально не может. Но, если хочешь экзотики, мне вспомнилась одна гипотеза, про людей-проекторов. Суть ее вот в чем, только не принимай близко к сердцу. Некоторые виды ночных кошмаров, родственные галлюцинациям, генерируют двухмерную виртуальную реальность. Такой… как там… паразитный информационный слой, наследующий свойства твоей памяти. Внутри него происходит имитация событий, это и есть кошмары. Паразитный слой питается твоим биополем, истощает его. Проснувшись, ты чувствуешь себя разбитым, тебе нездоровится, ты как выжатый лимон. Но это, скажем, не самый плохой вариант. Вот если источник сновидений не внутренний, а внешний…
Васнецов с досадой цыкнул языком.
- В смысле, не внутренний, а внешний? Игорище, я ни слова не понимаю, что ты несёшь.
Пригубив коньяк, Игорь закусил маринованным огурчиком.
- В смысле, если кошмар не взят прямо из твоей головы, а кто-то его на тебя наводит, используя эту самую альтернативную, виртуальную реальность. Тот, кто умеет. Человек-проектор. Он способен закодировать в кошмаре самого себя, ну не полноценно себя, просто несколько кадров. Но при худшем раскладе - найти лазейку в физический мир, буквально - показать тебе картинку рядом с кроватью.
- Ты что, имеешь в виду – она действительно стоит возле моей кровати… мёртвая?
- Не по-настоящему стоит. Тут речь именно о картинке, типа голограммы, очень низкого качества. Разумеется, спросонья и ее хватит, чтобы рехнуться с концами. Поэтому ты глаза сразу не можешь открыть, организм себя защищает на уровне инстинктов, пока картинка не погаснет. Послушай, я, естественно, не могу утверждать, что эта баба – проектор или ведьма. Или что она – не ведьма. Но вот что хочу у тебя спросить… Она ведь жива сейчас?
- Живее всех живых, - вздохнул Васнецов. – Не поверишь – купила хату себе в моем квартале. Прямо в соседнем доме, у нас и окна друг на друга выходят, только ее – этажом ниже. Я сам не поверил, когда мне безопасник наш сказал.
- Хочет к тебе поближе быть. Нехороший признак-то, Валентин Григорьич. И очень нехорошо, что она тебе мертвячкой приходит. Похоже, ты этим увольнением ее в гроб вгоняешь. Для нее жизненно важно было сидеть у вас на фирме…
- …и воровать деньги, - закончил за него Васнецов.
- Вот именно. Ей нужно много денег. По каким-то причинам устроиться в другое место у нее уже не получится. Да и пока разберешься, что к чему, пока наладишь денежные потоки – это всё не одним днем. И она транслирует тебе свой образ в том виде и состоянии, в преддверии которого она сейчас находится – по твоей, замечу, вине.
- А что мне было делать – прибавить ей зарплату?! Фирма бы накрылась к новому году, не прими я меры…
- Вероятно, да. Но она зарывалась. Лишись она всех доходов при ликвидации компании, ей осталось бы только сетовать на судьбу. А так у нее есть прямой виновник – ты. То, что она взяла себе новую квартиру у тебя под боком, указывает на некий сценарий. С тобой в главной роли.
Васнецов вскочил и забегал по комнате.
- Что, да что она может мне сделать? Утащить в могилу вместе с собой? Пусть сперва сама туда ляжет!
- Ляжет, - безжалостно пообещал Сотченский. – Сядь, не носись… Я думаю, у этой бабы есть определенный диапазон способностей. Не слишком широкий – ты с ней в контрах больше года, и проще было тебя извести. Порчу наслать. Но это не в ее компетенции. Однако ж… она отнюдь не безобидна. И, Валентин, на твоем месте я дал бы команду безопаснику пробить, какие жизненные обстоятельства у этой Малахитовой. Потому что реакция ее очень даже неспроста.
Васнецов зевнул. Несмотря на выпитый кофе, его клонило в сон. На эту ночь кошмары оставят его в покое, и госпожа Малахитова – не то мертвая, не то живая – не прошипит ему в ухо: «Хочешь, я станцую для тебя – и ты возьмешь меня обратно на работу?». Потому что слой информации окосеет от его перегара. Конечно, неплохо бы прямо сейчас позвонить Щербакову и распорядиться насчет Малахитовой, но очень уж хочется на боковую.
- Ляжешь на втором этаже или на первом? – спросил Игорь. – Постельное белье, подушки я тебе выдам.
- А гостевая у вас на втором или на первом?
- Занимай любую, кроме моего кабинета и Алискиной спальни. Этого она нам не простит, - хихикнул Игорь.
- Неохота тащиться по лестнице. Так что первый этаж мне вполне подхо…
Васнецов поперхнулся. Шквальный ветер, утихший ненадолго, мгновенно усилился с места в карьер. С первобытным воем непогода закусила удила и взялась за пригород по-настоящему. Машины заголосили все одновременно испуганным хором. В туманящихся сумерках с неба хлестнули первые струи дождя.
Из-за деревьев напротив дома Сотченских вынесло по земле кусок пестрой материи, насквозь мокрый. Васнецов судорожно ухватился за подлокотники кресла. Он вспомнил, где в последний раз видел эти причудливо-бессмысленные ромбики и квадратики.
На шее у Малахитовой. Кокетливый такой платочек.
Пока они обсуждали, каких сюрпризов следует ждать от госпожи Малахитовой, сюрприз уже был здесь. Штормовое предупреждение не помешало Малахитовой прийти за своим бывшим директором.
- Передумал, - выговорил Васнецов. – Буду спать наверху.
- Ну… - Игорь взглянул на него и замер изумленно. Васнецова колотила крупная дрожь, а на лице выступили капли пота. Напуганный до полуобморока Васнецов – это надо же… - Валентин, что случилось?
- Она там, - ответил Васнецов, указывая рукой в окно. – Вон, платок ее валяется.