— И кто это подтверждает? — на всякий случай спросил Илья, понимая, что, если бы Рыбин не смог подтвердить свои показания чем-то более существенным, Серега не сидел бы сейчас напротив с таким убитым видом.
— Камеры, — вяло отозвался Ракитин, — представляешь, в нашем городе тоже есть камеры. Причем их у нас до едрени фени.
— Я в курсе, — хмуро кивнул Илья, вспомнив про лежащие в бардачке «хайлендера» две неоплаченные квитанции.
— Так вот, этот Рыбин ухитрился девятого августа в первой половине дня выхватить штраф за разворот на Чайковского. Знаешь перекресток с Социалистической? Там нет левого поворота.
Илья молча кивнул.
— Ну вот, а этот гусь там развернулся, прямо под камерой. А его адвокат, впечатленный твоими новосибирскими фотоколлажами, пошел по твоему пути, только уже здесь. И нарыл вот это.
Сунув руку во внутренний карман пиджака и пошарив там немного, Ракитин извлек и нервно бросил на стол сложенный вчетверо мятый листок бумаги.
— Можешь себе оставить. Он не поленился, пять штук таких распечатал, можно из них стенгазету выпускать. Вот только название надо придумать.
Илья медленно, уже понимая, что увидит, развернул лист бумаги. Старенькая «субару», пренебрегая всеми правилами дорожного движения и здравым смыслом, разворачивалась прямо под прицелом камеры видеофиксации.
— Я вот думаю, какой вариант выбрать, — задумчиво рассуждал Ракитин. — Можно, что-то в духе энтэвэшников. Например, «Следователи-беспредельщики пытаются обвинить в убийстве первого встречного», а можно сделать проще, — Серега задумчиво взглянул на Илью, — подписать этот снимок «Я — лох!» и повесить мне на дверь.
— А если кто-то перегнал машину в Среднегорск на день раньше, специально, чтобы устроить Рыбину липовое алиби? — уцепился Лунин за последнюю возможность спастись.
— Ты снимок-то посмотри как следует, — Серега с силой ткнул указательным пальцем в фотографию, — мы его, конечно, на экспертизу в лабораторию отправили, но я тебе и так скажу, за рулем, если и не сам Рыбин, то кто-то очень сильно на него похожий. Глянь, ракурс какой. И солнце как раз салон машины хорошо осветило, видно все идеально. Да чего там, — Серега в отчаянии ударил кулаком по столу так, что стоявший на столе синий пластиковый стакан с ручками опрокинулся, — я лицо этого Рыбина видел, когда мне адвокат бумажками в рожу тыкал. Там стопудово он сам на снимке.
— Значит, все? — Илья понял, что сопротивляться бессмысленно.
— Значит, все, — кивнул Ракитин.
Некоторое время они сидели молча. Серега разглядывал свои грязные, в белых соляных разводах ботинки, а Лунин — нахмуренный профиль приятеля.
— Хорошо, — нарушил затянувшееся молчание Илья, — к Хованскому вместе пойдем.
Серега удивленно взглянул на Лунина, было видно, что он не ожидал подобного предложения.
— И что, ты думаешь, групповой секс — это не так больно? — Ракитин прищурился, с усмешкой разглядывая Лунина. — Или у Хованского на нас обоих вазелина не хватит? Так ежели что, Светка в магазин мигом сгоняет.
— А вот и я. — Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Света.
Увидев ее, Ракитин испуганно вздрогнул.
— Что, уже? — Он уставился на ничего не понимающую секретаршу Хованского. — Я еще не готов.
— А тебе, Сережа, ничего и не предлагали, — тут же отозвалась Светочка и растерянно взглянула на Лунина: — Я, наверное, не вовремя?
— Что ты, — Лунин торопливо вскочил с кресла, — проходи, конечно. А с Сергеем мы позже договорим. Да, Сергей? — Илья похлопал Ракитина по плечу, недвусмысленно намекая на то, что приятелю пора удалиться.
— Ну да, конечно, — с тяжелым вздохом Ракитин поднялся со стула, — со мной можно и позже. Мне теперь спешить некуда.
Окинув взглядом застывшую в дверях Светочку, сжимающую в руках объемистый, завернутый в пакет сверток, Ракитин что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и вышел из кабинета.
— Какой-то он странный сегодня. — Светочка удивленно взглянула на Лунина. — У него все в порядке?
— Как сказать. — Илье не хотелось вдаваться в подробности.
— Ну ничего, разберется, не маленький уже, — заключила Светочка, разворачивая пакет и вынимая из него пластиковый контейнер, — главное, что у тебя все нормально.
— Ну да, это главное, — без особого энтузиазма согласился Лунин, — ты не могла бы для меня сделать запрос в информационный центр?
— Запрос? Могу, конечно, — с готовностью отозвалась Светочка, ставя контейнер на стол, — а разве ты сам не можешь?
— Могу, — Лунин с интересом следил за тем, как тонкие изящные пальцы Светочки ловко справляются с защелками, — понимаешь, дело веду не я, и мне не хотелось бы… — Он смущенно запнулся и подытожил: — В общем, если запрос уйдет от имени Хованского, так будет лучше.
— Хорошо. — Светочка подарила Лунину очаровательную улыбку. — А теперь, внимание, фрикадельки в томатном соусе с тушеными кабачками.
— Хорошо, — согласился Лунин, а вскоре, отправив в рот первую фрикадельку, восторженно подтвердил: — Очень хорошо!
Ответ на отправленный в пятницу запрос пришел только в среду вечером, поэтому рабочее утро четверга началось для Лунина с изучения присланного из информационного центра документа. Осилив его полностью, Илья удовлетворенно хмыкнул и перечитал еще раз, после чего вновь хмыкнул и потянулся было к телефону, но, вспомнив о разнице во времени с Москвой, вернул трубку на место и задумчиво забарабанил пальцами по столу. Пока Москва спит, вполне можно заняться оформлением сопроводительных документов по передаваемому им в прокуратуру делу об убийстве депутата областной думы Губанова. Хорошее дело, побольше бы таких, подумал Лунин, открывая на компьютерном мониторе папку с шаблонами документов, раз, и преступник найден, два, и доказательства неопровержимы. Как там говорили древние? Пришел, увидел, победил. Интересно, кто так говорил? Может, Цезарь? Лунин наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Хотя нет, Цезаря ведь свои же и зарезали, кого он победить мог? Значит, Македонский. Других персонажей древности Илья все равно не знал, поэтому выбор было сделать не очень сложно. Точно, Македонский, Александр. Хотя, ведь был же еще один Александр. Невский. Правда, он был русский, а фраза, Лунин знал это точно, в оригинале была сказана на каком-то другом языке. Не на русском, но и не на английском. Но ведь Невский воевал с немцами, или со шведами, — Лунин точно не помнил, но сейчас это было не так важно. Вполне могло быть, что он этим самым поверженным немцам, ну и шведам до кучи гордо так, не слезая с коня, сказал: пришел, увидел, победил. По-ихнему сказал, чтобы они, те, кто жив остался, поняли хорошо и детям своим передали. Хотя, там ведь вроде все дело на озере было, все немцы потонули, и шведы вместе с ними. Кому он тогда мог все это говорить, полынье? Наверное, надо погуглить…
От напряженных размышлений у Ильи разболелась голова. Щелкнув еще раз курсором, Лунин свернул уже открытый шаблон сопроводительного письма, встал из-за стола и, подойдя к тумбочке, на которой стоял электрический чайник, щелкнул выключателем. Чайник, довольный тем, что про него наконец вспомнили, радостно зашумел.
Дождавшись времени, когда наконец будет можно сделать звонок в Москву, Илья положил руку на трубку старого, давно требующего замены стационарного телефона и на мгновение задумался. Почему ему в голову пришло именно это воспоминание, Лунин не смог бы объяснить никому, даже самому себе, но он вдруг отчетливо вспомнил, как совсем маленьким пацаном, приехавшим на летние каникулы в деревню, договорился с дедом пойти на рыбалку. Рыбачить они собирались в большом, наполовину затянутом ряской пруду, расположенном прямо за деревней, днем в нем с удовольствием купалась вся заполонявшая на лето деревню детвора, а иногда и взрослые, а ближе к вечеру любили охладиться и хоть ненадолго спрятаться от надоедливых слепней возвращающиеся с выпаса коровы, из-за чего весь берег был усеян многочисленными навозными лепешками. Как и положено настоящему рыбаку, маленький Илья еще с вечера озадачился решением важнейшего для предстоящей рыбалки вопроса — поиском наживки, без которой, как всем известно, никакого клева и быть не может. Раздобыв пустую консервную банку и прихватив в сарае штыковую лопату, слишком большую и тяжелую для его возраста, Илюша отправился в огород с твердым намерением накопать червей и удивить дедушку своей предусмотрительностью. Сделать деду сюрприз не удалось. Василий Захарович стоял посреди сада в плотной тени разросшихся старых яблонь и точил косу, угрожающего вида которой и острого лезвия маленький Лунин всегда побаивался. Взглянув на внука, волочившего за собой тяжелую лопату, дед усмехнулся и отставил косу в сторону.
— Копать, значит, будешь? — с улыбкой уточнил Василий Захарович. — Червя?
— Да, — гордо провозгласил Илюша, — сейчас полную банку накопаю.
— Не надо копать, — удивил внука дед, — так набрать можно.
— Так? — не мог поверить своим ушам Илюша. — Как так?
— А вот так.
Василий Захарович приподнял один из кусков линолеума, лежавших на проложенных в саду дорожках. На все дорожки линолеума не хватило, и кое-где вместо него лежали черные куски резины, которые дед раздобыл неведомо где. О том, что дорожки можно выкладывать тротуарной плиткой, да и про саму тротуарную плитку в те годы еще никто слыхом не слыхивал, а ходить по кускам резины и обрезкам линолеума было удобно, особенно после дождя, всяко грязи потом в дом меньше натаскаешь.
Отбросив линолеум в сторону, Василий Захарович присел на корточки.
— Собирай наживку. Где твоя банка?
И действительно, под плотным прорезиненным покрытием прятался пяток здоровенных дождевых червяков. Илюша просиял от восторга. Пять за раз! И это только под одним куском дорожки. А таких кусков в саду не один десяток наберется, и в огороде еще есть между грядками. Так и банки не хватит.
— Дорожки только потом на место верни, — наставительно сказал дед, а то нам обоим на орехи достанется.