Но жизнь распорядилось иначе. Придя на работу, узнали, что новый цирк построен и в течение нескольких дней мы все переберемся туда, собственно, как и сотрудники второго цирка. Сначала все очень обрадовались.
Еще бы! Больше места, лучше условия, да и вообще, теперь можно не делить мировых знаменитостей, а наслаждаться их славой вместе. Вопреки расхожему мнению, коллективы двух цирков дружили, а грандмэны и вовсе являлись старыми приятелями.
Для нас с Трис особой гордостью стало то, что ей предоставили возможность открывать шоу. Девушка была вне себя от гордости. В полисе как раз у власти встала семья Хохото, и Трис надеялась привлечь их внимание.
Я же улыбался, но в душе опасался за нее, так как у этого рода была дурная слава. Но в душе продолжал надеяться на лучшее.
Мы переехали, шоу состоялось. Трис собрала овации и то самое внимание, которого так жаждала. Отец и сын Хохото были в восторге и после аплодисментов пригласили ее на торжественный прием.
А также объявили, что новым грандмэном станет близкий к ним человек. Все были в шоке, ведь каждый надеялся, что все останется по-прежнему, но только лучше.
После шоу часть высокопоставленных зрителей, новый грандмэн и Трис отправились на прием. Мы обнялись, и она, сияя, обещала вернуться, как только все закончится. С тяжелым сердцем отпустил, ведь этот день стал ее триумфом. Но он же стал и ее погибелью…
Трис не вернулась ни на утро, ни спустя неделю. В цирке начались репрессии, и меня выгнали первым делом. Внезапно. Сутки пытался найти хоть какую-нибудь работу, но безуспешно. Никто не желал брать меня, словно получили особый приказ.
Пришлось прибиться к району чокнутых, аналогу района сточных канав в Солитдаре. Идею с работой оставил, лишь бы иметь возможность караулить Трис у ее дома и цирка. Спустя ровно неделю она объявилась.
Но это была уже не моя девочка. Мы никогда не обсуждали, что они с ней сделали, но ее глаза больше не светились алым, а Дар спрятался глубоко внутри.
Она пыталась прогнать меня, обливалась горючими слезами, а еще через пару дней оказалась, что она ждет ребенка. И Трис понятия не имела, кто его отец.
Моя сильная, смелая девочка похудела и стала похожа на привидение. Она хотела избавиться от малыша, но я уговорил оставить ребенка. Поймал уже на пороге специальной клиники.
Я любил ее любую, даже такую – сломленную и бесцветную. Не блистающую наездницу, а тень, жалкое подобие. Только я мог вернуть свою женщину к жизни и решил во чтобы то ни стало сделать это.
Но не все считали так же. Не знаю как, но правящие прознали о ее беременности. У них уже были сыновья-близнецы, и отношения с ними напоминали всему полису, что у власти два тирана.
Судя по всему, на этом они решили завязать с отпрысками и устроили на Трис настоящую охоту. Нам пришлось спрятаться в районе чокнутых. Местные жители с радостью устроили нам убежище, и даже длинные руки Хохото не могли дотянуться до нас.
Так прошло несколько месяцев, но я не мог вернуть любимой женщине ее жизнь. Она закрылась от меня, каждый день пуская слезы в гнилую подушку, ведь жили мы в поистине чудовищных условиях.
Она желала умереть, не мучить ни меня, ни малыша, который рос внутри нее. Почему-то я был уверен, что это мой сын, несмотря на весь ужас, что она пережила.
Трис умоляла бросить ее, оставить. «Зачем тебе губить свою жизнь? Отправляйся в Солитдар, там не посмотрят на пустую заблокированную карточку, ты сможешь начать все сначала!» – говорила она. А я лишь целовал мокрые от слез щеки и уверял, что все будет хорошо.
И вот по району прошел слух, что в новый цирк завезли партию горных обвальщиков. Пять молодых драконов, которых надо было в кратчайшие сроки сломить приказами и подчинить воле наездников. Но отчего-то не получалось.
Никто не мог подойти к драконам. Поговаривали, что они дикие, не выращенные человеком, а пойманные в дебрях монстдарских вулканов, что само по себе невероятно.
Цирковые новости совпали по времени с глобальной зачисткой района чокнутых. Начались облавы. Живот Трис начал расти, и беременность стала заметна невооруженным глазом. Поэтому перемещаться в ночи от убежища к убежищу становилось все сложнее.
Набравшись смелости, я выполз наружу и нашел старых грандмэнов. Их жизнь тоже изменилась до неузнаваемости. Не в лучшую сторону. Они и сообщили мне, что драконов в цирке приручить не удалось и их по специальному заказу отправляют в Оринтадар.
Никто бы не сунулся так рисковать. К ним даже подходить было опасно. Но не нам. У Трис всегда было особое отношения к зверям, и мы решили рискнуть.
Благодаря старым друзьям, еще оставшимся на работах в цирке, пробрались в ангар перед самой отправкой. Засели в грузовом контейнере и встретили там одного из горных обвальщиков. Он нас не тронул.
Но опасность подстерегала там, где не ждали. Наутро в день отправки, когда мы дремали в углу рядом со свернувшимся драконом, дверь внезапно отворилась. Пришлось зажать Трис рот, так она была напряжена. Ее клаустрофобия стала настолько сильной, что я ни на секунду не мог расслабиться.
Мы услышали голоса. Голоса правящих семейства Хохото и еще один, женский. Это и была Ума Оринтадарская. Она желала лично проверить столь интересный и важный груз.
Только вот заглянув внутрь, увидела не только измученного и истерзанного дракона, а еще и нас.
Глава 39. Эва
– И что она сделала?
Даже не заметила, как забралась на пухлый диванчик с ногами. Рассказ так захватил меня, что я начисто сжевала все тарелки из листьев. Просто удивительная и такая печальная история…
– Она внимательно осмотрела меня и Трис. Думаю, мы представляли собой жалкую картину. Два худющих облезлых человека, женщина явно ждет ребенка. В общем, она заявила, что удовлетворена, и закрыла контейнер, велев отправлять его побыстрее и самым первым.
Ну, ее поступок действительно можно было назвать странным. Почему не сказала правящим, что в контейнер пробрались случайные попутчики? Почему решила действовать именно так? Да еще и замечание сделала, чтобы первым отправили. Заботилась? О случайных людях?
Это так сильно не вязалось с картинкой в моей голове, что скептически посмотрела на мужчину. Тот встретил мой взгляд спокойно, без всяких эмоциональных реакций.
Невольно посмотрела на русоволосую женщину, мирно спавшую в его руках. Теперь ее поведение не воспринималось враждебно. Ее жизненная дорога не была выложена мраморными плитами…
– А как же родители Трис? Неужели они не поддержали вас?
Тобиас отрицательно покачал головой:
– Нет, не поддержали. Они не захотели иметь ничего общего с дочерью, которая спуталась с безродным.
Да просто грустная сказка какая-то. Совершенно не понимаю, как такое возможно. Хотя нет, понимаю. Потому что сама росла без отца и матери.
– И что Ума Оринтадарская сказала вам по прибытии?
С любопытством уставилась на мужчину. Не хотелось больше ни о грустном, ни о родителях. Ни моих, ни ее. Но мужчина лишь усмехнулся:
– А кто сказал, что мы оказались в Оринтадаре? Судьба распорядилась иначе. Наш груз был перехвачен по дороге в степной полис. Так мы обрели новых друзей, свой дом и сына. Так мы познакомились с Эванесенс Лавли.
И снова я вздрогнула, снова сжалась от упоминания ее имени, такого же живого, как рассказ мужчины. Словно она никуда не пропадала, не бросала меня, а просто-напросто занимается своими важными делами и спасает жизни.
Если Тобиас и заметил перемены в моем поведении, то виду не подал, лишь продолжил:
– Не знаю, куда должны были доставить драконов в Оринтадаре, но сделать этого не смогли, так как на груз напали. Тогда еще аэротубы не могли переносить такие огромные контейнеры, а об аэромигах и речь не шла. Мы лишь помним, как мир покачнулся и стал переворачиваться. Откровенно говоря, если бы не горный обвальщик, сохранивший нам жизнь, нас попросту перемололо бы там.
Он ласково погладил любимую женщину по голове, вспоминая события того времени. Этот жест настолько остро отозвался во мне, что на глазах выступили слезы. Странная реакция, ведь никогда раньше я не отличалась подобной чувствительностью.
– И вот двери контейнера отворились, и дракон зашипел, защищая нас, и тогда мы услышали ее успокаивающий голос, увидели дымку Дара, а потом и саму прекрасную наездницу. Я узнал ее сразу, ведь с детства был преданным фанатом.
Фыркнула. Все мы в детстве были преданными фанатами Лавли. Покажите мне хоть одного ребенка, не застывавшего перед волшебными постерами! Я таких не знаю.
– Она была нереальная. Легкая и воздушная. Вмиг успокоила всех пятерых драконов, и они окружили нас, наслаждаясь свободой. Я всегда думал, что у Трис особый Дар управляться с ними, но нет, особый Дар был у Лавли. Одним взглядом она влюбляла в себя всех и каждого. Даже моя девочка подпустила ее к себе после стольких бед и разочарований без раздумий.
Да просто святая правящая в образе простого человека. Верхом на драконе. Его послушать, так Эванесенс Лавли – лучшее, что случалось с ними за эти годы.
– Она обнадежила нас, что все будет хорошо, вместе с драконами привела в это место. Странно, но они действительно оказались дикие, но не захотели возвращаться в горы Монстдара. Эванесенс объяснила, что теперь другие вряд ли их примут. В обществе драконов тоже есть свои законы. Этот дом, построенный как перевалочный пункт, был нами обжит, и мы наконец-то обрели пристанище.
Тобиас сказал это с любовью и удовлетворением. Стало очевидно, что им здесь хорошо. Никто не гонится, никто не пытается убить, а Венус растет здоровым и активным.
– Он же явно не сын Хохото. Никогда не хотели вернуться в какой-нибудь полис, в тот же Оринтадар?
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Нет, здесь у нас есть все для счастливой жизни. Конечно, позже я уговорю Трис предоставить Венусу выбор. Может, он захочет вернуться в один из шести полисов, а может…