Послышался глухой стук, как будто один предмет ударился о другой.
– С чего они замерзнут? Температура-то плюсовая.
– Ну да, если что, с нас спросят. Кому нужны лишние проблемы? Слушай, а ты видел? Дамочку привезли.
– Ага. Молодая, красивая.
– И что с того? И мы были такими.
«Они говорят об Алине», – догадалась я.
– Ох, скука, – последовал затяжной вздох.
– Ничего, зима закончится, из спячки выйдем. Самая страда начнется. Подножный корм, натур продукт. Еще вспоминать будешь, как здесь баланду хавал.
– А может, она того, из учредителей? – Второй голос опять вспомнил о гостье.
– Может, – неохотно поддержал его первый голос, по всей видимости, Алинина персона его мало интересовала, – мы-то всех в лицо не знаем.
– Не знаем, – голоса стали отдаляться.
Я нашла в заборе щель. По протоптанной тропинке в сторону корпуса перемещались двое. Это были мужички бомжеватого типа, в черных, местами протертых до дыр ватниках, в облезлых шапках и почему-то разных по цвету и размеру валенках. Первый мужичок вышагивал в одном сером и в одном черном валенке. У второго обувка по цвету совпадала, но один валенок мешал сгибать ногу в колене – такой был высокий, а второй едва прикрывал щиколотку. Оба бомжа тащили в руках по десятку поленьев.
– Слышал? – спросила я у Алексея, когда парочка отошла на приличное расстояние.
– Слышал. Бомжи какие-то.
– Я не о том. Слышал, о чем они разговаривали?
Леша пожал плечами.
– Определенно в этом заброшенном лагере не все чисто. Кого отапливать надо? Кто может замерзнуть? Сплошные непонятки!
– Для меня, Марина Владимировна, тайна – зачем мы здесь вообще? Вы ведь мне ничего так и не объяснили, – наигранно безразлично пробурчал Рюмин, но как он ни старался, как ни отводил в сторону взгляд, я все же успела заметить в его глазах яркий всплеск любопытства.
– А что тут Леша объяснять? – сдалась я, решив, что ничего страшного не произойдет, если парень будет знать, зачем мы сюда приехали. – Мы подозреваем, что нашу подругу заманили в религиозную секту. Она продала бизнес, квартиру и исчезла. Мы ее разыскиваем.
– Мы? – спросил Рюмин.
– Ну да, мы – я и моя подруга, которую привезли сюда на джипе.
– Понятно, она что-то вроде подсадной утки?
– Вроде того, – согласилась я.
– А я ее раньше видел. Она часто за вами заезжает на серебристом «Опеле».
– Так и есть. Ты не ошибся.
– Может, мне через забор перелезть? Посмотреть, что внутри? – с энтузиазмом предложил Леша.
«Эх, молодо – зелено! Кровь у парня играет. Приключений хочется. Может, даже на свою голову. А если там засада? Тогда мы ни Алину, ни Варвару, ни себя не спасем», – с опаской подумала я и поторопилась схватить Лешу за рукав, который уже приноравливался к забору, чтобы через него перемахнуть в пионерский лагерь.
– Давай сначала до конца забора дойдем, – предложила я.
– Как скажите, – с неохотой согласился Леша и поплелся за мной.
Мы обошли лагерь по периметру. Когда поравнялись с домом, в который завели Алину, нам пришлось прибегнуть к большой осторожности – в этом месте забор был несколько ниже, до середины окон, и, не пригнись мы, нас запросто могли бы обнаружить.
– Выбираться придется тем же ходом, – зашептал Леша. – Тут мы как на ладони.
– Да подожди выбираться. Впрочем, знаешь что, беги к машине и замаскируй ее чем-нибудь или спрячь где-нибудь в кустах, потому что если Диамид и компания захотят сейчас уехать, то обязательно наткнутся на твой драндулет.
– Легко сказать – «замаскируй», – пробурчал Рюмин, но все же побежал исполнять мое приказание. Побежал тем же путем в обход, хотя прямиком по склону до машины он бы добрался в считаные минуты.
Я приблизилась к окну и прислушалась. Увы, из окна не доносилось ни звука. Сгорбившись в три погибели, я прошла еще немного вперед, до угла дома, и тут мне повезло:
– Аврелия, неужели вы не понимаете, дарственная – туфта, – говорил Диамид. – Хотел бы я посмотреть на этого нотариуса, который выдал бумажку без подписи. Я могу вам сто таких нашлепать. Ни один уважающий себя юрист такого не сделает! Вы ее паспорт видели? Нет. Ну и что, что проверяли в адресном столе. И что с того?! Голые факты! Я тоже могу соседом представиться. С кем вы там еще разговаривали? С дворничихой? Нормально!
«Ах, вот кто обо мне информацию сливает!» – усмехнулась я про себя. Прием был не новый. Мы с Алиной часто пользуемся тем, что беседуем с дворниками или завсегдатаями лавочек перед подъездами. Если хочешь узнать много интересного о человеке, не проходи мимо дворника, подметающего двор, в котором живет интересующий тебя объект. Кто-кто, а тетенька с метлой в курсе всех дворовых сплетен. Она знает всю подноготную жильцов и их ближайших родственников: кто когда родился, где учился и на каком кладбище собирается найти последний приют.
– Но она все точно рассказала. Муж, дочь, где они учатся, работают, отдыхают. Очень словоохотливая женщина.
«А я что говорила?» – подумала я.
– Клавдией Семеновной ее зовут, – оправдываясь, сказала Аврелия.
– Вы дворничихе эту особу показывали?
– Нет.
– А фотографию?
– Я забыла взять с собой фото.
«Оказывается, Алину для порядка сфотографировали».
– Непростительно! Для вас непростительно. А если она никакая не хозяйка, а, скажем, нянька дочери Клюквиной?
– Нет у них няньки.
– Опять со слов вашей тети Клавы? – ехидно спросил Диамид. – Вот что – ее надо отвезти обратно!
– Диамид, нельзя! Она может передумать, и тогда мы очень много потеряем. Очень, – затараторила Аврелия.
Я на секунду выглянула из-за угла. На крыльце стоял Диамид, перед ним Аврелия. Вид у дамы был недовольный, и смотрела она зло: ей не нравилось, что ее отчитывают как девчонку.
– Послушайте, неужели вам мало последних событий? – продолжал ее корить Диамид. – Вам еще кровь нужна?
– Но ведь до последнего времени все обходилось? – возразила Аврелия.
– Именно что – до последнего времени.
– Все произошло из-за безалаберности Эраста и Венедикта.
– Да! Лиха беда начало. То, что произошло – знак свыше. Вы попросту зарвались. Господь вам говорит, а вы не слышите.
– Да ладно, Диамид. Не корчьте из себя святого.
– Как вы не понимаете?! Нам надо стать во сто крат осторожнее и проверять всех и каждого. А вы что делаете? Открыли настежь ворота – проходите, люди добрые!
– Что вы предлагаете?
– Свернуть все дела и залечь на дно.
– А как же пополнение фонда?!
– Да вы для начала найдите то, что украли! Как я понимаю, деньги немалые, если учесть историческую стоимость пропажи.
– Может, в полицию обратиться? – язвительным голоском спросила Аврелия. Диамид промолчал. Аврелия перехватила инициативу: – Знаете, Диамид, вы человек у нас новый, и не вам решать, как руководить общиной. Для этого есть преподобный Эраст. Сказал продолжать – будем продолжать. Нам нужна свежая кровь и новые поступления.
– Новые поступления, конечно, нужны, – пошел на попятную Диамид. – Но все делать надо с умом, чтобы потом не пришлось сожалеть. Конспирация и осторожность, осторожность и конспирация. Иначе, не сложно просчитать, где вскоре мы окажемся!
– Как я погляжу, вы один из нас осторожный! – оскорбилась Аврелия.
– Да, – фыркнув, согласился с ней Диамид. – Если бы я не заменил сегодня Венедикта, вы потащили бы ее в приют!
Последовала короткая пауза. Наверное, Аврелия, соглашаясь, кивнула головой.
«Значит, это не конечный пункт, и есть другое поселение. Но почему приют? Приют – это что-то донельзя скромное и даже убогое», – задумалась я.
– А если бы она убежала, а потом нас заложила?
– Не заложила бы! – жестко ответила Аврелия. – Из приюта есть только две дороги.
«Если одна дорога на тот свет, то куда ведет другая?» – задалась я вопросом.
– А если казачок засланный? – продолжал спрашивать Диамид. – И за ней стоят очень серьезные люди?
– Что вы от меня хотите? – зло отреагировала на каскад вопросов Аврелия.
– Ее надо отвезти домой.
– Что мы ей скажем?
– Она еще будет в прострации часа два, не меньше. Очнется, скажем, что по дороге ей стало плохо, и мы решили отложить поездку до поры до времени, то есть до полного ее выздоровления. За эти дни я лично проверю всю ее подноготную, если понадобится, поселюсь у нее дома, не думаю, что она мне откажет в ночлеге. А там поглядим. Если ничто не вызовет у меня подозрений, дарственную она подпишет как миленькая!
Я оторопела: «Вот так поворот! Он собирается поселиться у меня дома! То-то Олег обрадуется! Что же делать?»
В растерянности я села в сугроб. Рукой сгребла кучку снега и обтерла им лицо.
– Может, вы и правы, – немного подумав, согласилась Аврелия. – Заводите машину, отвезем ее домой. Эрасту я все объясню сама.
– Вот и прекрасно, вы рассудили мудро, – похвалил ее Диамид, – Сейчас прогрею машину, и поедем. Выведете ее минут через пятнадцать.
Через секунду отчетливо послышался скрип несмазанных петель, потом звук хлопнувшей двери – это сестра Аврелия пошла за Алиной.
«Кажется, пора уносить ноги», – решила я и, прячась за забором, метнулась на другую сторону дороги, туда, где деревья росли погуще и встречались кусты, ветки которых прогибались под тяжестью снега к земле. Так, от кустика к кустику, я взлетела на холм.
Леша к моему появлению уже почти «замаскировал» свой автомобиль. В десяти метрах от колеи вырос огромный сугроб. Как только Рюмину могло прийти в голову закопать в снег машину?! Во-первых, сугроб четко повторял очертания автомобиля. Ребенок бы догадался, что прячется под снегом. Во-вторых, к этому снежному сооружению вели два глубоких следа от протекторов.
– Конспиратор хренов, – пробурчала я. – Окапался на веки вечные.
В эту минуту Леша занимался тем, что сосновой веткой пытался замести две колеи одновременно. Получалось плохо, но парень старался.
– Мартышкин труд! – заорала я Рюмину. – Откапывай и заводи мотор! Быстро!