Мы расстались. Я открыла агентство и прошла внутрь.
«Звонить Воронкову или нет?» – сомневалась я, глядя на телефон. Брать в руки трубку отчего-то не хотелось. Наверняка после вчерашнего инцидента с Диамидом Олег позвонил Сергею Петровичу сам. Не полагаясь на мою ответственность, и уж тем более на Алинину, он решил подстраховаться и обратиться за помощью к Воронкову. Думаю, капитан теперь в курсе, что мы ищем Варвару, и ищем ее в религиозной общине.
– Собственно, почему я переживаю? Ну, спрошу я его о мухоморах? Он даже и не догадается, какая связь между мухоморами и Варварой. А может быть, даже обрадуется, что моя голова занята не мыслями о том, как найти пропавшую подругу, а сущей чепухой вроде ядовитых грибов.
Я набрала номер мобильного телефона капитана. В трубке послышался раздраженный и явно усталый голос Сергея Петровича:
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, это я, Марина Клюквина.
– Марина Владимировна? Какие проблемы? – без интереса спросил Воронков.
Я удивилась его безразличию. Неужели Олег изменил своему правилу и не стал просить капитана, чтобы тот принял все меры, которые бы обезопасили мое существование? Странно, на мужа моего это не похоже.
– Я вот по какому вопросу звоню. Сергей Петрович, вы в грибах разбираетесь, в мухоморах конкретно?
Воронков не сразу ответил, наверное, собирался с мыслями. Понимаю, для непосвященного в наши с Алиной перипетии, связанные с розыском Варвары, вопрос прозвучал, по меньшей мере, дико.
– В мухоморах? – переспросил капитан. – Вы хотите меня пригласить в лес для сбора грибов?
– Нет, что вы! Январь на дворе.
– А я и не заметил, – хмыкнул Воронков. – Марина Владимировна, уточните, пожалуйста, вопрос.
– Хорошо. Меня интересует вот что. Если человек занимается выращиванием в большом количестве ядовитых грибов, не противоречит ли его занятие закону?
– Какому закону? – насторожился капитан.
– Ну, я не знаю, может быть, вы знаете, какому закону? Все-таки грибы ядовитые, ими можно отравиться или отравить. А еще я слышала, что если мухоморы применять в небольших дозах, то вполне ими можно заменить наркотические вещества.
– Да? – удивился Воронков.
– А в деревнях, например, из мухоморов готовят растирку для спины, – поделилась я приобретенной информацией.
– Простите, за любопытство, а при чем здесь вообще мухоморы? Хотите поменять направление в бизнесе? Заняться знахарством?
– Господь с вами! Мне и в туристическом бизнесе уютно.
– Тогда, может быть, Алине Николаевне пришло в голову стать наркобароном? Такое сырье в изобилии. Можно сказать, ногами топчем. С нее станется. Ей в голову и не такие мысли забредали.
– Алина?! Ну что вы! Как вы могли подумать?!
«Дернул же меня черт, вообще звонить Воронкову», – чертыхнулась я про себя.
– Значит, госпожа Блинова к мухоморам не имеет никакого отношения. Тогда, может быть, вы скажите, кто выращивает эти мухоморы, которые вас так заинтересовали? – вцепился в меня бульдожьей хваткой Воронков. – Кто наркоту из мухоморов гонит? Быстро выкладывайте. Не зря же вы о них спросили?
– Похоже, что зря, – пробормотала я мимо трубки и громче добавила: – Сергей Петрович, я только хотела узнать, есть в уголовном кодексе статья, по которой бы судили за выращивание мухоморов, или нет?
– Есть такая статься, только она трактуется несколько иначе. А именно: любой гражданин несет уголовную ответственность за производство наркотиков.
– А мухоморы можно отнести к наркотикам?
– Ну, ведь вы сами мне только что сказали, что в небольших дозах производные мухоморов могут использоваться как наркотики. А если имеет место умышленное отравление, приведшее к летальному исходу, то и статья будет применена соответствующая – лишение свободы сроком до пятнадцати лет.
– Спасибо, – поблагодарила я и отключила телефон, дабы избежать дальнейших расспросов Воронкова.
Глава 23
Только я успела перевести дух после разговора с капитаном, как меня посетило странное ощущение, будто в «Пилигриме», кроме меня, кто-то есть еще. Я прислушалась. Тихо. Память вернула меня на несколько минут назад.
Точно, когда я разговаривала с Воронковым, над входом в агентство зазвенел колокольчик, а я, увлеченная беседой, на звон никак не отреагировала.
Удивляясь своей беспечности, я крикнула из кабинета:
– Алина? Ты?
Тишина.
«Дверь открыта – заходи, кто хочет, выноси все, что сможешь вынести, а я тут сижу, любезничаю с Воронковым и за своим имуществом не смотрю. А у меня, между прочим, на диване в зале для посетителей сумка валяется с паспортом и ключами от квартиры. Как вошла, так и бросила. Видите ли, торопилась позвонить разлюбезному капитану».
Обеспокоенная своим ротозейством, я вылетела из кабинета посмотреть, действительно ли кто-то вошел или мне показалось.
Увы, не показалось. На диване сидела сестра Аврелия.
«Вот уж кого я не ожидала здесь увидеть. Интересно, зачем она пришла? Выяснить отношения с Алиной? Диамид донес, как его выставил за дверь не вовремя вернувшийся муж? – гадала я. – Ну а мне как теперь себя вести? Что я тут делаю, если Алина меня вчера уволила или хотела уволить, по настоятельной просьбе все той же Аврелии?»
Я ошибалась – мое присутствие в «Пилигриме» отнюдь не удивило сестру Аврелию:
– Ну здравствуйте, Марина Клюквина.
Удивилась я.
«Значит, она в курсе, кто есть кто. Плохо. И что же за этим последует?» – мысленно спросила я, но угадывать не стала, решила подождать, что сама преподнесет Аврелия, и на ее приветствие смело ответила:
– Здравствуйте, сестра Аврелия.
«А пусть и она знает, что мне тоже многое известно».
– Есть разговор, – без обиняков перешла к делу Аврелия.
– «Пилигрим» не продается, ни при каких обстоятельствах, – чтобы не подвергать себя уговорам, заранее ответила я.
– Я пришла поговорить не об этом.
– А о чем?
– Нам нужна ваша подруга.
«Решили с Алины содрать деньги за моральный ущерб? Или, наоборот, ей приплатить, чтобы поменьше рот раскрывала о том, что видела и слышала на собраниях общины «Единство духа?»
– Нет, – читая мои мысли, ответила Аврелия. – Нам нужна другая ваша подруга, не Алина – Варвара.
От неожиданности я не совладала с лицом и через секунду почувствовала, как мои глаза норовят выпасть из глазниц.
– Кто вам нужен? – хриплым от волнения голосом спросила я.
– Варвара, – в отличие от меня, Аврелия была спокойна как вековой айсберг, мирно дрейфующий меж прочих льдин.
– Варвара? – тупо переспросила я.
– Варвара, – повторила она для тех, кто слабо соображает в момент крайнего волнения. – Я знаю, что вы ее разыскивали. Может быть, вы ее уже нашли?
Мысли в моей голове закопошились, словно голодные тараканы: «Как же так? Мы Варьку ищем в религиозной общине, а община ищет ее у нас? Где же она тогда на самом деле?»
Вконец отупев от большого количества враз нахлынувших на меня мыслей, я отчаянно завертела из стороны в сторону головой, мол, не знаю, и все. Очевидно, мой ответ показался Аврелии неискренним. Скроив недовольную мину, означавшую: «Ну кто же тебе поверит?», она спросила:
– А может, мы договоримся? Хотелось бы по-хорошему. Десять процентов ваши.
– Десять процентов от чего?
– От стоимости того, что ваша Варвара у нас взяла.
– А что она взяла?
– Ценные вещи, принадлежащие общине.
– Золотой крест, привезенный из Византии? – воскликнула я, озаренная догадкой.
Моя излишняя эмоциональность сыграла со мной дурную шутку. Аврелия внимательно на меня посмотрела и едва слышно произнесла:
– Ну, конечно же, вы его видели.
– Я? Нет, что вы! – спохватилась я, но было уже поздно.
– Вот что, вы поедете вместе со мной.
Я хотела возразить: «Никуда я с вами не поеду, у меня своих дел по горло», но, посмотрев в глаза Аврелии, осеклась.
Взгляд Аврелии давил на меня многотонной плитой. У меня возникло такое ощущение, будто она подобно малазийскому хилеру влезла в мою голову руками и изрядно там покопошилась. Связь мозга с телом была нарушена. Теперь я видела и слышала, но почему-то со стороны, как бы осознавая свое тело чужим объектом.
Дальше стало происходить совсем уж невероятное: я, то есть мое тело с головой, которая мне уже и не принадлежала, подчиняясь чужой воле, накинула на плечи верхнюю одежду и пошла к выходу. Аврелия поднялась с дивана, попутно прихватив мою сумку, последовала за мной. На крыльце я остановилась, наверное, со стороны Аврелии последовала телепатическая команда стоять и ждать ее, пока она моими же ключами закроет «Пилигрим». Впрочем, может быть, Аврелия что-то такое и говорила, но ее слова были всего лишь общим звуковым фоном. Я не раздумывала над словами, они сами непостижимым образом мгновенно преобразовывались в импульсы-приказы, требующие немедленного исполнения.
Когда на крыльце появилась Зоя Федоровна, Аврелия стояла позади меня, ко мне спиной. Наверное, поэтому на секунду мое сознание освободилось от чужого назойливого вторжения. Я узнала Зою Федоровну.
– Вы? Вы не улетели?
– Как раз по этому поводу я пришла. А вы куда собрались? Не уходите. Вы должны решить мой вопрос.
– Она не может решить ваш вопрос, – вместо меня ответила Аврелия, а я вновь потеряла способность распоряжаться собой. – Она ничего не знает о вашем вопросе.
– Это еще почему?! – возмутилась Зоя Федоровна, не зная, кого слушать: меня или тетку, ковыряющую ключом в замке.
Аврелия заперла «Пилигрим» и вышла из-за моей спины. Зоя Федоровна примолкла, а моя спутница, или правильнее было бы сказать «мой конвоир», закончила фразу:
– Потому что вы не застали ее в офисе. В «Пилигриме» никого нет. Всего вам доброго.
Скользнув по мне мутным взглядом, Зоя Федоровна бочком протиснулась к двери, подергала за ручку и в недоумении спросила:
– Где они все? Безобразие! На клиентов им наплевать. Вместо того чтобы работать, они гуляют в рабочее время. Где они все? Безобразие!