«Впрочем, может быть, этот доктор проводил над собой эксперименты? Сначала привыкал к горячительным напиткам, а потом сам себя же отучал от них», – нашла я оправдание непрекращающейся дрожи в его пальцах.
– Марина, познакомься, Иван Васильевич Похмелкин.
– Как? – вперемежку со смехом вырвалось у меня.
Похмелкин насупился, покрылся бордовыми пятнами и забарабанил по саквояжу еще чаще:
– Ничего смешного в фамилии Похмелкин не вижу.
– Извините, не хотела вас обидеть. Много разных есть фамилий. Представляете, мне дочь рассказала, что запись дробей в одну строчку придумал арабский математик с фамилией Алкаши.
– Где пациентка? – сухо спросил Иван Васильевич, по-моему, обидевшись на меня еще больше.
– А ее нет. Ей значительно полегчало, и она ушла.
– Кто ей снял гипноз?
– Никто. Он сам собой как-то снялся.
– Не может такого быть! Гипноз просто так не снимается. Вы выгнали больного человека на улицу. Если она попадет под трамвай, ее смерть будет на вашей совести, – раскипятился психиатр.
– Она не попадет под трамвай, она сама за рулем, – успокоила я его.
– Еще лучше. Все, Алина Николаевна, я умываю руки, – демонстративно сказал Похмелкин. – Надеюсь, вы понимаете, что время, потраченное на дорогу, тоже…
– Конечно, конечно. Вот возьмите, – Алина вытянула из кошелька хрустящую банкноту. – Здесь и на такси хватит.
Проводив Похмелкина до двери, Алина бросилась ко мне:
– Правда, что Зое Федоровне стало лучше?
– Она полностью пришла в себя. Алина, у меня для тебя новость – Варвара нашлась!
– Где?
– Поехали, расскажу по дороге. Кстати, ты в курсе, где этот дачный поселок? – Я протянула ей листок, на котором Зоя Федоровна начертала свой адрес.
– Само собой. Поехали.
«Скромная дачка» Зои Федоровны напоминала усадьбу помещика в миниатюре. Фасад двухэтажного дома, построенного в духе русского классицизма, был украшен колонами и барельефами.
– Да, – выдавила из себя Алина. – Можно было придумать что-нибудь и попроще.
– На вкус и цвет товарищей нет. Сигналь, пусть кто-нибудь выйдет.
Дверь отворилась и на пороге появилась перепуганная Зоя Федоровна.
– Вы Варваре передали записку? – спросила я.
– Передала, но она не верит, что это вы писали. Говорит, что вашего почерка не знает.
Что верно, то верно. Я ей писем не писала.
– Ладно, предупредите ее, что мы заходим в дом, не дай бог, она в нас гранатой швырнет.
Зоя Федоровна пошла вперед, а я на всякий случай заорала:
– Варя, это мы. Марина и Алина.
– Да, Варвара, не чуди, мы идем, – подала голос Алина.
В центре комнаты стояло кресло. В кресле сидел связанный по рукам и ногам мужчина, надо думать, Семен, муж Зои Федоровны. За его спиной стояла Варвара с поднятой вверх рукой, в которую был вложен предмет, очень похожий на металлическое яйцо.
– Алиночка, Мариночка, – Варька бросилась к нам. – Как же долго я вас ждала.
Она хотела нас обнять, но Алина отвела ее руку:
– Ты с гранатой поосторожнее.
– Да какая это на фиг граната? На, смотри, – она вытянула вперед руку и разжала ладонь.
Гранатой оказалось серебряное пасхальное яйцо, инкрустированное под старину. Надо сказать, в зажатой Варькиной руке оно весьма смахивало на «лимонку».
Варвара отбросила яйцо в угол. Зоя Федоровна тут же упала на пол, обхватив голову руками. Семен застонал. Но «граната» не сработала. Да и как она могла сработать?
Мы обнялись с Варварой. Расчувствовавшись, она пустила слезу.
– Что мне теперь делать? Ни квартиры, ни магазина. Помогите мне уехать за границу. Меня посадят, а я не виновата.
– С какой стати тебя должны посадить?
– Ну, если я сама считаю, что, кроме меня, убить Порфирия никто не мог, что тогда думают в полиции?
– Полиция уже нашла убийцу.
– Правда? – не поверила Варвара. – И кто же это?
– Пока не знаем, но наш знакомый капитан полиции обещал сообщить нам имя. А ты сама ничего не хочешь рассказать? Где ты пропадала?
– Что с тобой случилось? Сколько мы с тобой не виделись? Неделю?
– Ой, девочки, столько сразу вопросов. Не виделись не так уж и долго, но за эту неделю со мной столько всего произошло. Все расскажу как на духу. Алина, ты на машине? Поехали где-нибудь перекусим? Два дня не ела, – Варвара направилась к двери, увлекая за собой Алину.
– Позвольте, – почувствовав, что опасность миновала, Зоя Федоровна, решила напомнить о себе: – Я так понимаю, вы нашли друг друга, у вас все хорошо, и вы покидаете мой дом?
– Да, Зоя Федоровна, – с готовностью ответила я. – Уже уходим. Вы так помогли Варваре. Так помогли нам, – защебетала я. – Мы компенсируем пропавшую путевку, даже не переживайте.
– Очень хорошо. Как только очухаюсь, – тяжело вздохнув, сказала она, – приду снова в ваше агентство.
– Будем ждать, – пообещала я и уже собиралась повернуться к ней спиной, чтобы последовать за подругами, но она меня остановила.
– Сеню развяжите. И отлепите с его рта этот дурацкий пластырь. И штуковину эту заберите, – она указала кивком головы на угол, в который закатилось яйцо. – Я ее в руки брать боюсь. Не приведи господи, взорвется.
– Да, конечно, – откликнулась с порога Алина и пошутила: – Да вы не бойтесь – не взорвется, она чеку не снимала, – а наклонившись за яйцом, пробормотала: – Эта штуковина, между прочим, немалых денег стоит. Варя, откуда у тебя такая красота?
– Порфирию на 23 февраля собиралась подарить. В ювелирном магазине купила. Случайно в карман положила, да и забыла, – с грустью призналась она.
«Варька, Варька тебе не грустить, а радоваться надо, что жива осталась, – подумала я. – Встретишь ты еще на своем веку достойного мужчину. В конце концов, не все же мужики проходимцы?»
Мы заехали в уютное кофе, сделали заказ официанту. Варвара с голодухи потребовала принести ей полную порцию солянки. Пока она ела, мы с Алиной ни о чем ее не спрашивали, но как только она утолила первый голод, высыпали на нее кучу вопросов:
– Варвара, ты сама им отдала квартиру или тебя загипнотизировали? А с магазином что вышло? Кто та женщина, которая управляет теперь «Женским капризом»?
– А ты знала, что Порфирий совсем даже не Порфирий, а Игорь? И что он в религиозной секте не последним человеком был?
– А еще у него была жена. Ты об этом знала?
– Вы тарахтите, как сороки, – Варвара пресекла наши нескончаемые вопросы. – У Порфирия, говорите, есть жена? – похоже, наличие у Порфирия жены, стало для нее новостью.
– Была, ее тоже убили. Я даже труп видела, – похвасталась Алина.
– Я не знала, – мрачно сказала Варвара. – Значит, все, о чем он мне рассказывал, ложь?
– Ну мы-то не знаем, о чем он тебе рассказывал.
– А как вы узнали, что у Порфирия есть жена?
– Варя, мы сразу почувствовали, что с тобой происходит что-то неладное. Понятное дело – ты влюбилась. Но Порфирий… Нам он не понравился – скользкий тип. А тут ты стала себя странно вести: магазин продала, следом за ним квартиру, а потом и вовсе пропала. Пошли мы к Порфирию домой (ты очень подробно описала, где он живет), но там ни его, ни тебя не нашли, зато выяснили, что квартира, в которой ты ужинала, три недели назад была продана неизвестно кому. А потом я совершенно случайно встретила Порфирия в магазине с женщиной. Я проследила их до самого дома. Кстати сказать, эта женщина называла его Игорем и вела себя с ним так, как обычно ведут себя жены. На следующий день мы пришли поговорить с этой женщиной, но живой ее не застали, ее буквально перед нашим приходом убили.
– Да что мы о себе, да о себе, – перебила меня Алина. – Варя, где ты пропадала? Выкладывай все по порядку, а вернее, с того самого момента, когда Порфирий пригласил тебя отужинать с его коллегами.
– Прежде чем начнешь рассказывать, ответь: ты знала, что Порфирий посещает религиозную общину?
– И да, и нет, – неопределенно ответила Варвара. – Правильнее сказать – догадывалась. Еще в Альпах он меня как бы между делом спрашивал, верю я ли в бога, посещаю ли я церковь. Что я могла ему ответить? В бога верю, но где-то в глубине души, в церковь захожу редко, потому что некогда. Магазин, новые коллекции, поездки на ярмарки и показы мод – все это отнимает массу времени. Я, конечно, приврала немного, чтобы значимее в его глазах выглядеть. Он попытался меня убедить, что в бога верить нужно, и неплохо бы посещать религиозные мероприятия, чтобы душа не черствела, была открыта для бога и благородных поступков. Я вспомнила свою двоюродную бабушку Таисию, которую иначе как в черном платье и с Библией в руках не видела – очень набожная была старушка. У нее детей своих не было, все внуки – двоюродные и троюродные. По-моему, она нас терпеть не могла. За любую шалость била клюкой, приговаривая: «Бог вас накажет, антихристы». Вот такая у меня была бабушка. Я, может быть, и в церковь редко хожу, потому что ее вспоминаю.
– Детские ассоциации закрепляются в памяти на всю жизнь, – авторитетно заявила Алина. – И что было потом?
– Потом мы вернулись, и Порфирий пригласил меня на ужин. После этого вечера я не все помню, только отдельные фрагменты.
– А с женщиной, которая приходила к Порфирию в тот вечер, ты еще встречалась? Мне почему-то кажется, что это была сестра Аврелия, – наклонившись к Алине, шепотом сказала я.
– Я тоже так думаю, – тихо ответила Алина.
– С женщиной? – переспросила Варварой. – Кажется, да. Мы заходили в какое-то заведение, и она там была.
– А как ее звали? – решила я уточнить.
– Помню только, что имя у нее было какое-то чудное.
– Аврелия?
– Аврора?
– Похоже, но точно не помню, – мучительно стараясь вспомнить, Варвара морщилась. – Нет, не могу. Вы меня спрашиваете, и у меня сразу начинает болеть голова.
– У нее блокировка на памяти, – предположила Алина.
– Но кое-что она все равно помнит, – возразила я.
– Все зависит от мастерства и способностей гипнотизера. Очевидно, Аврелия чего-то там, в голове Варвары не докрутила.