— Как ты это себе представляешь? — едва не поперхнулся Темка, — здесь на вскидку километров триста.
— Увидишь, — загадочно обронил Кирилл, намекая на то, что чудеса и тайны еще не закончились.
ГЛАВА 4
Научный эксперимент
Алиса спала, и во сне выглядела настолько юной и беззащитной, что мужикам хотелось: во-первых оч-чень адресно выматериться, во-вторых встать и провести здесь тотальную зачистку, истребив всех ящеров и горгулий под корень, а в-третьих — напиться в груздь.
Кирилл быстро надрезал оставшиеся у Темки пакеты с разжигой, толкал туда по одной маленькой таблетке из своего многофункционального пояса и хитрым образом завязывал. Готовые «снаряды» кидал на расстеленную куртку. Горка росла, но не впечатляла.
— Артем, ты понесешь Алису.
— Это понятно, — кивнул Темка, — в случае чего ты сумеешь им лучше врезать.
— Если это понятно, то слушай дальше. И постарайся понять… и принять. Мне это тоже не нравится.
— Слушаю, — буркнул Темка, подозревая, да что там, испытывая железную уверенность в том, что ничего хорошего не услышит.
— Пирамидку тоже понесешь ты. Номер коммуникатора помнишь?
— Повторить?
— Повтори.
Тема отбарабанил номер, который Кир заставил его заучить и проверял каждые 10 минут.
— Хорошо. Хоть с этим хорошо… Ладно. Держи еще одну штуку, — Кир кинул ему большую черную «шайбу» из оникса. Темка машинально поймал, и только потом сообразил, что держит в руках.
— «Дверь»?
— Почти разряженная. Но на два раза ее хватит с гарантией.
— Зачем она? — удивился Артем.
— Слушай, — Кирилл поморщился, — мы постараемся пройти тихо. Если не выйдет — попробуем пробиться с боем. Если придется прорываться — девушку мы вытащить не сможем.
— Предлагаешь ее здесь бросить? — хмуро спросил Тема.
— Не предлагаю. Приказываю. Если это обеспечит нам лишние десять секунд. И усвой, пожалуйста, во время боевой операции приказы не оспариваются.
— Черт, — высказался Тема.
— Дьявол и Ад, — кивнул Кирилл, — там мы с тобой и встретимся, напарник. И скорее рано, чем поздно. По первому пункту возражений нет?
— Целый вагон, — буркнул Тема, — но кого они здесь волнуют.
— Хорошо. Теперь пункт второй. Если будет совсем кисло, прорываешься к сферам.
— К чему? К этим здоровым мячикам?
— Ну, если тебе удобнее называть их мячиками, ради бога. Прорываешься к мячикам и активируешь дверь. А потом изо всех сил, целенаправленно думаешь об Абе-Царанге.
— То есть…
— То есть просто думаешь. Можешь вслух, если тебе так легче.
— А ты?
— А я дам тебе еще десять секунд. И не вздумай развешивать сопли по этому поводу. Моя смерть стоит дороже, чем моя жизнь. Если меня здесь порвут на тряпки, моя семья получит хорошую компенсацию и сможет до конца своих дней жить у моря.
— Кир, по крайней мере, у тебя есть семья. А я одиночка. Так что будет логично…
— Не будет, — оборвал напарник. Он смотрел на Тему с сочувствием, но было понятно, что решение принято, и менять его Кир не станет.
— Может, хотя бы объяснишь, почему?
— Времени нет. И так его потеряно достаточно.
— Хотя бы в двух словах.
— Хм… А тебе будет достаточно? Хорошо. Твой глюк в арке. Вот тебе даже четыре слова. Легче стало?
Тема ошалело уставился на напарника, но тот уже с головой ушел в работу. Раскрыв свой блокнотик, куда он так старательно зарисовывал загадочные письмена в городе-призраке, он стащил с себя футболку, расстелил на камне и, макая палец в кровь мелкого ящера очень старательно перерисовал один из символов.
— Зачем?
— Секретное оружие, — так же «понятно» объяснил Кир, — если сработает, будем знать о Дино чуть больше, чем раньше. На войне любое знание, которым владеешь ты, и не владеет враг — стратегическое преимущество. Давай, боец, привал окончен. Бери эту спящую красавицу в охапку и пошли. Будем надеяться, что в пирамиде кроме этих недоящеров никого не было.
— А когда выйдем на стену, на что будем надеяться? — все же не удержался и съязвил Тема.
— А мы обязательно прочитаем молитву. Даже две, богу солнца тоже. И будем надеяться на то, что правда всегда побеждает.
— Охренеть как оптимистично, — признал Тема и поднял на руки девушку, крепко спящую под воздействием армейского снотворного. Она оказалась легкой, как маленький ребенок. Сквозь грязную и местами рваную одежду выпирали кости. Она не лгала. По крайней мере, не в этом — ее, действительно, последние дни не кормили.
— Хорошо бы все-таки дотащить ее до более цивилизованных мест, — сказал Кирилл, — чтобы выяснить, как и чем ее «прошили».
— «Прошили»?
— Дино — очень сильные менталы. В том числе и поэтому им удается нас постоянно ломать на переговорах.
— Хочешь вытащить ее отсюда, чтобы сделать там подопытным кроликом?
Кир почесал нос.
— Вот если выберемся, сам у нее и спросишь, каким кроликом быть лучше: подопытным или съеденным. Если она решит, что здесь ей было лучше — ОК, можешь проводить ее назад. Папа на такой случай вам выпишет два пропуска.
Возразить на это было нечего. Да и некогда. Кир правильно заметил — время заканчивалось. Кто бы не обитал в заброшенном храме, скоро они должны были обнаружить, что их численность сократилась, а по святая святых бродит какая-то левая и не в меру агрессивная еда.
К тому времени, когда они захотят с этим разобраться, хорошо бы оказаться как можно ближе к сферам.
— Ты тогда была совсем маленькая и не можешь ничего помнить, — строчки летели в окне чата под копытами белых коней, сами снежно-белые, в белой круговерти метели. Ольга различала их лишь потому, что привыкла. А еще потому, что очень хотела различить.
— Мы это проходили в интернате, — быстро, одной рукой набрала она, — на предпоследнего Императора было несколько покушений и одно из них оказалось успешным. От взрыва на вилле погибли он, Императрица и две дочери с семьями. Остальные члены Семьи получили статус «защищенных лиц» и новые биографии.
— Может быть и так, — ответил невидимый собеседник после едва заметной паузы, — я не нашел их следов. Но это могло означать лишь то, что их хорошо спрятали. В КУБИ я не лез, ты мне сама запретила… Но кое-что я нарыл. В отделениях, как ты и сказала.
— ? -
— Одна женщина… Она была как-то связана с Императором. Как именно — я так и не понял. Возможно — любовница. Или внебрачная дочь.
— Что не так с этой женщиной?
— Она пропала после гибели Семьи.
— Что в этом странного? Если она была как-то связана с императором, могла просто испугаться за себя.
— Оля! Ты же умная девушка! Чего она могла испугаться? Государственный переворот, убили любовника… ну, или отца. Что могло угрожать ей?
— Если дочь — имела право на трон.
— Только в том случае, если не осталось прямых законных наследников.
— Но они же получили статус… — пальцы девушки замерли над клавой и, спустя секунду, продолжили бег вдвое быстрее, — Олег, ты хочешь сказать, что их никого нет в живых? Их всех уничтожили? Не было никакого статуса, никакого взрыва, никакой случайности? Императорскую семью методично истребили? Всю?
— Кроме одной единственной женщины…
— Откуда ты знаешь, что ее не…
— Ее ищут до сих пор. Ориентировки обновляются каждый день, причем на них она выглядит не так, как на первых, а так, как она могла бы выглядеть сейчас. Ты понимаешь, что это значит?
— Высший приоритет, — набрала Оля, — но ведь этого не может быть? Присвоен Высший приоритет — и два десятка лет не могут найти? Ерунда какая-то! Когда делу присваивают Высший приоритет, Альбатросы Императора небо и землю переворачивают и, как правило, заканчивают дело в несколько часов, край — за пару суток. На моей памяти ВП объявляли только дважды, подключали все ресурсы Империи — и все заканчивалось очень быстро.
— Понимаешь, что это может значить?
— Одно из двух, — пожала плечами Ольга, забыв про видеокамеры, — либо ее давно нет в живых… Но это сомнительно, тогда бы отыскали тело или могилу, под каким бы номером она не пряталась. ВП есть ВП. Космос бы подключили. У Дино пропадают бесследно, но Дино она не нужна — возраст не тот.
— Второй вариант? — лаконично спросил невидимый собеседник.
— Ее ищут так, чтобы не найти, — отстучала Оля, — весь этот ВП — дымовая завеса.
— Я тоже так подумал.
Белый конь ударил копытом и очередной кусок текста разлетелся вдребезги. Чат был достаточно хорошо защищен, и Оля почти не опасалась, что их разговор можно прочесть, но на каждый хитрый замок есть своя отмычка. Разговор становился слишком опасен.
— Ты добыл то, что я просила?
— В процессе, — отозвался Олег.
— Ускорься. И будь готов передать мне… Или тому, кто придет от моего имени.
— Как я узнаю, что он пришел от тебя?
— По тому, что он придет. Кроме меня о тебе никто не знает.
Конь снова ударил копытом.
— Ты можешь поделиться этим сакральным знанием не совсем добровольно.
— Не поделюсь, — успокоила Ольга.
— Как ты можешь быть в этом уверена? Есть препараты…
— Олег, я работник государственного канала, какие препараты? У меня ко всем препаратам искусственная аллергия. Иначе я бы не получила допуска к работе. Мы имеем дело с огромным количеством информации, и только часть ее идет в эфир. Об остальной мы должны молчать до следующего Конца Географии. Как только мне вколют любой из известных аналогов сыворотки правды — немедленный анафилактический шок и смерть. Я мяукнуть не успею, не то, что поделиться какими-то секретами.
— Есть ведь и другие методы. Старые. Проверенные временем.
— Это типа иголок под ногти? Думаешь, о них еще кто-то помнит?
— Кто знает? Но если окажется, что помнят — ты не молчи, поняла? Сдай меня сразу, но не позволяй себя калечить. Ты услышала меня, Оля?
— Да, — набрала она, только чтобы Олег успокоился.
— Ты сделаешь это?
У Мещерской, как у любого журналиста, не было больших проблем с тем, чтобы соврать. Но врать единственному человеку, который, как и ты, поставил на кон в этой игре все, в том числе и собственную жизнь, было как-то стремно.