- Да хрен с ним, с сидором, - отмахнулся Тема, - они же смотри куда поскакали, заразы! Там же родник.
- В смысле, затопчут? Так он же снова должен где-то из земли выйти, разве нет?
- Вот именно, "где-то", - ядовито повторил Тема, - а мне ищи его! И потом, когда он еще выйдет. А до того что делать? Росу собирать? Так я не бабочка, мне в день два литра воды нужно как минимум. Это только внутрь. А еще я по утрам, обычно, умываюсь. Вот заразы!
- Кто-то их спугнул, - с неожиданной рассудительностью предположил Кирилл.
- Да понятно кто, - с досадой отозвался расстроенный Артем, - вон они, твои пугатели. Мы их не ждали, а они приперлись...
Посмотрев в ту сторону, куда показывал подбородком тоскующий напарник, Кирилл вначале ничего не увидел. Но, приглядевшись, заметил в траве легкую волну, а уже потом засек крутой лоб и пару круглых ушей.
- Лев? - севшим голосом переспросил он.
- Львы, - поправил Артем, - я вижу четверых.
- Твою мать! - проговорил потрясенный Кирилл.
- Лучше твою, - буркнул Тема, - я инкубаторный.
Небольшой, в самом деле, очень небольшой прайд состоял из одного царя зверей, большущего самца весом, наверное, больше двухсот килограммов, с пышной рыжей гривой и мощными лапами, и трех самочек: гибких, грациозных, с длинными мордами и янтарными глазами. Расстроенные тем, что потенциальный обед ускакал со скоростью, превышающей их возможности, львы остановились у деревьев. Самец недовольно рыкнул, прижав большие уши.
- Они нас видят? - прошептал Кирилл.
- Пока нет, - так же тихо ответил Артем, - но услышать могут. Слух у них очень острый.
- А нюх?
- Тоже в полном порядке, будь уверен. Но ветер в нашу сторону, так что будем надеяться...
Кирилл не успел дослушать, на что им нужно надеяться. Ветка, на которой он, казалось, так удобно устроился, вдруг возомнила себя лошадью и решила его сбросить. С тихим скрипом она прогнулась и парень, издав оглушительный вопль, заскользил вниз.
- Держись! - Тема съехал на пузе, пытаясь дотянуться до напарника, но не успел. Кирилл мешком рухнул вниз.
Неизвестно, что подумало львиное семейство, когда чуть ли не на голову царям зверей свалилось вопящее нечто. В первую секунду они растерялись, и, похоже, слегка испугались. А может просто слух в семнадцать раз острее человеческого не выдержал акустической атаки. Прижав уши, две львицы шарахнулись прочь, а Кирилл на адреналиновом допинге подпрыгнул вверх метра на полтора, если не выше, и всцарапался назад. Рюкзак, спасенный с риском для жизни, естественно, остался валяться под деревом.
- Похоже, наше инкогнито накрылось звездой Сириус, - констатировал на диво спокойный Темка.
- Почему именно Сириусом, - отдышавшись, поинтересовался Кирилл.
- Потому что она самая яркая, - флегматично пояснил Тема.
Львы, меж тем, подтягивались ближе. Они уже сообразили, что охота продолжается, одна добыча благополучно ускакала, зато другая тут и, похоже, в ближайшее время никуда не собирается. Самец осторожно приблизился к рюкзаку, вытянул морду и понюхал незнакомую штуку. Поморщился, совсем как некурящий человек, когда рядом с ним кто-то начинает дымить.
- Что у тебя там? - поинтересовался Кирилл.
- Да уже не у меня, а у него, - ядовито отозвался Тема.
- Ты же все равно его бросил, так что нечего разоряться!
Тема немного помолчал, признавая правоту Кирилла.
- Вода, - ответил он, - полтора литра... почти. У тебя вода осталась?
Кирилл устроился поудобнее и, крепко держась за ветки, передвинул вперед свой куда менее увесистый бэг.
- Меньше литра, - отозвался он, - а еще хлеб, аптечка первой помощи, сухие носки, бульонные кубики... А, и сигареты, полпачки.
- Хорошо, - буркнул Тема.
Кирилл не успел выяснить, что именно хорошего в сигаретах. Лев как раз в это время решил, что странное нечто, которое отвалилось от добычи, штука безопасная и очень интересная. Он прижал мешок лапой, а второй попытался залезть вовнутрь. Огромный коготь вмиг разделал рюкзак Артема надвое, как селедку.
- Убью, заразу! - бессильно зашипел Тема, наблюдая, как рыжегривый котяра шуршит промасленной бумагой и, порыкивая на львиц, со вкусом лакомится бутербродами. Дамам он, кстати, так ничего и не предложил.
- Э, а зачем тебе полный рюкзак камней? - удивился Кирилл, наблюдая за дальнейшим потрошением Темкиной собственности.
- Для пращи, - отозвался тот.
- Для чего? - переспросил Кирилл, подумав, что ослышался.
- А козу я, по-твоему, чем должен был валить? Взглядом?
- А... ружье? У тебя же есть, я видел, в будке висело.
- Так оно там и висит. И вряд ли выстрелит даже в последнем акте, - так как напарник пораженно молчал, Тема пояснил, - разгрохал я спусковой механизм. Починить не получилось, мастерская нужна.
- Мою мать! - выразился Кирилл, - так нам этих кошек даже выстрелами не отогнать?
Парни, не сговариваясь, посмотрели вниз. Лев со вкусом жевал остатки рюкзака, его дамы расположились поодаль, не спуская глаз с березы.
- А может, ночью...
- Не надейся. В темноте они видят гораздо лучше, чем мы.
- Но должны же они когда-то спать? Я где-то читал, что львы спят до двадцати часов в сутки.
Тема вздохнул так, словно был вынужден делить березу с умственно отсталым.
- Да будут они спать, будут, - "успокоил" он, - только нам это ничего не даст. Они спят как собаки: очень чутко. Только шевельнись...
Сидеть на дереве можно довольно комфортно минут пятнадцать. Потом начинают затекать ноги, сводить пока легкой судорогой мышцы спины и шеи, неметь руки и, пардон за интимную подробность, чесаться задница. Дальше - хуже. Через час у тебя уже болит все, что есть. Ну, кроме зубов. Раздражение стремиться к бесконечности и грозит рвануть гранатой с поражающим разлетом осколков в четверть известной вселенной. А еще почему-то ужасно хочется в туалет. И это здорово добавляет раздражению разрушительной силы.
Через два часа ты уже созрел и падаешь прямо в радушные объятия заждавшихся кошек... если не сообразил привязаться к стволу.
Артем с Кириллом сообразили, и это спасло их от падения. Но все остальное присутствовало в полном объеме. Парни честно пытались держаться и даже по мере сил подбадривать друг друга, но это давалось им настолько трудно, что в обоих головах уже зрела мысль послать всю дипломатию к ляху и высказать все, что накипело. После чего на березе неизбежно должна была вспыхнуть драка, которая бы закончилась падением, и - как повезло хищникам, как не повезло нам! И это соображение удерживало языки на привязи гораздо лучше, чем воспитание и образование.
- Тема, - спросил Кирилл, чтобы не молчать, - а ты как попал в Заповедник?
- По контракту, как же еще, - слегка удивился Тема, - это вы, вольные, проволоку режете или яхты фрахтуете, а потом с парашютами прыгаете. У нас гораздо проще: отдел кадров, второй отдел, предложение, контракт, инструктаж, поезд, служба. Никакой романтики.
- Но ведь... предложение многим делают, а соглашаются далеко не все. Почему ты не послал вербовщиков из второго на... курсы прикладной анатомии, а поперся сюда...
- Почему? Потому, - Тема потер переносицу, - наверное, я скажу банальную вещь: кто-то должен быть здесь. Этот Договор с Дино - самая большая подлость и мерзость, в которую вляпались люди. Ниже мы еще не падали, даже когда ели себе подобных. Даже если мы выживем, даже если удастся что-то изменить, нам придется или снова переписывать историю, или честно вручить ключи от нового мира нашим потомкам, а самим пойти и тихо застрелиться где-нибудь в сортире. Потому что уже не отмыться никогда, никаким шампунем. На нас клеймо.
- Какой пафос! - фыркнул Кирилл, пытаясь устроиться поудобнее. Но едва он слегка повернулся, как обнаружил, что бывают два положения: просто зверски неудобное и по-настоящему опасное. Парень недовольно крякнул и вернул себя назад, - А ты, значит, решил "искупить кровью..."
- Да иди ты, - раздражение, которое Тема тоже сдерживал с трудом, наконец прорвалось, - вся эта хрень про то, что "мертвые сраму не имут", она была до Договора. А сейчас ее больше нет. Все замазаны, по самые уши. И живые и мертвые.
- Хм... Я, например, себя замазанным не считаю, - с вызовом произнес Кирилл, - когда принимали Договор, мне было пятнадцать лет. Что я, по-твоему, мог сделать?
- Ильзе Ханс тоже было пятнадцать, - бросил Тема.
- Ну что я виноват в том, что мужиком родился? Что я, по твоему, должен был отрезать себе все на фиг чтобы было равноправие?
Неожиданно в сгущающихся сумерках раздался звук, от которого Кирилл опешил. Тема смеялся. Прижавшись лбом к гладкому белому стволу он всхлипывал и вытирал глаза.
- Ты чего? - испугался Кирилл, заподозрив, что Тема двинулся со страху.
- Ничего. Просто представил себе колонну кастрированных девственников в мини-платьях...
- Да уж, - Кирилл нарисовал себе ту же картину, и вскоре парни уже хохотали в два голоса, почти позабыв и про спор, и про раздражение. Какое на фиг раздражение, вы о чем? Тут четыре голодные кошки внизу, а вы, сударь, про антиглобализм.
- А ты? - спросил Тема, когда охота ржать прошла, - как ты попал в Заповедник?
- При помощи автоматического попадателя, - съязвил Кирилл, - вопросы ты задаешь, приятель! Если я развяжу язык, то здесь и останусь. А все мои премии получит кто-то другой. Тот, кто молчал.
- Сурово, - оценил Тема.
- А то...
- Теперь понятно.
- Что тебе понятно? - насторожился Кирилл.
- Понятно, почему вы, вольные, подписку не даете, проникаете сюда пачками... а на "гражданке" тишь, гладь и божья благодать, и никто ничего не знает и даже не догадывается. Будто и Договора никакого нет. Люди сами по себе, Дино - сами, мир да любовь.