Как замирал весь двор, когда мой отец раздвигал меха аккордеона. И под восторженные крики дворовых бабок пел знаменитую арию Мистера Икс из только что прошедшего по всем экранам страны фильма с аналогичным названием.
Мотор от полуторки дяди Володи, так называлась тогда популярная грузовая отечественная машина, дворовая ребятня разбирала и собирала с закрытыми глазами. Многие из моих друзей пошли по стопам своих отцов, только из меня музыканта не вышло. Лень помешала. А вот на вечерние посиделки в моём дворике собирались мальчишки и девчонки со всей округи. Я часами мог рассказывать самые фантастические истории, которые придумывал, не сходя со своего места. Витькин отец однажды не выдержал:
– Заливаешь, сказочник, без перерыва на обед. Охота вам, ребята, время терять? Делом бы занялись.
На что мой лучший друг Тимур со скрытой усмешкой заметил:
– Вы бы умели так заливать, мы б вас тоже, открывши рты, слушали.
За что получил от меня подзатыльник. Но в драку не полез. Сам виноват. Неуважительно говорить со старшими – у нас во дворе было не принято. Мы же были не уличные какие-нибудь, а Дворовые. Дворовые! Мы всегда произносили это слово с большой буквы. Землетрясение тысяча девятьсот шестьдесят шестого года разрушило зелёные одноэтажные улочки моего города. Ташкент восстанавливали всей нашей могучей страной. И вскоре разбежались вокруг новостройки без конца и края. Но, к сожалению, дворы моего детства рассыпались на современные, безликие квартиры.
Ребята слушали, не шелохнувшись.
Он помедлил…
– А теперь, друзья, мне хотелось бы оказаться в роли благодарного слушателя. Даю волю вашей неуёмной фантазии. Сейчас любой желающий может выйти сюда…
И тут же рядом оказался взъерошенный, всегда готовый к любой житейской схватке мальчуган.
– Чего делать надо? – заторопил он Максима.
– Представь, что у тебя в руках оказалась золотая рыбка. Но, в отличие от Пушкинской владычицы морей, она исполняет только одно желание. Что бы ты у неё попросил?
– Я бы… я бы… – он задумался, аудитория затихла… – Я бы хотел очутиться во времени, когда мой папа был мальчишкой. Мы бы с ним подружились. Были бы – не разлей вода. Вместе играли в хоккей, ходили в кино. Я бы очень любил его…вот… – вихры у него поникли, и он, понурившись, пошёл на место.
Такого ответа Гвоздиков боялся больше всего. После подобного выступления, если кто поднимется и выйдет сюда, фантазии будут исчерпываться только одной темой. Но он ошибся.
Ребята пошли гурьбой. Они просили рыбку излечить человечество от всех болезней, жаждали превратить всё оружие, какое есть на свете, в ржавую труху, мечтали научиться писать книги, страстно желали накормить всех голодных. А главное, немедленно остановить войну в Новороссии. Чтобы не появлялись на объятой пламенем братской земле новые сироты. А каково быть сиротой – они знали лучше многих.
И только один паренёк с места вполголоса робко спросил у него:
– А вы не могли бы сходить со мной в кино?..
– Конечно, – бездумно ответил Максим. – Вот приеду в следующий раз, и мы обязательно сходим.
– В следующий раз… – мальчик понурился.
«Не про то я гово- рю, – подумал Гвоздиков. – Сколько раз за свою недолгую жизнь слышал паренёк это сакраментальное: «в следующий раз…»
Встреча продолжалась. Ребятам захотелось услышать весёлый рассказ. Максим приступил к чтению. Аудитория расцвела улыбками. А потом началось бурное, порой нелицеприятное, но весьма продуктивное для автора обсуждение. Через два часа он поднял руки и взмолился о пощаде.
Его окружили и чуть ли не силой собрались отвести на обед в столовую. Но время поджимало. Ожидали малолетние пациенты в онкологическом отделении больницы.
На следующее утро он позвонил директору детского дома.
– Вы хотите приехать, забрать нашего воспитанника, сходить с ним в кино и вернуть обратно? – уточнила она.
– Вас удивляет моё желание?
– Нет. Иногда после визита к нам люди совершают более экзотические поступки. Некоторые пары, после встречи с ребятами, готовы усыновить, удочерить чуть-ли не каждого второго ребёнка. Мы стараемся деликатно объяснить, что этот процесс непростой, длительный. Прежде всего им самим нужно время на обдумывание столь ответственного решения. С нами, нехотя, соглашаются, а потом… Грустно всё это. Но я не про ваш вполне естественный порыв. Знаете, чем запомнилась ребятам вчерашняя встреча? Тем, что вы сумели разглядеть в них интересных и содержательных собеседников. Они даже слегка вздёрнули носы. Как много, оказывается, они знают. А самое главное, умеют этим знанием пользоваться. Кстати, после вашего отъезда в библиотеке вытребовали «Сирано де Бержерака». Мальчишки читали пьесу всю ночь. И уже создаётся тайное общество забайкальских гвардейцев. Подобного события никто из нас и не припомнит. Не сердитесь на меня за столь утомительный монолог. Поймите, если вы сейчас выделите кого-то, удостоите только его личным общением, остальные ощутят в вашем поступке большую несправедливость по отношению к себе. Ведь никто в пылу беседы не обратил внимания ни на заданный мальчиком вопрос, ни на ваш, уж простите великодушно, легкомысленный ответ. А вот о чём они сожалеют, так о том, что не удалось накормить вас обедом. Наши девочки делают вкусные салаты. Старшие ребята занимаются выпечкой фирменного хлеба. Им кажется, что они не проявили достаточного гостеприимства по отношению к вам.
– А нельзя ли сегодня, – Максим помедлил, – воспользоваться ребячьим гостеприимством? Казённые блюда за неделю так надоели…
– Ждите машину через час у входа в гостиницу. Для ребят это будет желанным сюрпризом. Потом отправитесь с мальчишкой в обещанный ему культпоход в кино. Со стороны детского дома, я уверена, возражений не будет.
Их и не последовало.
Фильм произвёл на наших зрителей слабенькое впечатление. Очередная американская «стрелялка». На дисках у ребят подобного «кино» было пруд пруди. А вот посещение «Макдоналдса» оставило в душе юного кинолюбителя неизгладимый след. Поскольку подобное мероприятие не являлось обязательным в череде культмассовых походов обитателей детского дома.
Замарашка
Мама с первого дня их приезда сюда строго-настрого запретила Кате удаляться от домика, где проживает прислуга.
– Хочешь гулять, – поучала она дочь, – ходи под окном нашей комнаты. Главное, не суйся на лужайку перед хозяйским домом.
«Ничего себе – гуляй, ходи…, – мысленно передразнивает маму Катя. – Это же три шага в одну сторону, три в другую». И потом, сегодня выходной! Мама наводит порядок в бесчисленных комнатах трёхэтажного особняка. А «господа» (так между собой величает своих хозяев прислуга) уехали по делам в Москву. И детей с собой прихватили. Охранники спрятались от летней жары. Сидят под кондиционером и дуют пиво.
– Вот и хорошо, – решает Катя. – Можно с Замарашкой гулять, где хочешь!
Без долгих разговоров она возьмёт свою любимую куклу, и они пройдутся по дорожке, выложенной плиткой шоколадного цвета. А потом прогуляются по изумрудному газону, который тянется до окаймлённого мрамором прозрачного бассейна. Ступать на газон, а тем более приближаться к манящей прохладой воде Кате, само собой, запрещено. С этим она не спорит. Но ведь маленькие ножки Замарашки никакого вреда этой красоте не нанесут. А Катя усядется на корточки и будет переваливаться уточкой с ней рядом.
Девочка ставит Замарашку на газон и в задумчивости чешет затылок. В простенькой одёжке и неказистой обувке не вписывается её любимая подружка в пейзаж богатого сада. С этим не поспоришь…
Куклу папа подарил Кате в день, когда у неё прорезался первый зуб. Мама потом рассказывала, когда эту пластмассовую блондинку с голубыми глазами положили в детскую кроватку, дочка сразу обхватила её ручонками и загукала от восторга. С этой минуты у родителей больше не возникало с Катюшей никаких проблем. Девочка безропотно шла спать в положенное время, терпеливо ела надоевшую манную кашу, не капризничала, когда её вытаскивали из песочницы в самый разгар весёлых игр с другими детьми. С ней же рядом была любимая игрушка!
Со временем волосы у куклы скатались так, что ни одна расчёска не могла с ними справиться. Катя подстригла их сама. Кукла мигом помолодела. Потускневшие глазки любимицы Катя стала тайком подкрашивать мамиными синими тенями. А для поблекших щёчек всегда можно воспользоваться помадой. Прихорашивать куклу приходилось часто. Даже резинку, крепившую голову к туловищу, мама меняла уже не один раз. И кукольная головка стала покачиваться взад и вперёд, как у древней старушки. Но это нравится Кате. Получается, будто Замарашка всегда с ней заодно. Вот и сейчас, едва Катя шепнула ей на ушко «Погуляем?», Замарашка тотчас кивнула в ответ.
Прогулка так захватывает Катю, что она забывает обо всём на свете. Внезапно кукла спотыкается…
Это девочка утомилась, следуя вприсядку за своей подружкой. Надо бы привстать, размяться…
Резкий толчок в спину прерывает Катины размышления. Девочка падает на газон и в испуге оборачивается. Над ней стоит хозяйская дочка. «Оля!? – ахает про себя Катя. – Откуда она взялась? Мама же сказала, что вся хозяйская семья укатила в город за покупками. Выходит, эту фифу опять за какую-то провинность оставили дома».
Впрочем, как говорит мама, «домашние шпыняют Олю почём зря. А всё потому, что девочка живёт от своих домашних иной, обособленной жизнью». На мамин взгляд «девочке просто не хватает нормального человеческого общения».
Сейчас эта девчонка разорётся, охрана примчится, Катю прогонят домой, а маму непременно оштрафуют. В этом поместье прислугу штрафуют за любую провинность. И все терпят. Боятся лишиться работы. Многие, как и мама с Катей, «понаехали» в столицу. А как не понаехать? В городке, где они раньше жили, работу найти трудно. Вот и приходится терпеть, как говорит мама.
– Ничего, и я потерплю, бормочет под нос Катя и поднимается, прижав к себе Замарашку.