Выпроводив Вернера, ведущий с видом бывалого фокусника достает журнал Билборд и объявляет результаты чарта Топ 100, которые опубликованы сегодняшним утром. И тут я победно вскидываю кулак: Йес!!! Первые три строчки по-прежнему наши, только в лидерах теперь «In the army now». На втором месте продолжает держаться «We are the World», «Don't Worry, Be Happy» опустился на третье. Вот, что синглы животворящие делают!
Ведь сейчас, в 79-м, хит-парад Billboard Hot 100 до сих пор основан исключительно на итогах продаж синглов в музыкальных магазинах США, а Billboard Hot 200 — соответственно на продаже альбомов. При этом на продажи самих дисков естественно влияет то, как часто та или иная композиция крутится на американских радиостанциях. Прослеживается такая четкая цепочка: выпустил вовремя сингл — запустился в ротации — повысил продажи — получил хорошую возможность попасть на вершину хит-парада «Горячая сотня».
Поэтому Ян Вернер и заговорил о необходимости выпуска сингла. Поэтому Атлантик Рекордс так настойчиво торопил нас с записью «Шоу…». Но результат по нашим новым хитам мы все равно увидим только недели через две, не раньше, а то и через месяц. Некоторые песни могут и по полгода на вершину карабкаться. А быстрому взлету «In the army now» поспособствовал не только вовремя изданный сингл, но и совершенно новый фактор — запущенный по MTV клип. Так что это скорее приятное исключение и заявка на рекорд.
«Still loving you» Альдоны сползла на 9-е место, думаю дальше она упадет еще ниже. К моему сожалению, это вполне закономерно — два месяца в горячей десятке и так отличный результат. А для того, чтобы сольные песни звездочки оставались в горячей сотне нужно постоянно писать для нее новые хиты и подогревать к Альдоне интерес публики, а значит, и радиостанций. Эту же десятку замыкает «I Just Called To Say I Love You» — т. е. наших песен в горячей десятке ровно половина! Молодой ведущий достоверно изображает удивление на грани изумления, но через несколько секунд снова начинается рекламная заставка.
В дверь номера стучат, я с тяжелым вздохом встаю, накидываю халат и иду открывать. Кто у нас там…? В мой номер врывается взволнованная Альдона. Видит включенный телевизор и радостно кивает на него.
— Уже видел новости?!
— Видел… — довольно улыбаюсь я — Поверь, то ли еще будет через пару недель, когда наши новые диски во все магазины поступят!
Я переодеваюсь, и мы в окружении охранников отправляемся в бассейн, а после — в ресторан на завтрак. Где нас уже с нетерпением поджидают Гор, Клаймич и Лада. Лица у всех троих загадочные, на столе рядом с Майклом лежит стопка утренних газет. А сверху свежий выпуск журнала Billboard.
— Расслабьтесь! — смеется Альдона — Мы успели утренние новости посмотреть.
— Но, там только про наши высшие достижения сообщили — добавляю я, улыбаясь — а я бы еще посмотрел, кто с нами делит строчки в горячей двадцатке.
Довольный Гор протягивает мне журнал, и я с головой погружаюсь в его изучение. Пока коллеги радостно обсуждают успех нашего первого концерта, я нахожу в журнале раздел Billboard Hot 100 и пробегаю его глазами. Из приличных конкурентов на первых двадцати позициях только Блонди со «Стеклянным сердцем», Би Джис со своей плаксивой «Tragedy», Village People c заводной «YMCA», Донна Саммер с «Hot stuff», Глория Гейнер с «I will survive» и Род Стюарт с «I’m sexy». Да, это настоящие хиты! Остальное — проходняк полный, через год эти песни уже и не вспомнит никто. Короче, Америка — у наших ног.
Глава 8
…Вернувшись с завтрака в номер, успеваю только переодеться, как за мной уже приходит Сергей Сергеевич. Пора ехать в консульство, звонить в Москву. Полковник, как всегда бодр и свеж, словно и не мотался полночи по делам. Аж, завидно стало. Он критически оглядывает меня с ног до головы и неодобрительно качает головой.
— Вить, нельзя вот …без этого всего?
— А что не так? — смотрю я на себя в зеркало.
Ну да, сегодня я во всем белом — и джинсы, и джинсовая куртка с непривычной еще широкой проймой, и даже высокие кроссовки. Из цветного на мне только надпись на футболке «Don't Worry, Be Happy», да звезды на спине джинсовки, вышитые красными пайетками.
— Вить, ну, мы все-таки в наше генеральное консульство едем…
— И что с того? Тройку мне теперь с галстуком что ли надеть?! А потом я, как дурак в таком виде попрусь на радиостанцию, чтобы там со смеху все померли!
— Настучат, ведь!
— Скажу, что это моя работа, и я был в сценическом костюме!
Мой аргумент возымел действие, и больше мы к моему внешнему виду не возвращались. Вот и правильно. А то я сам не знаю, куда и как мне уместно одеваться. Уже в машине спрашиваю полковника.
— Имант Янович сильно вчера ругался насчет нашей стычки с ФБР?
— Сильно. Генерал велел тебе передать, что за такие фокусы после возвращения поедешь в Сибирь снег убирать.
— Весь…?! — сдвигаю я на нос солнечные очки. Задумчиво прищуриваю один глаз — Нет, весь я не осилю. Но отдохнуть в Сибири не против!
Безопасник хмыкает и переводит разговор на другую тему. Из чего я делаю вывод, что сильно меня пороть не будут. Видимо Веверса устроило, как мы выкрутились из положения своими собственными силами.
— Газеты сегодняшние читал?
— Читал… и даже телевизор смотрел.
— И как тебе?
— Поубивал бы сволочей за то, что память о Вере опять пачкают. Но по концерту полный порядок — отзывы отличные. Сплошные «that's great!» и «super!».
— Да, «Шоу…» и «Финал…» все утро по радио крутят, я скоро их слова наизусть выучу.
— Пора бы уже. Будете на концерте из-за кулис подпевать!
Поржали немного, потом полковник спросил меня уже серьезно.
— Вить, ты в Англию случайно не собираешься? А то там такие дела творятся…
— Да мне не до нее как-то было. А что такое? — насторожился я.
— Не читал что ли? Неделю назад террористы из ИРА убили адмирала Маунтбеттена — бывшего вице-короля Индии. Дядю мужа королевы, между прочим. Заложили бомбу в лодку, на которой он отправился порыбачить в своем поместье в Ирландии. И в тот же день подорвали еще и автоколонну с солдатами — восемнадцать британцев погибло. Забудь пока туда дорогу.
— Совсем озверели… — качаю я головой. Мне бы действительно надо к Лукасу в Лондон слетать, там ведь съемки «Крепкого орешка» начинаются, а кто меня туда теперь отпустит при такой активности ирландцев? Как все это некстати…
До Грин-стрит добираемся очень быстро, я толком ничего и рассмотреть не успел. Только вроде в машину сели у отеля, и вот уже въезжаем в ворота нашего консульства. Семиэтажное здание из красного кирпича особого впечатления не произвело. А вот наш вице-консул Алексеенко мне очень понравился! По словам Сергея Сергеевича у нас здесь сейчас «смена караула» — новый генеральный консул уже назначен, но еще не приехал, а прежний отбыл на Родину. Поэтому всем заправляет Владимир Николаевич. Который, как водится, по совместительству начальник нашей резидентуры в Сан-Франциско и на западном побережье США.
Сергей Сергеевич представляет нас друг другу, и я с интересом рассматриваю худого брюнета, во внешности которого чувствуется какая-то испанская нотка. А при взгляде на его усики на память тут же приходит незабвенный Кристобаль Хозевич Хунта из «Понедельника…» братьев Стругацких. Он даже в манере общения с ним схож — та же забавная смесь хладнокровия и испанского темперамента. В его кабинете недостает только чучела штандартенфюрера СС в парадной форме, с моноклем, кортиком и железным крестом, и тогда сходство с известным литературным персонажем было бы вообще полным!
Мы рассказали Владимиру Николаевичу о наших планах на ближайшие три дня, он обещал нам любую помощь, какая только может понадобится. Порадовал, что в целом здесь отношение к гастролям советской группы доброжелательное, интерес к концерту очень большой. А после восторженных отзывов в СМИ по поводу вчерашнего выступления в Сиэтле, особенно. Каких-то неприятностей можно ожидать если только со стороны бывших соотечественников — здесь у них целая община.
Русская диаспора в Сан-Франциско достаточно многочисленна — больше двадцати тысяч человек. В городе есть несколько православных церквей, и даже газета на русском языке выпускается — «Русская жизнь». Но проживают наши бывшие соотечественники вовсе не на Рашен-хилл, как можно подумать по его названию — русскоязычная община Сан-Франциско концентрируется в основном в районе Ричмонд, вдоль бульвара Гири в районе 20-х авеню. Вот там действительно много русских магазинов, ресторанов и других заведений. Есть даже культурный центр, открытый еще до войны, и Музей русской культуры.
— А почему вы считаете, что от русских нам можно ждать неприятностей? — удивляюсь я — Здесь вообще эмигранты какой волны живут?
— Да разные, начиная с общины молокан и баптистов, уехавших еще из царской России — резидент пригладил усики, вздохнул — Потом спасались от погромов и от революции, а перед войной русские эмигранты приезжали сюда даже из Европы — от фашизма бежали. После войны кое-кто из наших военнопленных решил не возвращаться на Родину, боялись в лагеря попасть. Ну, а в последние годы уже из «еврейской» волны эмигранты — те, кто в Нью-Йорке не смог прижиться или в Лос-Анджелесе. В общем, там сейчас настоящий винегрет из самых разных русских и не совсем русских — смеется Владимир Николаевич — но живут они достаточно дружно, конфликтов на национальной почве практически не бывает. А вот советских граждан они не очень любят, могут и демонстрацию у стадиона устроить в день концерта.
Да уж… демонстраций не хотелось бы. Понятно, что там обязательно будут плакаты с антисоветским содержанием, обличающие притеснение евреев в СССР и всяких диссидентов. А потом американские СМИ снова разгонят тему с моей причастностью к КГБ. Этим гадам только повод дай хайпануть и позлорадствовать, раздуют скандал до небес… Вон, и Сергей Сергеевич хмурится, предчувствуя возможную засаду.