Семен Ипполитович польщенно улыбается и велит официанту принести ему кофе.
— У вас здесь по вечерам играет живая музыка? — показываю я вилкой на небольшое возвышение в углу зала с колонками по бокам.
— Конечно, у нас даже есть свой собственный коллектив музыкантов.
— А что они исполняют?
— В основном русские песни разных лет. Ведь люди затем и приходят к нам, чтобы ощутить настоящую русскую атмосферу и услышать вживую песни, которые играют только у нас.
— Да?! — изображаю я удивление — Интересно было бы послушать!
— Так приходите сегодня вечером, будете почетным гостем! Может, и сами что-то исполните?
Сергей Сергеевич одаривает меня возмущенным взглядом, в котором четко читается: «Даже не вздумай!!!». Ну, я и сам не дурак. Представляю, что со мной в Москве сделают, если узнают, что я пел в эмигрантском ресторане! Распнут и не поморщатся. Сотрут в порошок, и мне никакие высокие покровители не помогут. Это уже антисоветчина в чистом виде.
— Простите, но в ресторане мне петь строго запрещено контрактом. Не мне вам рассказывать, как американские продюсеры следят за его неукоснительным исполнением.
Семен Ипполитович сочувственно кивает.
— Жаль. Было бы очень интересно. Мы так редко видим новые пластинки из Союза. Говорят, что у вашей группы и на русском много хороших песен — это правда?
— Да. Я вообще много пишу, и не только для своей группы. Мои песни поет и Лев Лещенко, и Эдита Пьеха. А нынешняя прима советской эстрады Людмила Сечина с моими песнями большой диск выпустила. Неужели никто их пластинки сюда не привозит? — продолжаю я «удивляться», подводя Семена Ипполитовича к нужному мне решению.
Хозяин ресторана лишь удрученно развел руками. И тут я осторожно закидываю наживку.
— Было бы у вас здесь какое-нибудь другое помещение, можно было бы организовать встречу со слушателями. У нас ведь во многих городах Америки есть свои фанатские клубы. Мы могли бы исполнить несколько новых песен на русском языке — этого как раз контракт не запрещает. В рамках общения с фанатами.
— Так у нас есть свой культурный русский центр! — воодушевился Семен Ипполитович — И там вполне подходящий небольшой зал со сценой. Встретим вас, как родных!
— Да…? — изображаю я сомнение — а вы успеете организовать все до завтра? К сожалению, это единственный вечер, когда мы сможем выступить в вашем центре. Послезавтра у нас концерт.
— Конечно успеем, если сегодня начать подготовку! Мы же все здесь, как одна большая семья.
Все! Наживка проглочена. В любом случае, я проявил незаурядное дружелюбие к эмигрантской общине. Следующий шаг за ними. Надеюсь, что хотя бы антисоветских пикетов теперь не будет. И надо так понимать, что Семен Ипполитович во Фриско не самый последний человек, если берет на себя решение таких вопросов.
— Тогда давайте обменяемся визитками — достаю я свою и добавляю к ней визитку отеля, на которой от руки дописываю телефон номера, в котором живу — Вечером жду вашего звонка.
Сердечно прощаемся с персоналом ресторана, который высыпал в зал, чтобы поглазеть на заезжего московского гостя и даже взять автографы. Заверяю всех, что и кофе, и салат, и морс были просто на высшем уровне. Что чистая правда — готовить они здесь умеют.
В машине Сергей Сергеевич начинает недовольно выговаривать мне.
— Виктор, ты слишком много на себя берешь! О таких вещах надо сначала советоваться с Москвой или хотя бы с Владимиром Николаевичем.
— Генерал дал нам с вами карт-бланш. О том, что мы можем петь только русские песни, Семена Ипполитовича я предупредил. Но какие именно, ему пока знать не нужно. А для ЦК у нас будет шикарная отмазка — мы вроде, как и для эмигрантов выступим, и в тоже время с патриотическим репертуаром — придраться при всем желании им будет не к чему! Еще и камеру снимем наш мини-концерт. Кстати, надо озадачить Владимира Николаевича. Пусть подыщет оператора.
— Ну, ты и жук — качает головой полковник…
Глава 9
По дороге на радиостанцию, я разглядывал город. Старая застройка, достаточно много цветного населения, очень плотный автомобильный трафик. Мы даже встали пару раз в небольших пробках. Пока я на все это глазел, на уши «села» туповатая песенка Кар Мэн:
…Это Сан-Франциско — город в стиле диско
Это Сан-Франциско — тысяча огней
Это Сан-Франциско — город, полный риска
Это Сан-Франциско — made in U.S.A…
— Новая песня? — заинтересовался Сергей Сергеевич. Я и не заметил, как часть куплета пропел вслух.
— Ага. Только пока еще слова до конца не придумал.
— Как вообще у тебя получается писать так быстро, и так много? — полковник внимательно посмотрел на меня. Мнда… И что прикажете отвечать на такой вопрос?
— Ну, вы же читаете американскую прессу — решил отшутиться я — В Союзе есть секретная группа композиторов КэйДжиБи. Все в чинах — одни капитаны и майоры. Сидят на тайной базе в Гулаге, сочиняют для меня песни. Норма выработки — три штуки в неделю. Иначе их лишают пайки и посылают отгонять от базы белых медведей.
Сергей Сергеевич засмеялся, покачал головой.
— Ты просто уникум!
— Не без этого… О, кажется, приехали.
Судя по табличке на доме, радиостанция KRON-FM находилась по адресу Ван Несс авеню 1001. И тут было прилично так народу, столпившегося на входе. Фанаты, сотрудники радио…
Одарил всех улыбкой на миллион, раздал автографы, даже ответил на несколько стандартных вопросов. Почему-то больше всего людей интересовало, не изменится ли программа нашего выступления в Сан-Франциско? Заверил, что никаких причин для изменений нет, все будет не хуже, чем в Сиэтле.
А дальше стаффы провели меня в студию, откуда идет эфир, и там я попал в лапы матерого музыкального маньяка по имени Эд — невысокого, темноволосого парня лет тридцати, но уже полноватого и с глубокими залысинами на лохматой кудлатой голове. Эфир продолжался около часа, с небольшими перерывами на рекламу, но нервов я потратил ничуть не меньше, чем на концерте. Это вам не милые «кошки» с японского ТВ! Здесь царил экспромт. И сплошной произвол Эда, который взял меня в оборот с первой секунды. Только успел представить гостя и поприветствовать своих слушателей, как тут же выдал.
— Скажи, Виктор, так что там за заварушка была у вас в Сиэтле?
— Какая заварушка? — включаю я дурака.
— Ну, в студии, когда к вам ФБР приехало…
— А! Ты про это. Слушай, сейчас все расскажу, история просто замечательная! — делаю я радостную морду. А про себя злорадно скалюсь — не на того ты напал, парень!
Могли бы по-доброму о музыке поговорить, а этому придурку видите ли жаренного захотелось. И дальше я минут на десять закатываю спич, начиная чуть ли не со времен сотворения мира. Ну, вы помните это знаменитое: «Авраам родил Исаака…». Вот и я начал свой рассказ с того, зачем мы вообще поехали в эту студию. Прошелся с юмором по безжалостным американским продюсерам, которые заставляют бедных исполнителей по сто раз переписывать трек. А затем ловко перескочил на историю создания «Шоу…» и сел на своего любимого конька. Рассказал в эфир все, что считал нужным: от преступного поведения папарацци до бездушия французского президента. Вскоре Эд и сам уже был не рад, что затронул эту тему. Но ведь не заткнешь меня, вроде все по делу говорю — меня спросили, я отвечаю.
— А давайте уже послушаем эту потрясающую песню, буквально взорвавшую сегодняшний эфир! — не выдерживает Эд.
— А давайте! — радостно поддерживаю я его.
Пока играет наша песня, радиоведущий пытается мне объяснить, что передача у него сугубо музыкальная.
— Так я тоже так думал! — наивно округляю я глаза — Сам удивился, зачем ты в эти дебри со студией полез?
— Нет, ну парни из ФБР зачем-то же приезжали?
— Приезжали. Они нас от полицейских спасли, и мы им очень благодарны.
— А полицию зачем вызывали?
Развожу руками — вот этого я уже не знаю! Не мы же их вызвали. Мы с ФБР так и не поняли, чего они от нас хотели.
Эд закатывает глаза, понимая, что большего от меня не добьется, только драгоценное время потеряет, если будет настаивать на конкретном ответе.
— А ты непростой парень, Виктор…
Простых вы тут на завтрак кушаете.
— Ну, если дальше ты начнешь спрашивать меня про композиторов из КГБ, еще и не такое от меня услышишь.
— Ладно, понял…
Заканчивается трек, и дальше мы с Эдом общаемся уже на более нейтральные темы. Попыток спровоцировать меня в прямом эфире больше нет.
— Слушай, Виктор, Red Stars с самого начала позиционировали себя как исполнители в стиле евро-дэнс. И тут вдруг ярко выраженные роковые композиции. Вы меняете свой стиль?
— Вовсе нет. У нас и до этого были песни, которые совершенно не укладываются в рамки евро-дэнс. «Still loving you», например, «Wind Of Change» или «Road to Hell». Да, ту же «In the army now» танцевальной никак не назовешь. И произошедшая трагедия с нашей звездочкой как-то не располагала к веселой танцевальной музыке. Так что да — пока все довольно грустно и серьезно.
— Ну, «The Final Countdown» грустной вряд ли можно назвать.
— Это рок-баллада, и за этим стилем, поверь, будущее. Думаю, в ближайшее время весь рок уйдет или в более тяжелый металл, или в романтические баллады. Определенно у публики есть запрос на короткие и энергичные песни — сумасшедшая энергетика будет править бал. Да! Это все-равно рок. Но совсем другой.
— Как думаешь, стиль диско умирает?
— Нет, не дождетесь! Диско не сказал пока своего последнего слова и еще сумеет нас удивить. Более того, в Америке еще появится новый Король Диско, причем мирового уровня.
— Что-то я сомневаюсь! — смеется Эд — Какие у тебя основания так думать?
— Причина простая. Прости Эд, простите меня любимые коллеги, но я скажу, как оно есть. Всем нынешним исполнителям диско хорошо за тридцать, а значит, для поколения подрастающих тинэйджеров в кумиры они никак не годятся. Школьники и студенты хотят видеть на сцене своих сверстников — тут я поулыбался, намекая кого именно — а не взрослых дяденек и тетенек. Тем более в какой-то смешной одежде, которую в повседневной жизни никто не носит. Понимаешь, Эд? Их прекрасные голоса можно слушать по радио, но пришла эпоха MTV — молодежь хочет видеть своих кумиров, а не только слышать. И вот здесь, как говорится, наступает облом.