— Спасибо, Виктор! Это последствие прошлогодней травмы, когда я сломала лодыжку на съемках «Китайского синдрома». Собственно, из-за этого мне и пришлось отказаться от занятий танцами и искать новый вид тренировок. Познакомилась случайно с тренером Лени Казден и заинтересовалась ее техникой аэробных упражнений, которые поддерживают форму, не нагружая ногу.
— Вы не перебарщиваете с нагрузками? — спросил я, продолжая массаж. А Фонда-то покраснела! И бледность ушла, и глазки высохли — Может, вам чуть сократить время тренировки?
— Нет, нет! Я же двадцать пять лет танцами занимаюсь, хорошо знаю и чувствую свое тело. Наоборот, хочу еще утяжелители попробовать.
— А вот это точно зря! — предостерегаю я Фонду, хорошо зная, что через несколько лет ей за эти утяжелители придется отвечать по искам в суде — Женские кости более хрупкие, чем мужские, и у возрастных клиенток могут возникнуть проблемы с суставами.
— Ничего страшного! — легкомысленно машет рукой Джейн — у нас клиентки в основном молодые.
В этот момент в зал заходит Альдона и застает нас в весьма двусмысленной позе: я на коленях перед американкой и продолжаю нежно поглаживать ее стопу. А та взволнованно дышит… ага, полной грудью.
Что сейчас будет…!
А вот ничего не было. Снежная Королева посверкала глазами, но благоразумно промолчала, отложив все разборки до вечера. Мы с Фондой прошли в фойе клуба, пофоткались на фоне красочного логотипа на стене. Вдвоем, с группой, потом с клиентами клуба. Подарили Джейн два билета на концерт в VIP ложу и свой большой диск, раздали всем желающим автографы.
— А, вот что еще, Джейн! — вспоминаю я. Снова забираю у нее из рук наш диск и обвожу ручкой названия нескольких композиций: «I Wanna Hear Your Heartbeat», «You're My Heart, You're My Soul», «Cheri, Cheri lady», «Sara perche ti amo» и «Felicita». Если память мне не изменяет, то когда-то в университете девчонки у нас предпочитали заниматься аэробикой именно под итальянцев и под «Modern Talking».
— Эти мелодии более ритмичные и они лучше подходят для ваших занятий, чем «Почтальон» и «Валери».
— О, спасибо за подсказку! Мы обязательно попробуем.
— Попробуйте. А я попрошу у наших музыкантов поискать минусовки этих песен — так вам будет еще удобнее. И обязательно жду вас завтра на концерте.
Пиар машина продолжала работать на всю катушку — кто-то из репортеров даже попытался устроить в клубе импровизированную пресс-конференцию. Ну, уж нет! Не то время, и не то место. Да, и других дел по горло. Нас со звездочками Юрий Михайлович в отеле ждет.
Мы дружески обнялись с Джейн на прощание, и с чувством выполненного долга всей честной компанией направились в автобус.
Глава 14
Мы уже практически закончили заниматься с нашим педагогом по вокалу, когда в двери небольшого зала, снятого под эти нужды, заглянул Сергей Сергеевич.
— Виктор, на выход! К нам московские гости пожаловали.
У меня нехорошо замирает сердце, а потом пускается галопом вскачь.
— Комиссия со Старой площади прилетела?
— Нет, делегация нашего Олимпийского комитета. А ты что, кого-то из ЦК ждал? — и тут же, гад такой, начинает смеяться надо мной — Видел бы ты сейчас свое испуганное лицо!
Угу… смешное ему. А я чуть от разрыва сердца не умер — впору вслед за Клаймичем к врачам бежать.
Занятие вокалом, конечно, тут же заканчивается, и я отправляюсь в холл отеля, где меня уже поджидает Сергей Павлович Павлов и еще несколько товарищей, среди которых я с удивлением замечаю Алексея Ивановича Киселева. Это все по мою душу, что ли?
Оказывается нет. Я слишком высокого мнения о своей персоне. И совершенно упустил из вида, что Лос-Анджелес — место проведения следующей летней Олимпиады 84-го года. Так что среди Олимпийских комитетов стран, принимающих Олимпиады, самое обычное дело обмениваться делегациями и перенимать опыт друг друга. Весной уже американская делегация отправится с ответным визитом в Москву. А за мной они заехали, чтобы я вместе с ними поехал на стадион Memorial Coliseum. Это у нас там завтра концерт состоится, а вообще-то через пять лет он станет местом проведения церемоний открытия и закрытия Олимпиады-84.
— Совсем ты, Виктор, из спортивной жизни выпал со своими гастролями! — укоризненно качает головой Киселев — бокс-то хоть не забросил?
— Да, что вы такое говорите, Алексей Иванович?! — возмущаюсь я — С тренировки на ринге каждое мое утро начинается! И это уже не говоря про бассейн, пробежки и спортивный массаж. Правда, вот в Лос-Анджелесе с бегом у нас не задалось из-за местного смога, так Пончо Картер из меня душу вытрясает в боксерском клубе.
— Картер прилетел? — смягчил свой тон Киселев — Это хорошо… И что Пончо говорит про твою спортивную форму?
— Так вы сами с ним поговорите. А еще лучше — приходите завтра утром в зал и оцените.
— Обязательно приду! Мне твой Ретлуев всю плешь проел, чтобы я проконтролировал, не отлыниваешь ли ты от тренировок.
Павлов посмеивается, наблюдая за нашей пикировкой, остальные же смотрят на нас скорее с недоумением: с чего бы сопливому мальчишке-певцу создают здесь такие райские условия? Ну, да… кто ж этим важным дяденькам докладывать будет, сколько валюты зарабатывает для страны «мальчишка-певец». Дразнить гусей мне совсем не хочется — один наш помпезный отель чего стоит — но элементарная вежливость требует пригласить их прокатиться до стадиона на фирменном автобусе с логотипом «Red Stars».
— Красиво живут наши певцы…! — вполголоса бормочет один из дядек, окидывая оценивающим взглядом ярко разрисованный автобус. Но его отлично слышат все остальные, и понятливо переглядываются между собой, проходя по просторному салону и рассаживаясь в удобные автобусные кресла.
— Так это не собственность нашей группы — вздыхаю я, делая кислую морду — Уедем мы, и этого красавца тут же заново перекрасят для гастролей следующей группы. Из нашего здесь только сценические костюмы, да некоторые инструменты. Все остальное на время гастролей нам предоставляет американская продюсерская компания. И без такого автобуса в Америке никак — каждые три дня мы переезжаем в другой город, а расстояния здесь ого-го какие!
— И что, все артисты на таких разъезжают? — любопытствует кто-то.
— Ну… звездам, как АББА, продюсеры самолет в личное пользование предоставляют, но мы пока еще не доросли до их уровня — скромно опускаю я глаза, не уточняя, что в отличие от шведов собираем здесь целые стадионы. Зачем лишний раз хороших людей расстраивать? Наша студия и так многим, как кость в горле.
Следующее откровение ждало товарищей из Москвы уже на стадионе. Обведя глазами огромную чашу арены, Сергей Павлович недоверчиво усмехнулся.
— И вы соберете здесь полный стадион?
— Уже собрали — невинно улыбаюсь я — в кассах нет ни одного билета на наш концерт. Если только втридорога у местных перекупщиков найдутся. Но для вашей делегации, конечно, места в ВИП-ложе организуем.
— Ну, Виктор, ты даешь… — качает Павлов головой. Киселев при этом задумчиво помалкивает. И это он еще моих выкрутасов на сцене не видел. Чувствую, завтра Алексей Иванович вставит мне пистон за полеты над сценой.
На мое счастье в поле зрения появляются чиновники из мэрии Лос-Анджелеса и американского Олимпийского комитета. Кстати, мэр Лос Анджелеса — Том Брэдли — темнокожий, что по этим временам большая редкость. Меня представляют штатовцам, но я быстренько после этого слинял, сославшись на крайне неотложные дела. Благо музыканты начали махать руками, зовя меня на сцену. Так что договорился с Киселевым встретиться утром в холле отеля, и свалил. Поработал лицом и хватит. Дальше тут уже без меня.
А еще сегодня важный обед предстоит с главным редактором газеты «Daily Variety» — Томасом Прайором. Майкл Гор говорит, что за интервью со мной целая борьба развернулась. Ведь в Лос Анджелесе кроме ежедневной газеты «Daily Variety» и ведущего еженедельника «Variety», освещающего основные события в Голливуде и вообще в мире американского шоу бизнеса, есть еще таблоид The Hollywood Reporter — их злейший конкурент. И между двумя этими издательскими домами идет постоянная борьба за интервью со знаменитостями. Но в этот раз лучшие условия предложил Томас Прайор…
…Поесть за обедом мне толком не довелось, потому что расслабленной беседы с этим матерым волчищем не получилось — приходилось контролировать каждое свое слово и жест. Вот вроде немало уже интервью дал я в своей артистической жизни — и европейским изданиям, и японским, и своим родным советским. Но американцы — это нечто! Каждый раз убеждаюсь, что это какая-то особая когорта журналистов. То ли зверская конкуренция делает их такими, то ли специальная такая порода американцев. Но пока интервью дашь — с тебя семь потов сойдет! Цепляются, гады, за каждое неосторожное слово — им бы в гестапо работать. Даже терпеливый Сергей Сергеевич пару раз собирался вмешаться. Еле остановил его предупреждающим взглядом — мол, сам вывернусь, терпите.
— …Как интервью? — встречает меня на этаже Клаймич — Чего такой хмурый?
— Легче повеситься! Я злой, голодный и измученный. Мне срочно нужно поесть и успокоиться, а то я на кого-нибудь наброшусь и загрызу. У вас-то как дела? Что врачи говорят?
— Да, что они хорошего могут сказать?! — отмахивается Григорий Давыдович — «Нужно снизить нагрузки!». А как их снизишь, если каждый день нервотрепка? Вон, выписали мне целую кучу лекарств, будто они помогут…
— Ну, хоть что-то… Вы уж потерпите пару недель. Вернемся в Москву — сразу отправим вас в санаторий.
— Вернемся в Москву, и я на неделю засяду писать всякие отчеты! Там у нас своих кровопийцев хватает.
— Это да. Может, нам сегодня стоит немного расслабиться? Перед завтрашним выступлением? Завалим всем коллективом в какой-нибудь бар или ночной клуб…
— А Сергей Сергеевич против не будет?
— Ну, вроде бы история со вчерашней презентацией улеглась: сильно пострадавших не было. Даже местные журналюги уже потеряли интерес к этой теме и притихли.