— Но сначала все же Нью-Йорк — уточняет полковник — отсюда прямых рейсов нет. Я сейчас в посольство позвоню, чтобы его кто-нибудь из наших там встретил.
— Одного не отправляйте — предостерегаю я — мало ли что этому придурку еще в голову взбредет. А то еще сученок сбежит, попросит у амеров убежища. И будет потом на голосах вещать без остановки, чтобы отработать грин карту. Отправьте с ним Вячеслава, пусть сдаст его с рук на руки. А еще лучше, глаз с него не спускает, пока сам в аэрофлотовский самолет не посадит.
— Вячеслав тогда только завтра к вечеру вернется. А то и утром в день концерта.
— И что, мы без него не справимся? — машу я рукой — Все равно провинившиеся теперь будут в отеле сидеть под арестом, никаких им развлечений. Дать вам денег на билеты?
— Давай. Так проще и быстрее будет, а потом разберемся.
— Вот — я достаю из бумажника пятьсот долларов — здесь и на дорогу, и на еду хватит. Славку не ругайте — всего не предусмотришь, а паршивая овца всегда в стаде найдется.
— Вячеслава не оправдывай, раз виноват, придется отвечать.
— Он может и виноват, но вы не забывайте, что дело было после концерта. Охрана тоже с ног валилась от усталости.
— Ладно, пока трогать его не буду, дальше посмотрим. А откуда Прохор вообще взялся в студии?
— Кто-то из ребят привел — вздыхаю я — ваши хоть его и проверяли, но как узнаешь, что человек с гнильцой? Штамп же на лбу не стоит…
Ночью мы с Альдоной наверстывали упущенное — и в кровати, и в ванне, а утром вместе на пробежку отправились. Парк отличный, практически безлюдный в такую рань, кроме нас только человек пять по дорожкам бегали. Потом у подруги был бассейн по плану, а у меня боксерский клуб, где Панчо гонял меня по рингу, как сидорову козу, аж до звездочек в глазах. В конце тренировки загадочно сказал, что во Флориде меня ждет сюрприз. Интересно какой… Может, Моника опять нас навестит? Так-то у нее учебный год начался, и все гастроли она с нами путешествовать не может, только если на выходные прилететь.
После завтрака Клаймич с Гором отбывают в город по каким-то делам, а я объявляю сбор в своем номере для провинившихся парней. Лада, кстати, на завтраке не появилась, сославшись на то, что плохо себя чувствует. «Женские дни» — тихо поясняет мне Алька. Ну, теперь хотя бы понятно ее плаксивое вчерашнее настроение. Банальный ПМС.
Почему я собираю парней не в холле? А незачем кому-то постороннему слышать о наших внутренних делах.
— Ну, что, граждане наркоманы, делать будем? Прохор отправлен в Москву, полковник требует вашей крови. Гастроли под угрозой срыва.
Надо было видеть лица музыкантов. Думали, что их не спалят, а оно вон как обернулось!
— Вить, ну чего из мухи слона-то делать? Можно подумать, что мы какое-то преступление совершили — бурчит Роберт — ну, дунули с устатку после концерта, и что? Мы же сразу в автобус сели, нас никто не видел.
— Ты дебил или прикидываешься?! — угрожающе повышаю я голос, отчего Роберт испуганно втягивает голову в плечи — А мысль, что это провокация, вам в голову вообще не приходила? С какого хера какой-то стремный негр начал предлагать Прохору травку?! Просто представьте на минутку, что на дороге автобус останавливает полиция — делаю я паузу, чтобы до них дошло, и начинаю по очереди загибать пальцы.
— Меня в автобусе нет, Майкла нет, Сергея Сергеевича нет. Кто бы это разруливал? И как? Вам даже позвонить было бы некому и некуда — мы в это время летели в Хьюстон. А если вас бы арестовали и отправили в полицейский участок? Вы понимаете, что полиция мигом бы слила ваши фотографии, и утренние газеты вышли бы с вашими рожами на фоне таблицы роста преступников! И я совсем не уверен, что после такого позора лейбл не расторг бы с нами контракт…
Насупившиеся парни молчат. О таком исходе они конечно не задумывались. А очень зря.
— Ладно, предположим, что юристы Гора скандал замяли, и вы отделались бы крупным штрафом. А этот штраф кто за вас заплатил бы — родное государство? Или Майкл? Или нам всем пришлось бы скидываться, чтобы вас отпустили? И на сколько это бы разбирательство еще затянулось.
— Все равно как-то сурово с Прохором… — неуверенно говорит Глеб.
— Да, неужели?! — зло оскаливаюсь я — А ты знаешь, что он и Ладку угостил? А эта дурочка даже не знала, что дурь курит.
— Вот же гад! — возмутился Завадский — она же у нас совсем ребенок!
— Вы лучше подумайте: зачем он это сделал?
— Да, понятно: замазать всех хотел круговой порукой! А мы повелись, как последние дураки.
— Ну, хоть дошло, наконец. Короче, вы все наказаны. Хотел для вас устроить экскурсию в Космический центр НАСА, но перебьетесь. Из отеля теперь ни шагу. Сидите здесь и репетируйте, пока на стадионе аппаратуру устанавливают. Коллективный шопинг тоже сегодня пройдет без вас.
— Вить, ну извини! — кается за всех Кирилл — Мы просто не думали, что так все серьезно.
— Да, вы вообще ни о чем не думали! У Григория Давыдовича сердце барахлит, но вам же это по фигу! А если бы его прихватило по вашей вине?
С Клаймичем надо тоже говорить, это и его косяк. Хотя директор даже не в курсе пока про конопляную эпопею…
Глава 19
Надо отдать должное — вплоть до концерта никто из наших не дал мне больше повода произнести сакраментальное «Хьюстон у нас проблемы!». Да и сам концерт прошел в штатном режиме. Выступать на Houston Astrodome — одно удовольствие, внутреннее кондиционирование великое дело! Парни вообще вели себя примерно, показывая всем своим видом, что осознали вину и раскаиваются. Ну, просто образцовый коллектив! Все мои пожелания на репетиции выполняли без слов. Что, впрочем, не помешало мне, время от времени, ехидно обзывать их «нариками», «торчками» и «обдолбышами» — в целях профилактики, конечно, чтобы сильно не расслаблялись.
Единственный, кого мне было жалко в этой истории — это Григорий Давыдович. Наш директор очень расстроился, когда узнал о произошедшем под самым его носом. И по-настоящему на парней обиделся. А я бы тоже на его месте оскорбился. Вот так привыкаешь безоговорочно доверять людям, с которыми вроде бы уже пуд соли съел, а они за твоей спиной творят, черт знает что.
Внезапный вылет Прохора домой американцам объяснили семейными обстоятельствами. У Майкла это вопросов не вызвало, мне даже показалось, что он рад отъезду нашего нерадивого сотрудника. Обязанности Прохора быстро перераспределили, и теперь за мою Хонду отвечал «засекреченный» Андрей. Так что можно больше не волноваться за байк.
Правда, в день концерта случилось небольшое происшествие в отеле — одна не в меру шустрая фанатка решила испытать удачу и пробраться в мой номер. Но тут уже наша охрана сработала безупречно — парни отловили девицу еще на выходе из лифта. Полицию вызывать не стали, просто сдали ее охранникам отеля, а уже те выпроводили нахалку на улицу.
Короче, Хьюстон оставил хорошие воспоминания, жаль только, что в Космический центр им. Джонсона попасть так и не удалось. А впереди нас уже ждал Новый Орлеан, до которого на автобусе было пилить около шести часов. В этот раз я решил не отрываться от коллектива и ехать вместе со всеми, поскольку особой экономии времени полет на самолете не принес бы. Да, и не было у нас на утро никаких важных мероприятий, которые требовали особой спешки. Так что в автобусе я, как и все, моментально вырубился, а когда проснулся, мы уже ехали по Французскому кварталу города.
Было раннее утро, и пустые улицы старой части Нового Орлеана выглядели просто нереально — словно декорации к историческому фильму про Американский Юг времен рабовладения. Или скорее к Бондиане — ведь значительная часть фильма «Живи и дай умереть» — снята именно здесь. Сразу вспоминаются веселая похоронная процессия с танцующими неграми, кафе «Филе души» и барон Самеди. Ну, и придурковатый шериф Пеппер, как же без него! И судя по смешкам в автобусе, приключения Бонда в Новом Орлеане вспомнил не я один — мы как раз летом в Токио всю Бондиану на видеокассетах купили. А вообще архитектура в этом старом квартале весьма своеобразная, даже не знаю, с чем ее сравнить. Чувствуется какая-то испанская нотка…
— Ой, а мы разве не здесь жить будем? — расстроенно спрашивает Лада, когда наш автобус проезжает через весь квартал и направляется дальше — туда, где расположены более современные здания.
— И слава богу! — отвечает ей Сергей Сергеевич — Здесь окна в отелях расположены прямо напротив друг друга, и номера все на виду, как в аквариуме. Да, еще эти их открытые балконы! Нормальную охрану тут невозможно обеспечить.
— А представь, сколько здесь днем туристов гуляет, как наш автобус парковать? — поддержал я полковника.
В общем-то он прав, здесь наша жизнь точно превратилась бы в кромешный ад. И ассистенты тур-менеджера, бронирующие для нас отели, это тоже хорошо понимают. Нет никакого смысла гнаться за сомнительным местным колоритом, безопасность группы гораздо важнее.
От французского квартала мы кстати, отъехали не так уж далеко и вскоре припарковались у солидного четырехэтажного отеля с вывеской «Renaissance». Полковник окинул гостиницу придирчивым взглядом и, кажется, остался доволен. Угу… на фасаде нет ни одного балкона, улица широкая и расстояние до соседних зданий нормальное. А главное — стадион «Луизиана Супердоум» всего в паре кварталов отсюда, насколько я помню по своему прежнему пребыванию в Нью-Орлеане.
Заметил, что все действуют уже на автомате: организовано выгрузились из автобуса, прошли к стойке регистрации, получили ключи, заселились в номера. И даже на интерьеры внимание не особо обращают, приелась всем эта новизна. Отели мелькают перед нами, как в калейдоскопе. Вот вернешься в Москву и не вспомнишь, где в каком номере жил. Прилично, чисто, комфортно — ну, и слава богу. Все равно через пару дней уезжать отсюда.
Пока охрана проверяет мой номер, я переодеваюсь в спортивный костюм и иду на поиски своего тренера. Пора посетить очередной боксерский зал. Но перед этим у меня обязательная утренняя пробежка. Сегодня — по набережной Миссисипи. Насколько я ориентируюсь здесь, от нашего отеля до нее всего минуты три. Хочешь, не хочешь, но филонить совсем не в моих интересах, спортивную форму терять нельзя…