— Виктор, ты что, расстроился? — вырывает меня из раздумий веселый голос Майкла — Брось, ерунда все это.
Господи, я тут о судьбах мира размышляю, а он мне о мелких укусах рыжих «насекомых», которые даже внимания не стоят! Ладно, Вашингтон у нас в расписании через неделю, есть еще время хорошенько обдумать свой разговор с Уорреном. Сейчас важнее выполнить задание Веверса, из-за которого, собственно, Новый Орлеан и нарисовался в графике нашего турне.
— Слушай, Майкл… — начинаю я непринужденно — что-то задолбались мы с девчонками спать урывками после концертов, надо бы передохнуть и хоть раз выспаться в нормальной кровати. Давай завтра заночуем здесь, а в путь тронемся днем? Номера-то в отеле все-равно оплачены до полудня следующего дня. Когда у них тут расчетное время — наверное, в 12.00? Заодно и к Джейку еще раз загляну. Что-то я волнуюсь, как он наш концерт перенесет.
— Ну… — задумывается Гор — в принципе это возможно. Просто ночью дороги свободнее, и чуть быстрее будет.
— А мы куда-то спешим? Трейлеры с аппаратурой пусть идут по графику, они от нас не зависят, а автобус задержится на полдня. А то мне уже немного неудобно перед сотрудниками за эти ночные выезды после концерта. Все молчат, конечно, но усталость людей на лицо. Не хватало еще, чтобы энтузиазм в коллективе начал угасать.
— Такова судьба всех гастролирующих групп — постоянные переезды и недосып. Любое турне это всегда стресс. Многие артисты спасаются только алкоголем или травкой.
— Не, это не наш метод. Нас с Григорием Давыдовичем за такое сразу у кремлевской стены расстреляют. Или отправят с гастролями по южному берегу Северного ледовитого океана.
— У вас там живут люди?!! — округлил глаза Майкл — В таком холоде?
— Живут — вздохнул я — от Мурманска и до Чукотки. Правда, крупных населенных пунктов там мало, в основное население на севере Сибири — это промысловики.
— Ну, вы русские, даете! — покачал головой Гор — Отчаянные парни…
Концерт на арене «Луизиана Супердоум» закончился полным триумфом «Red Stars». Нас долго не отпускали, и в конце даже пришлось еще раз исполнить «The Show Must Go On». Бедное мое горло, бедные мои связки…! Михаил Юрьвич квохтал надо мной, как наседка, отпаивая травяными отварами и ругая за то, что решил на бис исполнить такую сложную песню.
— Хватило бы с них и чего попроще — сердито ворчал он — как теперь восстанавливаться будешь?
— Завтра с утра фирменный коктейль шефа Сильвино Тромпетто выпью, и весь день стану молчать, как рыба. Через два дня буду, как огурец.
— Так я тебе и поверил! Связки восстанавливаются очень медленно.
— Вы же знаете, что у меня хорошая регенерация. Обещаю: вернусь в Союз, полгода петь не буду вообще.
— Охотно верю! — съехидничал Михаил Юрьевич — Зарекался кувшин по воду ходить… В ноябре День милиции, а потом сразу начнется подготовка к Песне Года и к Новогоднему Голубому Огоньку. А ты еще какой-то новогодний клип затеял, словно этого всего недостаточно..
— Лучше на напоминайте… вздохнул я — чует мое сердце: в Кремле для меня еще что-нибудь придумают. У них вечно в мое отсутствие разные «светлые» идеи возникают, а отдуваемся потом мы с девчонками.
К нам подходит Григорий Давыдович:
— Виктор, у нас рабочий сцены спину потянул, работать сегодня ночью не сможет. Майкл уже в курсе, сказал, что без него справятся. Массажист ему обезболивающее дал.
— Это кто у нас такой невезучий?
— Андрей, который за твоей Хондой присматривает. Собственно, он спину и потянул, когда байк в трейлер закатывал.
— Приедет в отель, пусть сразу пьет снотворное и спать ложится. Он ведь у нас теперь один в номере живет?
— Один.
— Вот и славно. Пусть никто его до завтрака не беспокоит.
Ладно, от меня теперь все-равно ничего не зависит — я наше пребывание в Новом Орлеане обеспечил и даже до завтрашнего дня продлил. Пусть теперь дяденьки сами своими взрослыми делами занимаются. А мавр сделал свое дело, и мавру пора полоскать горло и ложиться баиньки.
К Джейку я в VIP — ложу несколько раз посылал стафа, чтобы отнести ему минералку и узнать, как он себя чувствует. Джейк — молодчина, продержался до самого финала. Хелен велела передать огромную благодарность за заботу, и приглашала меня завтра заехать, чтобы нормально попрощаться. Отлично, я и сам собирался…
Утром на завтраке появились только Майкл с Клаймичем, мы с Альдоной после бассейна, да охрана. Все остальные, пользуясь моментом, дрыхли, как сурки. Что и требовалось доказать — народ начал понемногу выдыхаться, всем нужно больше отдыхать.
— Вить, ты ведь к Джейку собрался? — останавливает меня у номера Альдона и протягивает свой Вокман — передай ему от меня подарок.
— А как же ты будешь без плеера?
— Это ты без него жить не можешь, а мне музыки на сцене хватает. Если вдруг потребуется для дела, то возьму плеер у кого-нибудь из ребят.
Неожиданно. Не то, чтобы Альдона не способна на широкие жесты, просто она крайне скупа на эмоции, тем более, по отношению к малознакомым людям. А здесь вдруг такой великодушный подарок пареньку, которого мы никогда больше не увидим. Я оценил.
Джейк встречает меня на крыльце, сидя в инвалидном кресле. Выглядит неважно, но эмоции просто распирают его.
— Ты хоть поспал сегодня? — смеюсь я, пожимая его руку — или всю ночь носился по дому?
— Не, сразу вырубился, еще в машине. Давно я так хорошо не спал.
— Правда? И как тебе концерт?
— Вау!!! Я даже передать тебе не могу, как мне все понравилось. Мне кажется, я от вас энергией на ближайший месяц зарядился.
— Тогда держи подарок от Альдоны Веверс. Будешь слушать нас в любом месте и в любое время.
— Это мне?!! А как им пользоваться? Постой, я сам сейчас соображу! Это же как в диктофоне, да?
— Почти. Вокман и придуман на его основе.
Минут на пятнадцать Джейк выпадает из реальности. Несется к себе в комнату и привозит бокс с кассетами. Начинает вставлять их по очереди, нажимать на все клавиши.
— Мировая вещь! — выносит он свой приговор — Это во сто раз круче портативного магнитофона. Передай Альдоне огромное спасибо!
Меня тронули за плечо, я обернулся. Увидел абсолютно бледное лицо Клаймича. Директор кивнул мне в сторону дома. Мы зашли за гараж, Григорий Давыдович наклонился к моему уху:
— У нас беда. Пропал Андрей. Тот работник сцены, что потянул спину. В номере пусто, даже не ночевал.
Глава 21
Я тяжело вздыхаю… понеслось. И Клаймич в своем репертуаре: как что, сразу впадает в панику. Повод для беспокойства, конечно, есть — я и сам уже, как на иголках — но вот трубить тревогу сейчас точно не стоит.
— Григорий Давыдович, а вы с кем-нибудь об этом говорили?
— Конечно! Первым делом я нашел Сергея Сергеевича и поставил его в известность.
— И что наш полковник ответил?
— Что не нужно переживать и сеять панику на ровном месте. Вещи Андрея на месте, до отъезда еще два часа, и он может вернутся в любой момент.
— Тогда чего вы нервничаете, если Сергей Сергеевич спокоен? В конце концов, не с нас, а с него Веверс спросит — это работа полковника и его людей следить, чтобы никто из коллектива не сбежал.
— Да, разве я об этом…? — махнул рукой директор — Этот Андрей совсем и не похож на невозвращенца.
— А тогда что?
— Просто… я чувствую, что с ним что-то случилось, понимаешь?! А вы с полковником почему-то подозрительно спокойны!
Ох, уж мне эта директорская чуйка… Хотя я ведь и сам понимаю: что-то у Андрея явно пошло не по плану. Эти подземные хранилища расположены не так далеко от города — по идее, давно уже должен был вернуться. Но Клаймича сейчас нужно нейтрализовать и успокоить.
— А Майкл уже улетел в Майами?
— Да, в отеле остались только все наши.
— Хорошо. Тогда подождите меня в машине. Я сейчас попрощаюсь с Джейком, мы с вами вместе вернемся в отель и еще раз поговорим с Сергеем Сергеевичем. Но скорее всего, Андрей уже вернулся, пока вы уехали. Может, человек в аптеку или по магазинам пошел.
Григорий Давыдович вроде бы немного успокоился и, кивнув, отправился к машине. А я вернулся к Джейку. Пока я разговаривал с Клаймичем, парнишка снова сгонял к себе в комнату и сейчас держал в руках картонную папку. Джейк мнется, потом смущенно говорит:
— Виктор, у меня тоже для вас есть небольшой подарок. Конечно, он не такой крутой, как Вокман, но от чистого сердца.
Молча, протягивает мне папку, и прикусывает губу от нетерпения, ожидая моей реакции. Я с интересом заглядываю в папку и вижу там рисунки акварелью на плотных листах формата А4. Всматриваюсь, и у меня от восторга перехватывает дыхание.
На первом рисунке изображен я — в тот момент, когда делаю разворот на Хонде в центре сцены. Этот момент пойман Джейком почти с фотографической точностью — у меня напряженный взгляд, взъерошенные волосы, мы словно слились с байком в одно целое. И нарисовано это в очень оригинальном стиле, которому даже трудно подобрать название. Чем-то это отдаленно напоминает Энди Уорхола, но скорее ближе к компьютерной обработке фотографий — знаете, когда изображение, как бы рассыпается на разноцветные пиксели. Только до компьютерной графики когда еще дело дойдет, а парень это уже придумал безо всяких мудреных программ.
— Охренеть… — шепчу я — это ты сам нарисовал?!
— Ага! — довольно улыбается он — Понравилось?
— Ты еще спрашиваешь?! Джейк, да ты чертов гений! — вырывается у меня, и я не капли не кривлю душой, это действительно очень талантливо, если не гениально — Когда успел-то?
— Утром. Я же рано просыпаюсь из-за… процедур.
— Ну, ты даешь! — качаю я головой, нехотя, отрываюсь от первого рисунка, и лезу за вторым.
На нем изображены мы с Альдоной и Ладой. Я в центре в кителе пилота гражданской авиации, девчонки по бокам от меня, в форме стюардесс. Наше трио, ослепительно улыбается, девчонки в приветствии приложили руки к пилоткам. Охренеть, как точно Джейк передал характер каждой звездочки! Немного застенчивая Лада и загадочная, холодноватая Алька нарисованы с такой любовью и восхищением, что у меня защипало в носу.