Он снова выждал паузу, ожидая реакции, но сын молчал, продолжая стоять у открытой двери.
— Отсуетился я. Все! — вздохнул отец и прищурил один глаз, что свидетельствовало о крайнем раздражении. — Я пришел к тебе с миром; твое, конечно, дело, прощать меня или проклинать. Думаю, что ты погорячился, пообдумаешь все, поуспокоишься, вот все и образуется, тем более что сейчас на всем белом свете нет ни-кого роднее нас с тобой — это, так сказать, медицинский факт. Но ты еще, Витенька, обязан. по закону, представь себе — по за-ко-ну, помогать родному отцу. Но это я так, к слову…
— Сколько я помню маму, она всегда плакала, — сказал Виктор. — Она очень унижалась, разыскивая вас, Василий Петрович, через суд, но у нее не было другого выхода: мы очень тогда бедствовали; А вы даже не спросите про нее…
— Вахтер мне рассказал… Да я и из передачи догадался. Когда это случилось, Витенька?
— Вас это не касается.
Василий Петрович вытащил из кармана складной ножичек, осторожно откупорил бутылку. Широко улыбнулся, сверкнув белоснежными уставными зубами, хлопнул в ладони, рассыпал хлопки на цыганский манер по груди и коленям.
— Что ж вы, че-ерти, приуны-ыли! — пропел он хорошо поставленным голосом, который всегда помогал ему налаживать контакты. — Есть у тебя музыка? Заводи радиолу, хочешь, спляшу, спою, Есенина почитаю, а? У меня ж грамот за пение — чемодан! В консерваторию звали! Все молчишь… Ладно, сынок, что было, то было и быльем поросло, а родная кровь все грехи спишет!
— Вот что гражданин, — тихо, но решительно сказал Виктор, — я не привык, чтобы незнакомые люди врывались посреди ночи в мой дом и распивали водку за моим столом!
— Сынок, что ты мелешь?!
— Я вам не сынок, вы мне не отец. Вы сказали, что пришли с миром, теперь уходите с миром или я буду вынужден применить силу. Честно скажу, мне бы не хотелось этого.
— Витя! — взмолилась Вера. — Куда же он пойдет на ночь глядя? Пусть хотя бы переночует! Отец все же…
— Нет, нет, сноха, не утруждайтесь просьбами, — засуетился вдруг Василий Петрович, и бакенбарды его взъерошились. — Я все понял. Я пойду в гостиницу. Но утром, учти, сынок, в народный суд. Я буду требовать то, на что имею право!
— У вас нет этого права! Уходите!
Василий Петрович торопливо схватил плащ, перекинул его через руку вместе с вешалкой, потом аккуратно взял со стола бутылку, осторожно, чтоб не расплескать, сунул в сумку, повесил сумку через плечо и, не оглядываясь, шагнул за порог.
ПАРОДИИ
Замечено, что последнее время детективный жанр все увереннее пробирается на страницы периодики, и я подумал: недалек тот день, когда выстрелы и погони проникнут и на страницы ведомственной литературы. Совсем нетрудно представить, как это будет выглядеть…
ГРАНАТА ПОД СИДЕНЬЕМ(Записки инспектора полиции)
Журнал «Проблемы оборачиваемости
автомобильного оборудования».
Машина инспектора О’Кнелли вихрем неслась по сложному семиэтажному виадуку, переходящему в комфортабельный двенадцатиэтажный гараж с примыкающими станциями автосервиса и мойками. «Кэрол Флемминг энд Дик Халтурэйдт» — сверкали неоновые буквы по бокам виадука. Инспектор прибавил газу и зловеще усмехнулся: «Надо же, ее тоже зовут Кэрол, эту могучую блондинку с татуированным мизинцем и легковой моделью «Сенатор» с независимой пружинной подвеской всех колес, дисковыми тормозами с усилителем и (системой впрыска топлива с электронным управлением… Кто бы мог подумать, что тогда, на перекрестке, делая левый поворот на стрелку, она выстрелит в «ФИАТ-ритмо», оснащенный за дополнительную плату широким ассортиментом оборудования: атермальными стеклами, подголовниками сидений, самонатягивающимися ремнями безопасности, кондиционером, автоматической трансмиссией, шинами увеличенного сечения, — она выстрелит и попадет водителю прямо в переносицу…»
Внезапная догадка ужалила инспектора, и на какое-то время он потерял управление. Тем временем его «Плимут-горизонт» с прекрасными грязеотражателями из полипропилена и многоконтактной розеткой для подключения на станции обслуживания новейшей диагностической системы «Крайслер ЕЕПА», вылетел на крышу двенадцатиэтажного гаража и, прорвав перила, начал стремительно падать на проезжую часть с односторонним шестирядным движением.
Поставив рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, инспектор О’Кнелли выхватил из бокового кармана гранату и сунул под бронированное сиденье. Когда до асфальта оставалось около метра, чудовищный взрыв потряс все вокруг и уравновесил силу тяготения.
Отряхнув брюки, инспектор бросился к ближайшей машине.
— Стойте, сэр! — крикнул он. — Я из криминальной полиции! Подвезите меня до…
О’Кнелли взглянул на шофера, и лоб его покрылся ледяной коркой: перед ним сидела Блондинка.
В следующую секунду прогремел выстрел, над которым еще долго будут ломать головы местные детективы, ибо стрелявшая метилась инспектору в лоб, а угодила в затылок. Только один О’Кнелли мог рассказать, в чем тут дело. Увы, ему суждено было поделиться об этом только с праотцами, которые, между прочим, и понятия не имели, что распределительный вал дизеля приводится зубчатым ремнем…
(Продолжение следует)
ПО КИРПИЧИКУ(Многоплановый детектив)
Журнал «Вопросы стирания граней
между работающими и отдыхающими».
Каждое утро полицейский Уабль, пожилой, страдающий ожирением человек, делал пробежки — в лечебных целях в районе своего поста. И всегда ему попадался сухонький старичок в желтой ковбойке. Кряхтя и отдуваясь, старичок нес под мышками кирпичи…
Так продолжалось полгода…
— Приятель, — сказал однажды полицейский Уабль старику, — зачем тебе так много кирпичей? Ты тоже сгоняешь вес?
— У меня ревматизм, — проскрипел старик. — И чтобы поправить здоровье, я кладу кирпичи в камин, а потом привязываю их к ступням. Народный способ.
«Для этого достаточно одной пары, — задумался полицейский Уабль, — а ты уже перетаскал их не менее четырехсот».
— Так у меня же, как у всякого порядочного человека, есть еще и родственники, которые тоже страдают ревматизмом. Погрев ноги, я пересылаю кирпичи в Чикаго, а оттуда их шлют в Вашингтон, а из Вашингтона…
«Странно, — думал полицейский Уабль, продолжая пробежку, — а я и не знал, что в нашей высокоразвитой стране так туго с кирпичами…»
Через пару дней старик в желтой ковбойке исчез, а полицейского Уабля срочно вызвали в префектуру.
— Послушай, старина, — сказал ему взволнованный префект, — кто бы мог так ловко разобрать кирпичную стену нашего курортного ювелирного магазина?
ВЫСТРЕЛЫ В СПАЛЬНЕ(Мелодрама в двух частях)
Журнал «Популярная паразитология»
Молодчика Сэма привели к Главарю ровно в полночь. Главарь лежал в кровати и читал вечерние газеты.
— А, это ты, Роб, — сказал он сопровождавшему Сэма флегматичному человеку во фраке. — Ну-ка, покажи, на что способен твой кретин.
— Его рекомендовал Флинт из Ассоциации Одиноких Гангстеров, — .не очень почтительно пробормотал флегматичный Роб, — есть официальные рекомендации на бланке.
— Главари не верят бумажкам, — сказал Главарь. — Главари сами должны все проверять. Лови!
В воздухе сверкнул никелированный пистолет. Молодчик Сэм едва успел поймать его за спусковой крючок.
— А теперь погаси свет, — приказал Главарь Робу.
Флегматичный Роб, не глядя, выстрелил из кармана в люстру, и все погрузилось во мрак.
— Я открываю коробочку, — сказал Главарь, — в которой сидят пять блох. Через две секунды блохи рассеются по комнате. В.пистолете пять пуль. Когда зажгут свет, все блохи должны лежать брюхом кверху. Тебе ясно, молодчик Сэм?
— Ясно, сэр, — бесстрастно отвечал молодчик Сэм.
— Открываю, — сказал Главарь, — раз, два, три, четы…
Пять выстрелов слились в один. Когда флегматичный Роб зажег аварийный свет, все увидели, что пять блох были мертвы.
— Сэр, — обратился молодчик Сэм к Главарю, — надеюсь, теперь вы примете меня в свою Ассоциацию Женатых Гангстеров?
Главарь молчал. А что он мог еще делать, если пятая пуля молодчика Сэма настигла последнюю блоху у него на лбу…
МЫ С ЧИТАТЕЛЕМ ВДВОЕМ
«ТАЛАНТ В ОПАСНОСТИ»
ИЛИ О КУЛАКЕ, КОТОРЫЙ САМ ПО СЕБЕ, ОБ ИСТИННО МУЖСКОЙ КРАСОТЕ И ТРОГАТЕЛЬНОЙ ЛЮБВИ, НЕ ЗНАЮЩЕЙ ПРЕГРАД
Итак, страсти постепенно утихают. Герой фельетона «Скоропортящийся талант» — певец мюзик-холла Андрей Архаров, учинивший хулиганство, приговорен к лишению свободы, и отбывает наказание.
Суд учел его чистосердечное раскаяние и признание своей вины. С него взыскана круглая сумма, которую затратило государство на лечение потерпевшего. Наказан и соучастник — бармен П. Карту зия. Вынесено частное определение, в котором указано, что руководство и общественные организации мюзик-холла и раньше получали сведения о неблаговидных поступках Архарова в общественных местах, однако сигналы эти исчезали в пучине благодушия.
И я наверняка бы не вернулся к этой достаточно неприглядной истории, если бы не читательские письма, которые шелестящим градом обрушились на редакцию. Авторы, в основном молодые люди, осудили поведение Архарова и поделились своими мыслями о том, что успех у зрителей не может быть щитом против карающей статьи закона, что, по-види