Желая получше ознакомиться с историей, Владимир обращался к книгам. Они стали его лучшими друзьями.
Ему не было еще и шестнадцати лет, когда в его руки попали три толстых книги историка Петрушевского: «Жизнеописание великого русского полководца, генералиссимуса А. В. Суворова».
Книги были не прочитаны, а, как говорят, проглочены, хотя и не все там было ему понятно.
Рассказы школьного учителя о походах Суворова помогли молодому парню понять многое из того, что оставалось неясным в книгах. Они увлекали его своею простотой и занимательностью.
В классе на стене висел цветной плакат с портретом Суворова, окруженный рисунками, изображавшими штурм Измаила, битву на Рымникском поле, переход через Чёртов мост.
Внизу плаката крупными буквами были напечатаны слова знаменитого донесения Суворова о победе над турецкими войсками:
Нельзя забыть и того влияния, которое оказал на подростка школьный сторож Иваныч — старик из отставных солдат.
Он знал множество историй о военных походах и рассказывал их школьникам в свободное от работы время.
Особенно нравились всем рассказы Иваныча о Суворове.
— Пуля — дура, штык — молодец, — учил своих солдат Суворов, — говорил Иваныч. — А почему? — спрашивал он ребят и продолжал: — Присягу помни, да на себя надейся. Понимай, что к чему. Подрастешь, солдатом станешь — за родину стой крепко! Война случится, в сражение пойдешь — не бойся. Беги в самый огонь. Кричи ура! Неприятелю страшно, тебе — веселей. Добежал до неприятельского знамени — хватай его, срывай с древка, неси командиру. Тут тебе Георгия дадут. Глядите, три награды у меня за войну с турками — и жив, — горделиво показывал Иваныч на свои медали.
Старый солдат Иваныч донес до юных школьников горячую любовь простых людей к Суворову.
Так закончил я свое выступление перед школьниками села Каменки.
— Можно спросить у вас? — задала вопрос Клавдия.
— Спрашивайте.
— Елена Андреевна говорит, что дубы в Александровке посажены Суворовым. Правда это?
— Ты бы сводила нас всех к этим дубам, и мы там вместе с Еленой Андреевной еще разок проверили бы и решили — так ли это.
— Так вы пойдете? Ой, как хорошо!
Вечером ко мне на квартиру прибежали школьники и принесли первые находки — несколько позеленевших от времени монет, три медали и солдатскую бляху.
На другой день с утра пораньше школьники вместе с Еленой Андреевной и я отправились к историческим дубам. Мы осмотрели дубы и сделали привал у самого старого дерева — в четыре обхвата руками.
Елена Андреевна рассказала ученикам народное предание о том, как Суворов приезжал в Каменку.
Потомки суворовских солдат хранили в своих семьях рассказы стариков о приездах знаменитого полководца и, показывая на огромные дубы, говорили: «Их сажал еще Суворов со своими солдатами».
Прогулка закончилась. Школьники, поблагодарив меня, разбежались, а Клавдия не уходила.
Она вертелась поблизости и, дождавшись, когда я простился с учительницей, подошла и попросила пойти с ней к ее дяде — колхозному садоводу, выводившему отличные сорта яблок.
— Таких яблок ни у кого нет. Это лучшие во всем свете, — уверяла меня Клавдия. — Вот придете, сами узнаете. А как дядя рад будет!
Мы шли с Клавдией. Она рассказывала о чудесном яблоневом саде.
— А вы в солдатах служили? — вдруг спросила она меня.
— Служил.
— А воевали?
— Воевал.
— А с кем?
— С германцами воевал.
— А еще с кем?
— С белыми. Против Колчака ходил.
— Мой дядя тоже против него воевал. А правда, вы в кавалерии служили? Мальчишки говорят, что кавалериста сразу можно узнать, а я не узнала.
— Нет, я теперь артиллерист.
— А я летчиком хочу, как Марина Раскова.
— Не боишься?
— Нет. Не боюсь!
Клавдия посмотрела на меня открытым, смелым взглядом и как бы невзначай спросила:
— А для чего вы ищете суворовские вещи?
— Чтобы в музей отдать. Люди будут приходить, смотреть на них и узнавать, как жил Суворов, что он сделал для нашей Родины.
— Знаете что? У меня тоже есть старинные вещи, в амбаре нашла, да только пока никому не говорю. А вам покажу. Они у дяди на дворе.
Слова школьницы заинтересовали меня.
Мы подошли к колхозному саду и увидели человека с лопатой в руках. Это был дядя Клавдии — колхозный садовод.
Он угостил меня вкусными яблоками и разрешил осмотреть стоявший в самом дальнем углу сада полуразрушенный амбар.
Садовод уже знал, что я ищу суворовские вещи. Просьба поискать их в старом, заброшенном строении не удивила его.
Амбар был сложен из цельнорубленных толстых бревен на больших гранитных валунах. Ветер продувал его со всех сторон, высушивая своим дыханием все, что находилось в нем. Им, видно, давно уже не пользовались.
Клавдия открыла дверь, и мы вошли.
В крыше была большая дыра. Через нее падал на пол луч света, освещая груды ломаных вещей.
— Садитесь, — предложила Клавдия и указала на большой срез бревна, лежавшего на дощатом полу амбара.
— Вы рассказали вчера, как начали собирать старинные вещи. Было очень интересно слушать вас и думать, что у меня тоже есть находка. Вот, глядите!
Клавдия быстрым движением отбросила в сторону разную рухлядь и сняла холстинку. Перед нами на чистой подстилке аккуратно сложенными рядами лежали книги. Клавдия улыбалась.
— Смотрите!
Спустя секунду сначала одна, потом другая книга очутилась у меня в руках. Трудно передать, как приятно было пробегать глазами названия книг, любоваться старинными изданиями, сохранившими на полях выцветшие следы чернильных пометок.
Глядя на книги, я старался понять, как попали сюда, в старый амбар, эти сокровища.
Вот в моих руках рукописный сборник на итальянском языке.
«Путешествие на остров Мальту Тебольда Бельтраме, 1753 года» значилось на корешке книги.
«Притчи» Александра Сумарокова, изданные в 1762 году. «Дорожный месяцеслов на 1773 год, с описанием почтовых станов в Российском государстве».
Название за названием чередовались перед моими удивленными глазами.
Роскошный кожаный переплет с золотым тиснением привлек мое внимание. Спустя мгновение я прочел: «Победоносно оконченная Римско-Имперская (Польский), Московская и Венецианская пятнадцатилетняя турецкая война. Гамбург 1699 года».
А рядом лежали томики писем Марка Туллия Цицерона, изданные в Лейпциге в 1772 году, и эклоги Публия Виргилия Марона — 1766 года.
Глаза разбегались… Читая названия книг, я не мог налюбоваться видом рассыпанных передо мной богатств. Ведь эти книги изучал Суворов. На их полях стояли пометки, сделанные, возможно, его рукой.
И всюду гравированные карты, изображения баталий, чертежи крепостей и городов.
Было от чего закружиться голове! Книги по географии, истории, фортификации, по военному искусству на французском, немецком и латинском языках, изданные в семнадцатом и восемнадцатом веках, лежат в старом заброшенном амбаре, выстроенном, судя по материалам, лет двести назад! Это хоть кого взволнует!
Не трудно было убедиться в том, что передо мною находятся книги личной библиотеки Суворова, перевезенной сюда из села Кончанского.
Клавдия притихла. Она поправляла стопки книг, разворошенные при осмотре. Меня поразило, что книги были подобраны по языкам. Французские отдельно от немецких, а чуть поодаль лежали небольшой стопкой исследования на латинском языке.
— Ты разве знаешь иностранные языки? — спросил я с удивлением девочку.
— Нет. Только учить начала, — смущенно ответила Клавдия, моргая глазами.
— Кто же подбирал книги?
— Сама!
— Как же ты это делала?
— По буквам подбирала, чтобы буквы походили одна на другую. Книги лежали пыльные, грязные. Мне захотелось перетереть их. Книги — и вдруг в пыли, разве можно так! Когда привела в порядок, захотелось разложить их по разным буквам.
— А как ты нашла эти книги?
— Тетя велела поискать в амбаре маленькую скамеечку. Скамеечки не нашла, а вот в темном углу амбара увидела большую книгу. Стала искать дальше и нашла еще; все в тяжелых переплетах, с застежками. Собиралась показать пионервожатой, да не успела, все пыль вытряхивала, готовила, а тут вы и приехали.
Книги были перевезены в музей. Там их осмотрели, проверили и признали, что они, действительно, из личной библиотеки Суворова. Музей выставил их для обозрения.
О находке личной библиотеки полководца школьницей села Каменки написали в газетах.
Прошло несколько недель. В воскресный день у школы собрались колхозники Каменки.
В этот день комсомольская организация и сельсовет вручали пионерке Клавдии грамоту и подарок от ленинградского музея за на ходку книг личной библиотеки Суворова.
Вторая встреча
Вторая интересная встреча произошла у меня по окончании Великой Отечественной войны на юге нашей Родины, на Украине, в городе Тульчине.
Здесь в 1796 и 1797 годах находился Суворов, командуя войсками. Полки его разместились по селам и деревням вокруг Тульчина.
Во многих местах создавались учебные поля. Солдаты сооружали редуты, копали рвы, насыпали высокие валы, строили засеки, вырывали волчьи ямы. Старые гренадеры обучали молодых солдат быстроте и сноровке в обращении с оружием.
Фельдмаршал, в холщовой рубашке, загоревший и запыленный, носился с утра до ночи на своем скакуне от одного учебного поля к другому.
Он готовил русских солдат и офицеров к походу в далекую Францию, против молодого тогда генерала Бонапарта.
— Только Суворову по силам разбить его, — говорили в народе.
— Далеко шагает мальчик, пора бы его и унять! — говорил и сам Суворов своим соратникам о французском генерале.
Здесь, в Тульчине, Суворов начал водить свои полки в атаку колоннами, не так, как всегда, а по-новому. Здесь он усиленно практиковал сквозные атаки.