Госпожа Арц, проходя по рядам, остановилась у ее столика и удовлетворенно кивнула, записывая результат.
– Хорошая работа, адептка Мёрке. Я в вас даже не сомневалась.
Впервые за последние два дня Натт почувствовала что-то сродни радости. После расставания с Хасселом она погрузилась в привычное для себя оцепенение, и только огонь стихийника, который все еще теплился в ее теле, напоминал о последнем поцелуе. Она машинально потянулась рукой к губам и, только услышав громкий кашель Синда, остановила перепачканные в крови пальцы.
Это должно пройти со временем. Так или иначе, они с Фирсом слишком разные, а эти чувства… Просто оба оказались в нужном месте в нужный момент, вот и возникла искра. Натт изо всех сил старалась убедить себя, что это не любовь, но чем больше думала о мальчике, тем сильнее тянуло в груди.
Она отвлеклась и случайно запустила мертвое крысиное сердце. Оставшаяся в венах кровь брызнула тонкой струей на мантию, и девочка как можно быстрее промокнула ее салфеткой, чтобы не увидела преподавательница. Уродливый зверь начинал оживать и дергать лапками, приколотыми к деревянной дощечке.
За такое точно лишат всех бонусных баллов, а то еще и выговор с очередным наказанием дадут. Мёрке тихонько застонала, прикрыв ладонями существо, которое пыталось освободиться и начинало попискивать прямо раздавленной глоткой.
Синд снова громко закашлялся, отвлекая внимание на себя, и Керинна недовольно закатила глаза.
– Адепт Форсворд, вы больны или вам поплохело от маленькой мышки? – с издевкой спросила аспирантка.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – парень состроил вымученное лицо.
Нииск Макйак недоверчиво посмотрел на друга, а тот незаметно кивнул ему в сторону Натт. Инну повернулся к попавшей в беду девочке и незаметно шмыгнул к ее столику, пока все ждали, чем кончится внезапный приступ у студента.
– Ну, ты даешь, – прошептал северянин и быстро развеял магию, достав из-под мантии плетеный талисман. Артефакт завибрировал, вбирая в себя темную сущность. – Соберись, Натт, третий раз за два дня.
– Прости, – тихо ответила девочка.
– Ты перед ним извиняйся. Бедняга, но какой талантливый, – прыснул Нииск.
Синд тем временем натурально позеленел, надул щеки и выпучил глаза. Остальные студенты на всякий случай отошли подальше, а Керинна Арц брезгливо поморщилась.
Макайк подал знак парню, и некромант быстро пришел в себя, словно никакого приступа не было вообще.
– О, кажется, прошло, – Форсворд прислушался к организму и кивнул сам себе. – Мне определенно уже лучше. Прошу прощения.
Он вновь взял скальпель и вернулся к своему занятию, тихонько подмигнув подруге. Она благодарно улыбнулась в ответ и принялась описывать уцелевшие органы, с опаской поглядывая на крохотное крысиное сердечко.
– Как же я проголодался, – Синд разминал затекшую шею. – Вы как? Можно набрать еды и посидеть во дворе. Погода сегодня задалась.
– После твоего выступления у меня аппетит на неделю пропал, – брезгливо поморщился Нииск. – Я пас, мне еще в библиотеку нужно. По истории впарили проект по восточным землям.
– Иствинсен? Жуткое местечко! Слышал, там самая большая концентрация духов в стране. Натт, а ты? Перекусим?
Мёрке коротко кивнула.
– Не любишь кленовый сироп? – спросил парень, наблюдая, как Натт принюхивается к горячим булочкам и откладывает в сторону выпечку с горько-сладкой начинкой.
– Типа того, – девочка, взяла следующую и придирчиво осмотрела.
– Эй, трупоедка, ты тут не одна. Перепортишь своими гнилыми пальцами десерт, – недовольно фыркнул Ллоде Скрайд.
– Она тут все перетрогала, мерзость какая! – отозвался другой парень. Имени его Натт не знала, зато хорошо запомнила лицо после случая в Элскер Крик.
Хассела среди студентов не было. С той встречи в оранжерее девочка ни разу не видела его. Парень словно испарился из академии или ловко избегал Натт. На прошлом занятии по геммологии она осторожно спросила преподавателя о Фирсе, и тот ответил:
– Наверно, на подработку поехал. У него есть разрешение декана.
– Официальная подработка в двенадцать лет? – удивилась Мёрке.
– Адепту Хасселу тринадцать. А в Сорплате работать начинают и того раньше. Не знаю, какая у них там договоренность с господином Стольтом, но когда декан разрешает, мы вопросов не задаем.
– Эй, чего замерла, некрофилка? – Ллоде напирал с подносом, но, натолкнувшись на тяжелый взгляд Форсворда, сделал шаг назад.
– Пойдем, Натт, – Синд взял подругу за локоть и повел подальше от группы волшебников. – Думаю, нам хватит, – он потряс корзинкой с едой, которую успел наполнить до краев. – И, главное, никакого кленового сиропа, все как ты любишь.
В коридоре Мёрке испытала дежавю. Студенты активно перешептывались и подозрительно поглядывали на двух некромантов. Так же, как в тот день, когда нашли мертвого сына Эмена Стольта.
– Говорят, опять кто-то с факультета стихийников, – шептались две девушки.
– Ага, их видели вместе, думаешь эта замешана? По дороге в Рискланд обнаружили. Кто-то из практикантов натолкнулся. Уже отнесли в мертвецкую и послали за Деардом Рё’Теном и деканами.
У Натт похолодело в желудке. Странные взгляды, пропавший Хассел. Девушка до боли вцепилась в руку Синда и прошептала:
– О чем они говорят?
– Без понятия, – тревожно ответил друг. Все его тело напряглось, и девочка ощутила, как сгущается тьма вокруг Форсворда. Он явно готовился к атаке.
Мёрке выпустила руку Синда и рванула в подземелье. Сердце отчаянно билось. Это ей наказание за ложь! За то, что не рассказала Фирсу об опасностях, которые клубятся вокруг нее, чтобы парень был начеку, чтобы держался подальше и всегда был осторожен. Но теперь… Теперь уже слишком поздно.
Форсворд бросил корзину и побежал следом, но не мог нагнать девочку.
Около мертвецкой уже собрались студенты и аспиранты, Натт юркнула в толпу и протолкнулась к закрытой двери, с трудом сдерживая слезы.
– Госпожа Мёрке, вам туда нельзя, – глухо предупредил Гостклиф Анд и схватил нарушительницу за плечо.
– Но там, там… Кого нашли?
– Пока ничего не говорят, – рука ядолога дрожала. Натт впервые видела преподавателя таким взволнованным. Он смотрел на стальную дверь со смесью надежды и ужаса на лице. – Меня тоже пока не пускают.
Девочке было больно, но она терпела и не пыталась вырваться из стальной хватки Анда. Это отрезвляло и приводило в чувство. Им всем оставалось только ждать и верить. Но у кого-то сегодня непременно будет разбито сердце. И чей-то друг, ребенок, брат, возлюбленный больше не улыбнется и не сверкнет хищными светло-карими глазами…
– Господин Анд? – дверь приоткрылась, и Йоханна Стаат испуганно посмотрела на ядолога.
– Кто там? – прохрипел Гостклиф.
– Отпустите студентку, пожалуйста, и пройдемте внутрь, – мягко попросила девушка, пытаясь осторожно расцепить пальцы на плече Мёрке.
– Нет, – рыкнул мужчина.
– Ученице ни к чему видеть такое.
– Она некромант, как и ты. Считай, практика. Натт идет со мной. Это мое распоряжение как заместителя декана. Желаете возразить? – он не собирался расставаться со своей жертвой, словно нашел в девочке внезапную опору.
– Хорошо, – покорно ответила госпожа Стаат и виновато посмотрела на первокурсницу. – Проходите.
Йеден Стаат и Эмен Стольт уже были в мертвецкой. Стояли у стены и мрачно смотрели на вошедших. Во взглядах мужчин было столько сожаления и скорби, что желудок у Мёрке сжался. Она перевела взгляд на стол в центре комнаты и громко всхлипнула. Под белой простыней угадывались очертания бездыханного тела.
– Вместе, – прошептал ей ядолог и повел дрожащую студентку перед собой.
Стольт нахмурился, но промолчал, а Йеден ласково приобнял Йоханну и зарылся лицом в волосы безнадежно больной сестры.
– Давай, – это не было приказом, скорее отчаянная мольба, и Мёрке взялась за край покрывала.
– Господин Анд, я не могу, – сдерживая рыдания, сказала девочка.
– Пожалуйста, ты должна… Я не буду винить тебя. Пусть это лучше сделаешь ты, чем кто-то другой.
Натт медленно отодвинула ткань и тут же отдернула руки, увидев знакомое лицо. Плечо зажгло с неистовой силой, когда Анд резко развернул к себе студентку и рухнул перед ней на колени. Он рыдал так громко и жутко, что Натт казалось, будто из его груди вырывают эти нечеловеческие звуки. Некромантка невольно стала проводником боли ядолога. Девочка осторожно обняла Гостклифа, который потерял остатки самообладания и, не веря, выкрикивал имя младшей сестры.
Девочка обернулась к столу, чтобы еще раз убедиться в том, что там лежит Флельрок Анд.
Последующие две недели обитатели академии находились в подавленном состоянии из-за трагических событий.
Началась подготовка к празднику мертвых, но в этот раз она носила символический характер. Троих студентов не стало. Никто не знал, что будет дальше и кто виновен в убийствах.
Деард Рё’Тен приостановил свое исследование в затопленной крипте и вернулся в Тэнгляйх. Вместе с Йеденом и Йоханной Стаат он готовился к ежегодному открытию портала в мир духов. У возлюбленной магистра некромантии случился очередной приступ, и она наблюдала за работой, сидя в кресле-каталке. Слабые пальцы гладили подлокотники, украшенные энергетическими кристаллами, позволявшими передвигаться усилием воли.
Студенты темных искусств безропотно выполняли указания наставников и мастерили проводники душ: артефакты, помогающие отпустить мрачные мысли и заплутавших духов. Это были простые деревянные трубки, украшенные руническими символами. В назначенный момент участники праздника должны буквально выдуть свои печали в открытый портал.
У Синда затекла спина, глаза слезились, а нож выскальзывал из рук. Он уже выстругал порядка двадцати артефактов, но этого было мало по меркам академии. Остальные темные так же сидели на полене с порезанными пальцами и вытаскивали занозы. Только Натт Мёрке и Нииска Макйака среди них не было. Мальчика забрали для репетиции официальной части. Шаман племени инну удостоился чести провести очистительный обряд своего народа.