Ох, как же сложно быть дорогой женщиной… Ох, как сложно принимать, впитывать и допускать мысль: я этого достойна.
Я думаю об энергии. О том, что она есть в каждом человеке и каждый человек – это маленький космос. И, создавая свою вселенную, мы хотим заполнить её космосами приятных нам людей. А они иногда так далеки, и хочется сделать их ближе…
Сейчас популярность набирает формат клубов по подписке. Это когда люди ежемесячно платят какую-то сумму за возможность иметь личный контакт со своим лидером мнений.
Например, вы классный специалист. В любой сфере. И вы создаёте клуб имени себя и там выкладываете уникальный контент – делитесь своими секретами, рассказываете что-то личное, а своих членов клуба знаете по именам, и им приятно быть замеченными…
Меня звали создать такой клуб, и я честно думала над идеей своего уютного купе, где будут подписчики, которым я интересна. И мы бы там общались и даже дружили, и я бы писала туда уникальный контент, и, главное, – это была бы абсолютная территория поддержки.
Что меня смутило?
Да то же, что и всегда, – деньги.
Когда мне презентовали идею этого проекта, то начали с фразы: «Оля, как вы монетизируете читательский интерес?» – и я сразу закрылась. На все пуговки застегнулась мысленно и на все щеколдочки.
Как? Никак. Я не вижу и не хочу видеть в аудитории кошельки. Я вижу людей. Хороших и разных.
И там, где деньги, мне всегда сложно. Хотя деньги – это тоже энергия и язык коммуникации. На нём одинаково доходчиво можно сказать: «Я тебя люблю», «Мне на тебя плевать» и «Ты для меня очень ценная».
Тем же вечером, глядя в зеркало, я обнаружила, что корни моих волос уже сильно отросли, но времени на салон нет абсолютно: два ближайших дня расписаны так плотно, что ни часочка свободного, а потом я улетаю.
Я пишу моей фее по волосам Карине:
– Дорогая, я опять как снег на голову. Мне надо покраситься. Поздно вечером, ночью или рано утром. Как всегда, во внеурочное… Но по-другому никак.
– Завтра в шесть утра? – предлагает Карина.
Говорю же: фея.
Обожаю её.
Всегда примет меня в самое нестандартное время, когда надо мне.
Ценой своего сна.
На следующее утро в 6:30 я сижу в салоне, на голове у меня краска, а мы с Кариной пьём кофе и хохочем над какой-то её историей. И я так рада, что опять раздвинула границы дня и всё успела. И так здорово, что у меня есть Карина, которая всё понимает.
В 8 утра я уже выхожу из её салона с укладкой. Прямо хоть на подиум!
И тут Карина говорит:
– Ты зачем мне всегда платишь шесть тысяч? Если моя ставка – пять. Ты близкий мне человек, я с тебя готова три брать, даже меньше, только за краску. Мне неловко очень, когда ты больше платишь. Не переплачивай…
А я в этот момент уже держала в руках пятитысячную купюру. И я отдала её растерянно, обняла Карину и побежала в такси.
И чувствую: некомфортно мне. Зудит в душе.
Что-то не так пошло – я своей интуиции доверяю, – надо понять, что именно. Вроде человек назвал мне цену, и я её заплатила, так почему нет внутри привычной радости, тем более что я заплатила даже меньше, чем рассчитывала?
И вдруг я поняла. В этом и проблема! Что я заплатила меньше, а хотела больше.
И я звоню Карине и практически наезжаю на неё:
– Знаешь что, дорогая, я сейчас переведу тебе ещё денег, и ты не спорь, ты выслушай. Просто ты столько стоишь, и даже больше. Ты талантливая и крутая, у тебя полно клиентов, ты устаёшь, но при всём этом ты вместо сна в пять утра встаёшь, чтобы покрасить мне волосы. И варишь мне кофе, и делаешь бутеры. И я оцениваю это всё не только по стоимости краски. Я оцениваю наш смех, твоё понимание моей ситуации, то, что ты всегда готова пойти навстречу, наш уровень доверия, атмосферу – и всё это перечисленное, Карина, бесценно, понимаешь? Бес-цен-но. Не отнимай у меня право ценить тебя так, как я ценю. Потому что ты явно себя недооцениваешь… Я оцениваю не твою услугу, а твою энергию!
Я ЗАМЕЧАЮ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ГОТОВЫ УПАСТЬ, НО НЕ ГОТОВЫ ВЗЛЕТЕТЬ В ЦЕНЕ, ПОТОМУ ЧТО Я САМА ТАКАЯ ЖЕ.
Потому что ценность свою мы порой не ощущаем, не чувствуем, не можем рассмотреть её границ и размеров и робко ищем подсказки о себе в других, хотя все шпаргалки о себе, конечно, спрятаны в нас самих.
Когда я была на гастролях в Мурманске, ночью, после выступления, мы поехали охотиться на северное сияние. Нам говорили, что поймать его сложно и кто-то месяцами охотится на него безуспешно, но нам повезло – нам сразу удалось его поймать, и это было что-то совершенно бесподобное: ночное небо полыхало разноцветными переливами, а мы заворожённо смотрели на него.
Северное сияние – это не магия, а оптическое явление: взвешенные частицы, отделившись от Солнца (солнечный ветер), сталкиваются с частицами атмосферы Земли.
На следующий день я, не справляясь с объёмом пережитого восторга, попыталась описать увиденное соседке по купе и поняла, что это невозможно. Есть вещи, которые просто надо увидеть. Поймать и больше никогда не забыть.
Ценность – как северное сияние внутри нас. Это столкновение нашего солнца, ветра и атмосферы. Оно (сияние) есть, даже если мы его не ищем и не ловим. Но если постараться и поймать, то уже не понимаешь, как жил без него раньше.
И так важно окружить себя людьми, которые нас любят, нами восхищаются и транслируют нам такую нашу ценность, в которую нам самим даже поверить страшно.
Но, научившись ловить собственную ценность, человек неизбежно замечает её и в других и сам превращается в передатчик этой информации.
Ты – ценный. Слышишь? Северно сияй!
Бассейн
– А скажите вашему ребёнку, чтоб не брызгался, – велит мне женщина в бассейне. Она плывёт мимо моей дочери, которая самозабвенно ныряет и иногда, выныривая, и правда создаёт брызги.
А эта дорожка специально для посетителей с детьми. Катя (дочь) не может не брызгаться, она плавает шумно и весело и периодически – не специально! – лупит ладошками воду.
Всё-таки лучшим решением того лета было купить карту в фитнес-клуб.
Я купила её от отчаяния в последний день весны: наступающее лето ощущалось временем, когда мои непристроенные дети буду сходить с ума от безделья, а я буду безостановочно готовить им еду (и сама же её буду дегустировать) и отчаянно придумывать им развлечения. Ни моря, ни лагерей, ни планов на это лето.
Ни сил что-то решать.
Тот год был очень сложным, и я впервые не чувствовала завтрашнего дня, не предвкушала его, только ощущала, будто отсоединилась от жизненного потока и не могла ничего спланировать.
И тут этот фитнес, как снег на голову (как спорт на голову).
Ну посмотрите на меня: «я» и «фитнес» – слова-антонимы.
МНЕ КАЗАЛОСЬ ВСЕГДА, ЧТО ФИТНЕС-КЛУБЫ – ЭТО ДЛЯ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПРИДУМАТЬ, КАК УСТАТЬ ДОМА, И ХОДЯТ УСТАВАТЬ В СПЕЦИАЛЬНОЕ МЕСТО.
Ну чудаки же, право слово! Зачем ты шарашишь час по беговой дорожке? Сходи в МФЦ и в поликлинику! Зачем приседаешь со штангой? Убери на антресоли коробки с зимними вещами… Наполни жизнь реальной нагрузкой, со смыслом, а не этой вот, искусственной.
Знаете, как я открыла для себя фитнес? О-о, это очень забавно. Мы после кино зашли с детьми на фудкорт (вот «я» и «фудкорт» – слова-синонимы, ага).
Дети клянчили картошку фри, наггетсы и бургер. Всё самое вредное, что может быть.
Я купила. Нет сил на сопротивление.
Быть хорошей матерью – это отдельная сложная работа, я с ней не справляюсь и пока понизила себя до «мамаши».
Мамаша – это такая мама, какая получается автоматически с учётом степени усталости или эмоционального раздрая. Она варит пельмени, а не суп, разрешает планшет, а не книги, говорит «делай что хочешь», и это реально тот самый случай, когда правда можно. Делать что хочешь.
Я и себе купила бургер. Потому что мамаша захотела. И вот сидим мы и едим. Фемили фуд.
И я ощущаю одновременно тяжесть в желудке и тяжесть от мысли, что я вступила в борьбу за звание «худшая в мире мать».
Лета у детей нет – а бургер есть. Осталось прикурить две сигареты, раздать детям и ждать визита органов опеки…
Помните, как в шутке: «Из бургера выпал листик салата, забрав с собой мой последний шанс на правильное питание».
Вот у меня так и было. Выпал листик. Я вздохнула: «Ну куда ты!»
И тут я голову поворачиваю. Ого. Фитнес!
Мне про него многие говорили, но, когда не в запросе, в одно ухо влетело, пожужжало и вылетело. А тут прямо… импульс.
Я встала и, сказав детям «я сейчас» и отложив недоеденный бургер, вошла в клуб.
А вышла с абонементами себе, сыну и дочери.
Это я так откупилась от мысли, что я плохая мать. Где ж плохая – вот, смотрите, у моих детей теперь будет хотя бы бассейн (я сначала думала, что купила только бассейн)!
А потом я обнаружила их и на тренировочках, и на велотуре, и на укрепляющих спинку зарядках, а себя обнаружила плывущей, танцующей, балетящей, лупящей грушу женщиной…
Лупить грушу я, кстати, прокралась поздно, когда никто не видит, ни с кем не согласовав…
Но в клубе есть камеры, и меня спалили.
– Ольга, можно я покажу вам, как правильно? – спрашивает индивидуальный тренер, глядя, как я бью грушу.
– Я не хочу правильно, я хочу больно. Я так… выпускаю… Пар. Злость. Жесть. Боль. Ад. Мат. Гнев, – говорю я, нанося удар с каждым словом. А потом вскрикиваю «Ауч!» и трясу ладонью, потому что болит запястье (не делайте так).
– Ну вот! – переживает тренер.
– Не-не, я щас столько своих врагов уделала. Я довольна. Это же не груша, это ж на самом деле кукла вуду. – Я говорю заговорщическим тоном.
– Ого! Не хотелось бы стать вашим врагом.
– У вас и не получится. Это нужно в мировом масштабе накосячить.
Ну и бассейн. Вода – это лучшее в мире успокоительное.
И бассейн, кстати, не просто снимает тревогу, он же ещё метафора жизни…