Но я как хозяйка должна иметь какие-то инструменты влияния на своих гостей. Если гость пришёл нетрезвый, хамит хозяевам, оскорбляет других гостей, сморкается в занавеску, я должна иметь возможность пригрозить: «Если вы не перестанете, я вас прогоню». И правда прогнать, если не перестал. Выставить за дверь. Забанить. Чтобы не портил атмосферу.
На всех площадках такой инструмент – бан – у меня есть, а на одной – нет. То есть есть, но бесполезный. Это «Яндекс Дзен». Там если человека забанить, то на создание нового аккаунта уйдёт меньше минуты, поэтому банить просто бесполезно.
И помимо абсолютной безнаказанности в плане поведения, там ещё и властвует анонимность, которая в тандеме с безнаказанностью даёт людям возможность проявлять себя по-разному. Иногда человек поворачивается самой тёмной, самой негативной своей стороной: ну а что, ему же за это ничего не будет, и никто даже не узнает, что он – это он.
Однажды я написала пост, как в социальном санатории нас с дочкой посадили за один стол с ребёнком, у которого был ДЦП, и он, в силу диагноза, очень неопрятно ел: суп вываливался изо рта вместе с непрожёванным хлебным мякишем…
Я поймала в себе брезгливость, и мне было очень стыдно от этого. Хотя я понимаю, что чувства не выбирают и любая палитра чувств – правильная. Просто если какая-то эмоция тебя не устраивает, то нужно подумать, что сделать, чтобы избежать этого в будущем.
Первая мысль моя была – не ходить больше в эту столовую, а питаться где-то за пределами санатория. Но потом я ужаснулась сама от себя ещё раз: инклюзия – это мышца, её надо качать, а не сбегать, а на это нужно время.
И мы ходили в столовую, каждый день, на все приёмы пищи, и к концу второй недели совсем освоились и спокойно совершенно обедали, безо всякой брезгливости.
Мне показалось, это подходящая метафора о том, что быть хорошим – это путь, а не мгновенный результат, и надо просто выбрать идти по этому пути, по шажочку прокачивая в себе мудрость.
Я опубликовала об этом пост и была поражена, сколько людей написали мне что-то вроде: «От вас, Ольга, совсем не ожидала», или «А ведь изображаете из себя хорошую, толерантную, а сами брезгуете инвалидами», или «Разочарована в вас. Брезгливость? Вам не стыдно?»
Мне стыдно. И поэтому я и работаю с этим.
Когда моя дочь училась бегло читать, я узнала такое понятие, как регрессия чтения. Это когда ребёнок, читая, возвращается к какому-то слову, чтобы перепрочитать его снова и правильно.
Вот у меня была регрессия чувств – я возвращалась в одну и ту же ситуацию, чтобы перепрожить её заново, пока не случатся правильные чувства.
Но знаете, где меня поддержали? Точнее, не поддержали, а «разрешили» мне мои чувства? На том самом «Дзене», где никто никому не собирается нравиться, где людям не надо «держать лицо», потому что зачем, если лицо анонимное?
Там люди писали, что они бы тоже испытали брезгливость и даже не подумали бы вернуться, если бы была возможность не возвращаться…
Я ПОНЯЛА, ЧТО СОЦИУМ ДИКТУЕТ НАМ НЕКИЕ ЭТИЧЕСКИЕ ЛЕКАЛА, И ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВПИСАТЬСЯ В НИХ, НАМ ПОРОЙ ПРИХОДИТСЯ КАЗАТЬСЯ ЛУЧШЕ, ЧЕМ МЫ ЕСТЬ…
Но на самом деле недавно случился эпизод, который показал мне, что на пути к толерантности я прошла даже глубже, чем некоторые.
Мне заказали текст. Рекламный.
Про автогамаки для собак.
Это такое приспособление для комфортной перевозки домашних любимцев.
Текст нужен такой, чтобы люди читали и думали: «Мне просто необходим такой гамак для собаки! Как я жил без него? Сколько стоит?»
Заказчик – Тамара, женщина прямолинейная, сформулировала задачу так: «Чтобы гамаки для собак захотели купить даже те, у кого нет собак».
Секрет хорошего рекламного текста (да и любого текста) в том, что он дарит эмоцию. Человек должен прочесть этот текст и понять, как много его проблем решит гамак, и скорее пойти за покупкой.
Поэтому бесполезно перечислять эпитеты: прилагательные о том, какой гамак прекрасный, надёжный, полезный, непромокаемый и т. д.
Никто этого не читает: вы потеряете внимание потенциального покупателя уже на втором эпитете.
Нужен сторителлинг.
Короткая яркая история, в которой гамак, как супермен, спасает собаку и хозяина. Собаку – от падения. Хозяина – от грязи.
Я стала искать эту историю. Чтобы описать.
Все те, что приходили на ум, решались одним возражением: «Ну, не бери с собой собаку».
В них все ситуации были будто притянуты за уши. За собачьи уши. Которые вполне могли бы и дома остаться.
Мне хотелось исключить это возражение, чтобы автогамак оставался единственным решением проблемы с перевозкой собаки.
И я придумала! Ну конечно! Главная героиня рассказа будет не просто собака, а собака-поводырь. Её точно нельзя оставить дома.
Вспомнила свою знакомую слабовидящую Олю, которая рассказывала, как много путешествует и как это сложно – с собакой. Никто не хочет везти её с собой.
Я написала текст. Без имён. Просто про человека, который всегда берёт с собой собаку во все путешествия.
А как это сделать, если путешествие – на авто? Бинго! Взять с собой компактный автогамак.
Я была довольна текстом. Отправила его Тамаре. И была удивлена ответом: «А можно как-то без жалости и манипуляций в рекламе обойтись?»
Я сначала так удивилась, что бросилась перечитывать текст. Каких манипуляций? Какой жалости? Там же и близко нет этого.
А потом поняла. Просто Тамара далека от инклюзии. Для неё любое упоминание человека с инвалидностью – немножко провокация. Мол, бедося, страдалец, несчастный.
А я глубоко в теме, и если уж говорить об Оле как о прототипе, с которого списана главная героиня, то последняя ассоциация, которая может возникнуть при знакомстве с Олей, – это про жалость. Она весёлая, юморная, красивая, стильная. Живёт ярко, много путешествует, много влюбляется, много смеётся.
И рядом её собака, которая и поводырь, и верный друг. И им двоим точно не скучно, и хочется подольше побыть рядом с ними обеими, потому что они классные.
И я вхожу в Олину историю через точку восхищения.
Для меня эта реклама не про инвалида, а про путешествие и автогамак, который сделает его удобнее.
Но я понимаю, что мир разный, люди разные, готовность к инклюзии – разная.
Кто-то уже на пути, а кто-то пока прошёл мимо.
И это не хорошо и не плохо. Просто пока он не столкнулся с этой темой, не врезался, не соприкоснулся. А сам человек изначально не в запросе, от него эту правду жизни заслоняет страх: это же страшно очень – понимать, что никто ни от чего не может быть гарантированно защищён.
В инклюзию ты входишь внезапно, но добровольно. Решаешь, насколько ты готов качать эту мышцу.
А если тащить туда принудительно, можно получить обратный эффект.
Поэтому я просто переписала текст для Тамары.
Придумала другой сторителлинг. Он тоже прекрасен, но в нём всегда остаётся место возражению: не хотите покупать автогамак, не берите с собой собаку.
Тамаре понравилась вторая статья.
И она её взяла.
Мне хочется сказать, что в какой бы точке на этом инклюзивном пути вы ни были – в самом начале или уже глубоко прошли, – очень важно продолжать идти по нему, потому что это Путь к самому себе, настоящему, живому, чувственному.
А ещё это путь к душевной чистоте. Когда нет необходимости казаться лучше, чем ты есть, потому что ты хороший ровно настолько, насколько есть в этом потребность, и тебе не стыдно за недостаточную концентрацию доброты в себе. Потому что если стыдно – всегда можно взять и исправить это.
Добавить в свою жизнь щепотку чистоты.
Разная
Моя дочь Катя ходит на занятия по рисованию. Там небольшая группа, всего шесть человек, но все очень разные. Однажды я присутствовала на занятии (сидела в уголке, заряжала телефон у розетки) и видела, как филигранно учитель нашёл подход к каждому ребёнку.
Например, там был мальчик, который казался совершенно неуправляемым, пока учитель не сообразила: ему надо говорить всё чётко и безальтернативно, вот так: «Виталя, красный цвет возьми. Красный. Стой! Положи зелёный, и жёлтый положи. Красный бери!..»
А есть девочка, совершенно воздушная, с ней, наоборот, надо через восхищение: «Боже, как красиво. Давай теперь красного добавим? Вообще невероятно будет».
А Виталя без ноток металла в голосе будто не слышит. Почему так?
Вот есть у меня партнёр по проекту. Женщина в возрасте.
Я её люблю, потому что она нежная, летящая, красивая и творческая. Я ценю в ней её летящую женственность и трепетное отношение к жизни. Каждый день она воспринимает как подарок-цветочек! Учусь у неё быть девочкой-девочкой.
И вот однажды она совершает поступок, который мне… ну, жмёт. Я такое не люблю и не хочу, чтобы такое случалось впредь. А работать с ней дальше – хочу.
Я абсолютно уверена, что она не специально. Точнее, нет в этом злого умысла. Она хотела как лучше, но получилось как получилось.
Мне предстоит с ней разговор.
О том, что так не надо делать, если мы хотим по-прежнему быть партнёрами и если ценим в отношениях лёгкость.
Но я знаю, что, если сказать ей в лоб: «Не делай так», её это потрясёт, напряжёт и оттолкнёт. Надо как-то зефирно действовать. Я тяну время, думаю.
Но сказать надо. Важно, чтобы были обозначены границы. Промолчать – это нарушить свои. Надо как-то ласково сказать. Люди разные, и к ним нужен разный подход. К кому-то – грозно и безальтернативно, к кому-то – нежно.
Другой партнёр однажды меня обманул. Не сказал правды, желая меня спасти от неё, а в итоге запутался во лжи, и правда всплыла. И ему я прямо позвонила и сразу после «привет» выпалила всё как есть. Но он мужчина. С мужчинами в этом плане проще. Они понимают «в лоб» и даже благодарны, когда без обиняков.
А та моя девочка – ранимый цветочек.
Там аккуратно надо.
Я снова тяну время и ищу слова для партнёра.