ет по ней осколком и бросается в воду. Шпион устремляется к своим ластам. Тихон бежит туда же. Заветной цели они достигают одновременно.
Между ними всего два-три метра, под ногами ласты. Шпион выше колен в воде. Тихон на берегу, в его руке нож. Некоторое время каждый напряженно изучает друг друга. За маской лицо врага не разобрать. Зато хорошо видно, как он принимает стойку каратиста перед схваткой.
Заколов ждет, когда противник шагнет к ластам или бросится на него. Однако аквалангист неожиданно приседает и скрывается под водой. Неужели поплывет без ласт? Это очень тяжело. Или задумал хитрость? Неизвестность тревожит. Тихон делает шаг назад, словно опасаясь, что из-под воды его цапнут за ноги. Аквалангиста всё нет. Под водой чувствуется какое-то движение. Уйдет! Ждать нельзя! Заколов ныряет в озеро. В темной воде он едва различает силуэт аквалангиста. Тот держится руками за круглый вытянутый предмет. Это аппарат для передвижения под водой! Так вот, как он приплывает на остров. С помощью такого аппарата можно достаточно быстро преодолеть несколько километров и выйти на берег в любом скрытном месте!
Включается двигатель. Струя воды, выбрасываемая аппаратом, набирает силу. Тихон ныряет глубже, чтобы помешать бегству. Ему не хватает воздуха. Аквалангист одной рукой держится за аппарат, другой отбивается от преследователя. Его ладонь цепляет лезвие ножа в ослабевшей руке Заколова. Струйка крови медленно растворяется в воде, клинок опускается на дно. Тихон выныривает, жадно хватая воздух. Когда он погружается в следующий раз, за толщей воды шпиона уже не видно.
В мокрых джинсах и футболке Тихон вернулся к Ларисе. Сжавшаяся девушка сидела под камнем и тревожно озиралась. Ее колотил озноб.
– Где он? – испуганно спросила она.
– К сожалению, уплыл.
– Я замерзла. – Девушка встала, прижалась к парню, но тут же отпрянула. – Ты совершенно мокрый!
– Это логично.
– Поплыли на берег.
Тихон вспомнил, с чего началась схватка.
– Почему ты крикнула? Что случилось?
– Я укололась. Здесь кругом осколки!
– Я был уверен, что ты даже иголок не боишься, – пошутил Тихон, намекая на тату.
– Когда подготовишься, не страшна любая игла. Но здесь, и в этом состоянии, – Лариса беспомощно развела руки, которыми прикрывала низ живота. – Мне надо в гостиницу.
– Да, конечно. Сейчас посмотрим, что с лодкой.
Они подошли к валунам, между которыми закрепили надувную лодку, и увидели безрадостную картину. Вместо выпуклого оранжевого носа на поверхности воды плавал бесформенный комок резины. Однако корма оставалась надутой.
– Яркая у нас лодка, аквалангист ее заметил и проткнул. Хорошо, что она состоит из двух половинок.
– Что же нам делать? – девушка в отчаянии заломила руки.
– Или ждать здесь до утра, а потом кричать…
– Я не могу. Как ты не поймешь, мне срочно нужно в гостиницу! Вам бы мужикам такое…
– …Или попробовать вплавь, держась за надутую часть лодки.
– Больше нет вариантов?
– Нет.
– Тогда поплыли, – решилась девушка.
Вода в озере теперь казалась холодной и враждебной. Молодые люди медленно продвигались к берегу, толкая перед собой неуклюжие останки надувной лодки. У Ларисы быстро закончились силы, она виновато повисла на валике. Тихон сохранял спокойствие, хотя ему приходилось прикладывать гораздо больше усилий.
– Держись крепче. И не волнуйся. Скоро доплывем, – всячески успокаивал он Ларису и ободряюще улыбался.
Но скоро не получалось. Ноги путались в притопленом резиновом фартуке. Уставшая девушка притихла. Заколов понимал, что она теряет кровь, и видел, как то и дело закрываются ее глаза. Порванная лодка упорно сопротивлялась передвижению, предпочитая болтаться на месте. Тихон интенсивно толкал валик, но расстояние до берега сокращалось с черепашьей скоростью. В какой-то момент руки девушки безвольно соскользнули с мокрой резины. Она распласталась на воде и стала погружаться. Заколов подхватил Ларису подмышки, перевернул лицом вверх, а сам лег на спину. Лодка теперь оказалась бесполезной.
Тихон рывками продвигался к берегу, следя за тем, чтобы девушка не захлебнулась. Почувствовав дно под ногами, он встал и перенес Ларису в машину.
22Фиаско
Ржавый нос катера упрямо резал влажную дымку предрассветных испарений. Невыспавшийся военный прокурор и меланхоличный следователь прокуратуры приближались к таинственному островку. Подполковник Крюков сам вел моторную лодку. Следователь сжимал у груди папку, защищаясь от ветра. Заколов елозил на забрызганной скамье, в предвкушении улик, и указывал путь.
– Вон к тому камню!
Катер резко сбросил обороты, по инерции накатываясь на берег.
– Вот здесь шпион вышел и снял ласты. – Заколов недоуменно смотрел на пустой берег. Он прекрасно помнил, что аквалангист уплыл без ласт. – Может, я немного ошибся. Утром берег выглядит несколько иначе. Давайте возьмем правее.
Но и далее на берегу ничего не оказалось. Прибрежные валуны меняли форму, неохотно расступались, обнажая унылую гальку.
– Странно. Я был уверен… А если повернуть влево?
Виталий Крюков прервал бесплодное блуждание и причалил в подходящем месте.
– Ласты меня интересуют в последнюю очередь. Веди к передатчику, – скомандовал он, плохо скрывая раздражение.
Серую скалу с порослью колючек и подножия Тихон нашел быстро.
– Здесь естественный тайник. В нем спрятана рация, – уверенно указал студент.
Следователь и прокурор наклонились. Тихон раздвинул колючки, но вместо прорезиненной ткани увидел старый треснувший автомобильный аккумулятор. Колкий взгляд Крюкова полоснул по растерянному лицу Заколова.
– Так. Погодите. – Тихон в спешке восстанавливал ночные события. – Всё верно. Шпион успел достать передатчик и пошел с ним сюда. Я догнал его, мы сцепились, он потерял нож и убежал к берегу. Передатчик остался на земле!
– Ну и где же он? – с недоверием спросил следователь.
Тихон осмотрел место вчерашней схватки, облазил соседние камни, но ничего не обнаружил. Обескураженный, он опустил руки. Опытный следователь звучно схлопнул раскрытую было папку с протоколом осмотра и скептически пялился на молодого человека.
– Шпионские романы почитываете?
– При чем тут романы!
– Извините, забыл. Теперь их успешно заменяет телевидение.
– Не верите? Я отведу вас к антенне, – решительно заявил Заколов.
Он провел прокурора и следователя к провисшей проволоке. При дневном свете старый провод, с едва сохранившейся резиновой оплеткой, выглядел совсем не убедительно.
– И это, по вашему мнению, сложнейшее техническое устройство, именуемое вражеской антенной? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался следователь.
– Провод образует замкнутый контур большой площади и правильной формы…
– Он порван, – указал следователь на провисший конец, – и валяется на этом островке с незапамятных времен.
– А откуда здесь осколки бутылок? Их специально разбили, чтобы никому не повадно было здесь отдыхать, – цеплялся за последний аргумент Тихон.
– Бутылочные осколки – это убедительно, – закивал головой следователь и, скорчив чрезвычайно серьезную мину, обратился к прокурору: – Виталий Степанович, прикажете взять на экспертизу?
Угрюмый подполковник укоризненно посмотрел на Тихона. Напрасно он нянчится с Заколовым-младшим. Поверил, что дилетант поможет раскрутить шпионское дело! Потащился ни свет – ни заря слушать пустые бредни на этот чертов островок! Коллеги засмеют. Хотя нет, не напрасно. Смеяться то будут над бестолковым студентом. Заодно и посмертный авторитет его отца пошатнется. Надоело работать в тени безвременно ушедшего гиганта. Так что, всё к лучшему. Куражиться, так куражиться.
Подполковник крякнул в кулак и голосом, которым привык вести совещания, назидательно произнес:
– Стеклышки мы обязательно соберем. Исследуем отпечатки, установим личности и всех вызовем на допрос. – Сморщившийся следователь болезненно наблюдал за начальником. Прокурор поддел ботинком крупный осколок, хрястнул его о камень. – А пока я бы хотел посмотреть на нож. Тихон Петрович, вы заявили, что неизвестный аквалангист выронил нож?
– Да, так и было.
– Во время схватки с вами?
– Совершенно верно.
– Вы утверждаете, что агент, прошедший диверсионную подготовку, бросился на вас с холодным оружием и не причинил вам никакого ущерба? Может, футболку задел или поцарапал?
– Нет. Мне удалось выбить нож.
– Ну да. Это логично, как вы любите выражаться. Студент обезоружил диверсанта! Так, где же он? Я не говорю сейчас про шпиона. Он скрылся, уплыл, улетел, это совершенно понятно. Я спрашиваю, где нож, о котором вы заявили? Или вам померещилось в темноте?
– Нож был. Я держал его в руках, но выронил, когда нырнул за аквалангистом.
– Даже так! Вы хотели задержать его под водой. Смелый поступок.
– Я найду нож! – упорствовал Тихон, разобравшись в настроении Крюкова. – Он должен лежать на дне. Я сейчас найду его.
Молодой человек порывисто развернулся и побежал к берегу. Определив место подводной борьбы с аквалангистом, он скинул одежду. Стройное тело нырнуло в прозрачную воду. Расширенные глаза над раздутыми щеками тщательно обследовали дно. Ореол волос метался вслед за взглядом. Вынырнув, Тихон шумно глотал воздух и погружался обратно. Он переворачивал камни, расширяя зону поиска. Безрезультатно. Рядом, в катере, покачиваясь на волнах, курили следователь и прокурор.
– Виталий Степанович, на службу пора, – как бы, между прочим, напомнил следователь.
Прокурор швырнул окурок перед лицом вынырнувшего Тихона.
– Залезай! – рявкнул он. – Концерт окончен.
На обратном пути в катере Заколов не проронил ни слова. У причала он молча расстался с прокурором. Он шел вдоль берега и размышлял о том, что случилось. Опытный шпион по всем статьям переиграл его. Агент специально вспорол только половину надувной лодки, чтобы у них с Ларисой была возможность покинуть остров. Враг не хотел, чтобы они остались на скалистом островке, и, в то же время, обратный путь на берег должен был быть максимально долгим. Остается признать, что агент достиг поставленной цели.