Нью-Йорк
Шпион пригласил немца Ганса в Нью-Йорк, в подвал под рестораном «Биргартен» на углу Второй авеню и Пятидесятой улицы. В холодный ручей, протекающий через подвал, были наполовину погружены бочки с вином. Каменные стены отражали мелодичное журчание текущей воды. Они сидели лицом к лицу за круглым деревянным столом, освещенным единственной лампой.
— Мы планируем будущее, в котором есть не только горящие остатки пасторального Манхэттена, — заметил шпион, оценивая реакцию Ганса.
Немец, который как будто нанес немалый ущерб запасам рейнского вина, казался более мрачным, чем обычно. Вопрос в том, может ли он еще быть полезен или чересчур пропитался вином и угрызениями совести.
— Mein Freund! — Шпион смерил Ганса повелительным взглядом. — Вы готовы продолжать службу Фатерлянду?
Немец заметно распрямился.
— Конечно.
Шпион скрыл улыбку облегчения. Если внимательно прислушаться, можно по-прежнему услышать, как Ганса щелкает каблуками, словно марионетка.
— Мне кажется, у вас большой опыт работы на верфи?
— «Нептун Шиффварфт унд Машиненфабрик», — гордо ответил Ганс, очевидно, польщенный тем, что шпион это помнит. — В Ростоке. На самой современной верфи.
— Американская «самая современная верфь» — в Камдене, Нью-Джерси. Думаю, вам следует отправиться в Камден. Вы быстро освоитесь в этом городе. У меня можете получить все, в чем нуждаетесь: деньги, взрывчатку, поддельное удостоверение личности, пропуск на верфь.
— Зачем, mein Herr?
— Чтобы отправить послание американскому конгрессу. Пусть в конгрессе задумаются: может, их флот не годится для нынешних времен.
— Не понимаю.
— Американцы собираются спустить на воду первый корабль, вооруженный орудиями одного калибра.
— «Мичиган». Да, я читал в газетах.
— С вашим опытом вы понимаете, что успешный спуск с земли на воду шестнадцатитысячетонного корпуса требует уравновешивания трех мощных сил: тяготения, натяжения при движении по стапелю и особой плавучести кормы. Верно?
— Да, mein Herr.
— Несколько секунд в начале спуска, когда придут в движение киль и трюмные блоки, а последние опоры отпадут, корабль удерживают только стенки дока.
— Это так.
— И я спрашиваю вас, может ли стратегически расположенный заряд динамита, взорванный точно в нужный момент, когда корабль начинает скользить по стапелю, разрушить этот стапель и опрокинуть «Мичиган» на землю, вместо того чтобы он спустился в воду?
Глаза Ганса загорелись от такой возможности.
Шпион позволил немцу мысленно увидеть сокрушающее падение шестнадцатитысячетонного корпуса, валящегося набок. Потом сказал:
— Вид лежащего на боку пятисотфутового дредноута произведет впечатление на флот Соединенных Штатов. И окончательно уничтожит репутацию флота в конгрессе, который и так неохотно отпускает деньги на строительство новых кораблей.
— Да, mein Herr.
— Сделайте это.
Командор Томми Томпсон внимательно слушал, как Брайан О'Ши, Глазник, излагает план посылки его партнеров из Хип Синг в Сан-Франциско, когда в салун на Тридцать девятой улице вбежал мальчишка с запиской от Ледяного Уикса.
Командор прочел записку.
— Он предлагает убить ван дорна.
— Случайно не говорит, как именно?
— Наверно, все еще обдумывает, — рассмеялся Томми и передал записку Глазнику.
«Необычно, — подумал он. — Мы возобновили свое прежнее партнерство». Глазник заходил не часто. Это был всего лишь третий его визит после тех пяти тысяч долларов. И он не требовал своей доли — удивительно! Напротив, Глазник дал Томми взаймы, чтобы под узлом надземной железной дороги на Пятьдесят третьей улице открыть новое игровое заведение, и оно уже приносило хороший доход. Если добавить сделку с Хип Синг, дела идут хорошо. К тому же, разговаривая с Глазником, Томми обнаружил, что доверяет ему. Конечно, господь свидетель, не свою жизнь. Даже за все его деньги. Но он доверяет здравомыслию Глазника, как в прошлом, когда они были мальчишками.
— Как думаешь? — спросил он. — Можно ему поручить это?
О'Ши пригладил усики. Сунул большой палец под жилет. Посидел неподвижно, как каменный, вытянув ноги, зарыв каблуки в опилки, а когда заговорил — смотрел на них, как будто обращался к своим модным туфлям.
— Уикс устал прятаться. Хочет вернуться домой из своего убежища. Оно, вероятно, в Бруклине. Но он боится, что ты его убьешь.
— Боится, что я убью его по твоему приказу, — язвительно поправил Томми. — А ты прикажешь.
— Уже приказал, — ответил Глазник О'Ши. — Твой так называемый Ледяной…
— Мой так называемый Ледяной! — возмущенно повторил Томми.
— Да, твой так называемый Ледяной, которого ты, получив пять тысяч долларов, отправил в Камден и который совершил убийство на глазах свидетеля — и какого свидетеля? Детектива из «Агентства Ван Дорна», матерь божья! И когда ван дорны схватят его — а мы знаем, что они его схватят, — или копы задержат его за другое преступление, Ван Дорн спросит: «Кто велел тебе убить?» И Уикс ответит: «Томми Томпсон и его старый приятель Глазник О'Ши, которого все считали мертвым, а он жив».
О'Ши оторвал взгляд от своей обуви, посмотрел с неопределенным выражением и добавил:
— Откровенно говоря, если бы я не настаивал, ты бы не стал его убивать. У тебя больше причин бояться, чем у меня. Я могу исчезнуть, как уже делал. А ты застрял здесь. Все знают, где найти Командора — на Тридцать девятой, в салуне Командора Томми, а вскоре всем станет известно и о твоем новом заведении на Пятьдесят девятой. Не забудь, ван дорны — это не копы. Нельзя им заплатить, чтобы они посмотрели в другую сторону. Не через ствол пистолета.
— Так что скажешь о предложении Уикса убить свидетеля?
Глазник О'Ши сделал вид, что обдумывает ответ.
— Думаю, Уикс смел. Умен. Практичен. Может, у него припрятан козырь. Если нет, у него мания величия.
Босс банды «гоферов» мигнул.
— Что это значит?
— Мания величия? Это значит, что Уиксу очень повезет, если он выпутается. Но если ему удастся убить ван дорна, твоим неприятностям конец.
— Ледяной серьезный парень, — с надеждой сказал Томми. — И умный.
О'Ши пожал плечами.
— Ну, если немного повезет… как знать? В любом случае, что мы теряем? Скажи ему, чтобы не тянул.
Томпсон написал шифрованный ответ на обороте записки Уикса и позвал мальчишку.
— Иди сюда, паршивец! Отнеси туда, где прячется эта свинья.
О'Ши поражался глубине глупости Томми. Если Уиксу удастся убить ван дорна — а это не просто ван дорн, а знаменитый смертельно опасный старший дознаватель Исаак Белл, — Ледяной Уикс станет героем Адской кухни и главным кандидатом в главари «гоферов». Как же удивится Томми, когда Уикс всадит ему под ребро заточку!
Глупость Томми напомнила О'Ши русский флот в русско-японской войне. Бестолков, как Балтийский флот, чьи старомодные корабли и замшелая тактика столкнулись с современным японским флотом. Эй, дно Цусимского пролива, мы идем к тебе!
— Давай к делу, Томми, — к путешествию твоих китайцев в Сан-Франциско.
— Это не мои китайцы. Они из Хип Синг.
— Узнай, сколько денег потребуется, чтобы они стали твоими китайцами.
— А с чего ты взял, что они захотят отправиться в Сан-Франциско? — спросил Томми. Главарь банды «гоферов» не мог понять, что нужно О'Ши.
— Они китайцы, — ответил О'Ши. — За деньги сделают что угодно.
— Не возражаешь, если я спрошу, сколько ты сможешь заплатить?
— Сколько угодно. Но если ты еще раз спросишь о чем-то, кроме конкретной цены, я буду рассматривать это как начало войны.
Командор Томми сменил тему.
— Любопытно, что за козырь у Ледяного.
ЭТО СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ ЗМЕЯ
ЕЕ ЯДОМ ЛЕЧАТ ДУШЕВНОБОЛЬНЫХ
ЯД ИЗ ЕЕ КОПЬЕОБРАЗНОЙ ГОЛОВЫ
УБИВАЕТ БЫКА ЗА ПЯТЬ МИНУТ
Lachesis muta, которую индейцы Бразилии
называют «внезапная смерть»
Ветер сорвал газету со стенда у Вашингтон-парка, как раз когда бруклинский игрок в начале восьмого иннинга резко ударил битой. Ледяной Уикс смотрел, как мяч летит над полем, мимо Уилтса на насыпи, мимо Сеймура в центре, прямиком туда, где он прятался — переодетый нищим помощником водопроводчика, в тусклой поношенной одежде, без манжет и без воротника, на траве за центром поля, где он не мог попасться на глаза болельщикам из Нью-Йорка.
Если Ледяной способен что-нибудь любить, так это бейсбол. Но он не мог рисковать, появившись на утреннем матче в Нью-Йорке на Поло-Граундз, поэтому пришлось обойтись Бруклином, где его никто не знал. Его любимые «Гиганты» избивали жалких «Супербасов». «Гиганты» вели, холодный ветер, уносящий пепел, шляпы и газеты, никак не сказался на броске Уилтса. Его броски с левой руки на протяжении всего матча изводили бруклинских бьющих, и к восьмому иннингу счет уже был четыре к одному.
Над головой пролетела газета, и ледяные голубые глаза Уилкса остановились на заголовке.
ЯД ИЗ ЕЕ КОПЬЕОБРАЗНОЙ ГОЛОВЫ
УБИВАЕТ БЫКА ЗА ПЯТЬ МИНУТ
Он вскочил с травы и поймал газету.
Забыв об игре, он стал читать, водя по строчкам грязным пальцем. То, что Уилкс умел читать, ставило его выше большинства членов банды. Ежедневные газеты Нью-Йорка изобиловали возможностями. Светская хроника сообщала, когда богачи отправлялись в Ньюпорт или в Европу, оставляя свои дома без присмотра. Торговые новости позволяли узнать о новых товарах, которые можно украсть в порту или на запасных путях к Одиннадцатой авеню. Театральные обзоры служили руководством для карманников, а некрологи — обещанием пустых квартир.
Охваченный надеждой, он прочел каждое слово в статье о змее, потом снова перечитал статью. Ему начинает везти. Змея поможет ему восстановить ущерб от худшего исхода дела: в Камдене в тот вечер, когда они убили шотландца, оказался детектив Ван Дорна Исаак Белл.
Копьеголовая гадюка из Бразилии, самая смертоносная из всех известных змей, будет выставлена завтра вечером в Академии патологии на ежемесячном заседании в отеле «Камберленд» на углу Пятьдесят четвертой улицы и Бродвея.