— Сейчас здесь главный центр базирования современных истребителей-бомбардировщиков «Торнадо».
На видеопленке был запечатлен стремительный взлет звена этих самолетов.
— Ты, наверное, помнишь эти достопримечательности города, — обратился я к Евгению Михайловичу. — Вот городская библиотека, выглядящая как собор, а вот баптистская церковь, похожая скорее на склад. Это музей рыболовства, это яхт-клуб. А вот и старина «Буканир» на стоянке у въезда на базу.
— Хорошая была машина, — сказал Иванов.
Фильм закончился, пробудив в моем собеседнике очередной прилив собственных воспоминаний.
— С Лоссимутом у меня связана особая история, — начал свой рассказ Евгений Михайлович. — На базу RAF в Лоссимуте меня доставили на борту английского истребителя специально к началу тестовых полетов «Буканиров».
Иванов закурил сигарету, помолчал немного, видимо, раскладывая в памяти нахлынувшие воспоминания, и неожиданно вдруг воскликнул:
— Не дай тебе бог столкнуться с британской контрразведкой! Эти ребята спокойной жизни никому не дадут.
Говорил он это, насколько я понял, не ради красного словца, а отдавая должное завидному профессионализму и отменной изобретательности британских специальных служб.
— Что же они вас не поймали с поличным, если так хороши в деле? — спросил я разведчика.
— Это каверзный вопрос, — ответил Евгений Михайлович. — Хвастаться, что я оказался им не по зубам, было бы, наверное, нескромно. Скорее всего, мне просто повезло. Впрочем, взять офицера ГРУ с поличным — задача не из легких даже для самых лучших профессионалов в мире. Однако, даже не сумев загнать меня в угол, «МИ-5» изрядно тормозило мою работу. Если бы не каждодневный контроль с их стороны, уверен, мне бы удалось сделать за время пребывания в Англии значительно больше. Я же бывал порой связан постоянной слежкой «топтунов» из британской контрразведки, что называется, по рукам и ногам. И освободиться от нее было совсем непросто.
Принято считать, что Англия и США — самые трудные для наших разведчиков страны. Причем Англия все же держит первенство в этом отношении над Соединенными Штатами. Ибо к высокой квалификации сотрудников британских спецслужб, жесткости и продуманности методов их борьбы плюсуются еще и старые счеты между разведками двух стран.
Болезненные измены ведущих сотрудников обеих разведок — «кембриджской пятерки», с одной стороны, Пеньковского, Полякова и Гордиевского — с другой — постоянно, даже годы спустя, дают о себе знать в работе и отношениях между двумя противоборствующими спецслужбами. Обидные провалы прошлых лет, словно старые раны, то и дело отзываются болью в чувствительных организмах российских и британских разведок. Это до сих пор не дает им наладить джентльменские отношения.
Еще главный шеф Евгения Иванова, начальник ГРУ генерал армии Иван Александрович Серов, у которого были личные основания недолюбливать британцев, однажды заметил в сердцах коллегам по работе:
— С англичанами мы, наверное, уже никогда не сможем договориться.
Иванов знал об этом суждении генерала, но имел на этот счет иную точку зрения, расходившуюся с мнением начальства.
— У британцев есть одна поговорка, — объяснял Евгений Михайлович свою позицию. — Она гласит: «Never say never», то есть «Никогда не говори никогда». Что касается меня лично, — шутливо рассуждал Иванов, — то, работая в Великобритании, я всегда старался найти общий язык со своими оппонентами, как бы трудно это ни было.
Не секрет, что для советских дипломатов, журналистов, да и других сотрудников, постоянно живущих в Лондоне, поездки по стране ограничивались радиусом в 35 миль от города. Каждый выезд за пределы этой зоны требовал специального разрешения. Нужно было составить маршрут и списаться с отелями. Перенести все данные о предстоящей поездке на отпечатанные типографским способом бланки, именуемые «нотификациями о поездке». Причем сделать это в пяти экземплярах. Один оставить себе, второй сдать в посольство, а остальные три отправить в Форин-офис не позже чем за 48 часов до выезда, не считая праздничных дней. При этом каждый из бланков должен был быть подписан первым секретарем посольства, ибо в противном случае нотификации считались недействительными. Во время командировки в Великобританию Евгению Иванову и его референту Павлу Шевелеву неизменно приходилось заниматься этой никчемной писаниной.
Ничуть не менее жесткие процедуры, надо признаться, существовали и в Советском Союзе для сотрудников английского посольства. В итоге разведчики противоборствующих служб, готовясь к запланированной поездке по стране пребывания, частенько поглядывали на телефон в ожидании звонка и официального ответа: можно ли им отправляться в путь или нельзя.
В ряду многих других скромной персоной военного дипломата Евгения Михайловича Иванова в Англии занимался не кто иной, как лорд Норман Деннинг, о котором уже упоминалось выше в рассказе о визите в Лондон Юрия Алексеевича Гагарина. С шефом военно-морской разведки Великобритании вице-адмиралом Норманом Деннингом Евгений Иванов, естественно, стремился поддерживать хорошие деловые отношения. Судя по всему, это было и в интересах его оппонента. Соперничающим сторонам всегда лучше держать друг друга в поле зрения.
Сэр Норман для советского военно-дипломатического персонала представлялся сотрудником британского МИДа, который отвечает, в частности, за поездки дипломатов по стране. Мнимая должность сотрудника МИДа позволяла шефу военно-морской разведки Адмиралтейства держать в поле зрения своих оппонентов из советских спецслужб, в частности и Евгения Иванова.
В свои пятьдесят восемь лет лорд Деннинг был видной фигурой в британской военной среде. И не только потому, что в 1960 году возглавил одну из ведущих разведывательных служб страны.
Родился будущий сэр Норман в семье торговца мануфактурой и школьной учительницы и был младшим из пяти сыновей. Двое старших братьев геройски погибли в Первую мировую войну. Третий брат дослужился до звания генерал-лейтенанта, да и сам Норман отличился в годы Второй мировой войны. По ее окончании он работал на командных постах в Адмиралтействе.
В 1952 году он получил должность руководителя службы административного планирования королевских ВМС. В 1956-м его назначили директором военно-морского колледжа в Гринвиче. А в конце 50-х годов он, так сказать, встал у руля управления кадров Адмиралтейства сначала в качестве заместителя, а затем и генерального директора.
На кадровой работе сэр Норман Деннинг останется и в последние годы своей службы, оставив пост директора военно-морской разведки в 1964 году.
— Помимо прекрасных военных знаний, которые его отличали, сэр Норман отменно разбирался в людях, — заметит мне в интервью в 1993 году его старший брат лорд Томас Деннинг, бывший Верховный третейский судья Великобритании, которому в 1963 году премьер-министр Гарольд Макмиллан поручит провести расследование дела военного министра Джона Профьюмо.
Об этом историческом расследовании подробно речь пойдет ниже в отдельной главе, посвященной небезызвестному докладу лорда Томаса Деннинга.
Оба брата — лорды Норман и Томас — оказались волею судьбы вовлечены в дело Профьюмо. Первый в качестве его участника, второй — в роли следователя и судьи. Вице-адмирал Деннинг будет давать показания старшему брату судье Деннингу о своих отношениях с помощником советского военно-морского атташе в Великобритании капитаном 2-го ранга Ивановым. Оба постараются замять скандал с делом Профьюмо, который будет не на шутку угрожать стабильности всей британской политической системы.
Но это случится только через год. А в марте 1962 года Иванов собрался в командировку в Шотландию. Намечалось проведение демонстрационных полетов отличного для того времени самолета марки «Буканир» — палубного штурмовика. Естественно, что советскому военному разведчику важно было посмотреть эту машину в деле и представить в Центр свои соображения и о самом самолете, и о базе в Лоссимуте.
Советский военный дипломат подал заявку и нотификацию на эту поездку в Форин-офис сэру Норману заблаговременно, за десять дней. И терпеливо ждал ответа. Оставался день или два до предполагаемой даты отъезда, а ответа все не поступало. Тогда Иванов сам связался с лордом Норманом Деннингом и, раздосадованный, заявил ему:
— Ваше сиятельство, если вы против моей поездки в Лоссимут, то так и скажите. К чему же молчать? Только ведь у вас и свой военно-морской атташе в Москве есть. И ему, наверное, тоже поехать куда-то по Советскому Союзу хочется. Взаимность в нашем деле — вещь крайне необходимая.
Видимо, согласившись с доводом своего оппонента, лорд Норман Деннинг не стал более медлить с ответом.
— Нет проблем, кэптен, — сказал он, — можете лететь в Эдинбург, а оттуда в Лоссимут. Счастливого пути!
Иванов принялся заказывать билеты. До Эдинбурга билеты были, а из Эдинбурга в Лоссимут — нет.
Пришлось снова беспокоить лорда.
— Ваше сиятельство, — снова жаловался ему Иванов, — билетов до Лоссимута не осталось. По вашей милости я ждал с их заказом до последнего дня. Теперь поездка сорвана. Остается лишь посочувствовать и вашему атташе в Москве. Он тоже может остаться без билетов.
— Не волнуйтесь, кэптен, — успокоил его лорд Деннинг. — Летите себе до Эдинбурга. А дальше уже моя забота.
Что ж, разрешение было получено, обещание дано. Значит, можно было собираться в дорогу.
В командировку Иванов отправился вместе со своим референтом Павлом Шевелевым. Перелет из Лондона в Эдинбург занял около часа. В городском аэропорту советские дипломаты заметили, что у трапа самолета их уже встречают.
— Капитан Иванов и господин Шевелев? — поинтересовался один из встречающих. — Лорд Деннинг распорядился подать эти самолеты специально для вас.
Гости взглянули на летное поле и глазам своим не поверили. Метрах в пятидесяти от них стояли два новеньких истребителя «Хантер». Оба были учебно-тренировочной модификации «F-7», то есть двухместные.