Когда герцогу сообщили, что из-за американских выборов им с герцогиней придется ехать на Багамы через Бермуды, герцог был разъярен и написал Черчиллю, что «над ним уже и так довольно долго издевались».
Свою тираду он продолжил в телеграмме: «Настоятельно призываю вас поддержать сделанные мной приготовления, иначе мне придется пересмотреть свою позицию». Когда личный секретарь короля Алекс Хардинг прочитал телеграмму герцога, он обвинил герцогиню и заметил довольно несправедливо: «Уже не первый раз леди попала под подозрение за ее антибританскую деятельность и до тех пор, пока мы будем помнить о влиянии, которое она может оказать на него, чтобы отомстить за себя, мы будем в порядке».
В результате, всего за несколько дней до битвы за Британию премьер-министр тратил драгоценные часы, выполняя роль королевского турагента, организовывая маршрут герцога. Пока герцогская пара была озабочена шоппингом в Нью-Йорке, его соотечественники были обеспокоены вопросом, выживут ли они. В то время как детей эвакуировали из Лондона, работники везде ездили с противогазами, королева училась стрелять из револьвера, а король прятал королевские драгоценности в недрах Виндзорского замка, требования герцога казались чрезвычайно эгоцентричными. В конце концов, после долгих раздумий, герцог согласился отправиться на Багамы напрямую, и Черчилль разрешил освободить одного из его слуг от военной службы.
С каждым днем разговоры скучающего и расстроенного герцога и герцогини становились все более дикими и бросающимися в крайности, к большому удовольствию Германии. Американский посол в Португалии Герберт Клейборн Пелл был настолько встревожен их отношением, что отправил предупреждающую телеграмму госсекретарю Корделлу Хиллу в Вашингтон:
Герцог и герцогиня откровенно против британского правительства. Думаю, их присутствие в Соединенных Штатах может быть тревожным. Они говорят, что собираются остаться в Соединенных Штатах, хочет этого Черчилль или нет и, видимо, намереваются пропагандировать политику умиротворения.
Не только американские дипломаты, но и сотрудники британского правительства получали доклады о все более эксцентричных мыслях герцога. Для человека, обученного искусству осмотрительности и осторожности, он делал самые бестактные и провокационные заявления. До младшего секретаря британского посольства Маркуса Чика дошли сведения через одного информатора, что герцог говорил о своем возвращении, падении «клики Черчилля» и ее замене лейбористским правительством, которое будет обсуждать условия мирного договора с нацистами. Хотя его высказывания носили примечательное сходство с его неопубликованным интервью для Daily Herald в 1937 году, Чик предупредил, что эти идеи, возможно, исходили от прогерманских испанцев и французов в его компании.
К настоящему времени британские наблюдатели слышали тревожные новости о заговоре с целью похищения герцогской пары или, по крайней мере, с целью заманивания их назад в Испанию, чтобы пересидеть войну. Когда герцог после всех своих жалоб, попросил отложить на неделю свой отъезд для того, чтобы дождаться их личных вещей, которые везли с юга Франции, в Уайтхолле начали бить тревогу. Они боялись, что экс-король готовился вернуться в Испанию.
К счастью для Британии, у них было секретное оружие в лице испанского посла Дона Николаса, которому скорее всего платил официальный представитель британского посольства Дэвид Эклс, самопровозглашенный «апостол взяточничества». Николас предупредил Эклса, что Берлин хочет, чтобы герцог и герцогиня вернулись в Испанию, так как у Гитлера были на него планы после его успешного вторжения в Британию. Это предупреждение выразил и португальский двойной агент, который сообщил британцам о планах нацистов похитить королевскую чету.
Эти предупреждения пришли очень своевременно. Опасаясь оставлять испанцев во главе замысла, немцы, с согласия Гитлера, отправили в Лиссабон одного из своих лучших агентов под прикрытием, Вальтера Шелленберга, главу Службы безопасности, немецкой организации иностранной контрразведки. У британцев были все основания опасаться этого человека. Он стоял за инцидентом в Венло, когда были похищены два тайных британских агента на территории нейтральной Голландии. Этот инцидент не только разрушил британскую шпионскую сеть в Голландии, но и дал нацистам предлог вторжения в нейтральную страну.
На этот раз Шелленбергу поручили похитить не шпионов, а бывшего короля Англии и его жену. С благословения Гитлера операция «Уилли» перешла к действию. Шелленбергу было поручено привезти королевскую чету в Испанию, играя на их опасении о собственной безопасности. Как только их охватит испуг, он и его товарищи-агенты должны были обеспечить, чтобы их перелету не препятствовали на границе.
И фон Риббентроп, и Гитлер видели герцога как человека, которого британская секретная служба держала в виртуальном плену, из которого он пытался вырваться, но ему так и не удалось это сделать. Будучи личным представителем фюрера, Шелленберг должен был аккуратно вступить в контакт с экс-королем. В качестве бонуса он был уполномочен предложить герцогу до 50 миллионов швейцарских франков (примерно 200 миллионов долларов на сегодняшний день), если он согласится порвать отношения с Британией и жить в нейтральной стране, например, в Швейцарии.
На встрече в Берлине фон Риббентроп объяснил Шелленбергу, что фюрер не будет возражать, если ему придется применить силу – если герцог и герцогиня будут сомневаться в сотрудничестве. Перед тем, как он ушел, Гитлер позвонил Шелленбергу и посоветовал убеждать герцогиню. «Она имеет большое влияние над герцогом», – отметил он.
Гитлер придавал большое значение этому плану, фон Риббентроп тщательно информировал его о прогрессе. Стопка желтеющих документов в невзрачной желтоватой папке с переведенным на ней названием «Документы под специальным надзором, 1525-1-69», найденная в московской архивной библиотеке, дает взглянуть на внутреннюю работу Министерства иностранных дел и показывает важность, которую на эту миссию возлагал фюрер.
В ней также содержится переписка герцога Виндзорского и фон Риббентропа, включая некоторые сверхсекретные телеграммы министра иностранных дел немецкому послу Штореру, а также частичные доклады без фон Риббентропа Гитлеру. Краткая выдержка дает понять, насколько Гитлер был вовлечен в эту авантюру:
«Записка фюреру
Герцог В. прибыл 9 июля. Сначала я организовал следующие приготовления:
1. Телеграмма в Мадрид, из которой явно очевидны планы действий, кроме того, телеграмма В., которая пришла сегодня.
2. Размещение там Шелленберга и его людей в немецком посольстве в Испании и ххх ххх будет в распоряжении. Шелленберг летит завтра или послезавтра. Шнелленберг [в оригинале] со мной завтра для инструктажа в ххх».
(Инструктаж прошел 24 июля, и ххх слова, которые невозможно разобрать.)
Когда Шелленберг прибыл в Лиссабон, у него не было свободного времени. В течение нескольких часов он нашел 18 португальских агентов, которые работали на него около дома Виндзоров и даже сумел внедрить японского агента внутрь виллы, где остановилась королевская чета.
Ночью в окна кидали камни, доставили букет с предупреждением, и жена видного португальского официального лица в разговоре с герцогиней предостерегала ее. Персонал был подкуплен: они говорили, что все эти странные явления – дело рук британской секретной службы. Все это делалось для создания атмосферы страха, подозрения и неуверенности, а смягчить зловещие предупреждения должен был второй эмиссар, бывший тореадор и известный фалангист Дон Ангел Алькасар де Веласко, который должен был встретиться с герцогом в воскресенье 28 июля, за несколько дней до их отъезда.
Ему было поручено сообщить герцогу и герцогине, что их жизни в опасности, что британская секретная служба планировала убить их или в Португалии, или на Багамах, и что их единственным спасением было вернуться в Испанию под предлогом охотничьей экспедиции, чтобы их не обнаружили в Лиссабоне. Его мрачное предостережение, сделанное на мысе с весьма подходящем названием Челюсти ада, было подкреплено содержанием письма от их друга, герцога Мигеля Примо де Риверы, которое было передано герцогу во время напряженной встречи.
Эдуард прочитал письмо три раза, которое, помимо прочих предостережений, сообщало, что испанский министр внутренних дел имел информацию, которую мог передать герцогу только в разговоре лицом к лицу. Поведение экс-короля было по понятным причинам серьезным, когда он обдумывал столь неожиданные новости. Принимая во внимание изгнание его и его жены из своей страны, мысль об убийстве была не такой уж и невозможной. (Позднее покойная Диана, принцесса Уэльская, была охвачена схожими опасениями.) Герцог попросил 48 часов на раздумья.
Предупрежденные британцы отправили подмогу в лице тучного адвоката и доверенного лица герцога, Вальтера Монктона. Он вместе с бухгалтером герцога, Грэем Филлипсом, и его камердинером, Пайпером Алистером Флетчером, прибыл в Лиссабон спустя несколько часов после нервной секретной встречи герцога со вторым испанским эмиссаром.
Прибытие трио кардинально изменило настроение. Очаровательный, общительный и забавный Монктон был всегда долгожданным гостем, который знал кучу сплетен и историй. Однако он часто был вестником плохих новостей. Этот случай не стал исключением, Монктон выполнял «странную миссию» от лица британского премьер-министра.
Как и Дон Анхель, он тоже привез письмо, в этот раз от Черчилля. Премьер-министр решил дать серьезный совет и «предупредил нового губернатора Багамских островов, чтобы тот отказался от любых высказываний, которые бы шли вразрез с британским правительством».
Он написал:
«Множество недружелюбных ушей сейчас навострились, готовые поймать любую зацепку, что Ваше Королевское Высочество имеет взгляд на войну или на немцев, или на „гитлеризм“, который отличается от взгляда британской нации и парламента. Многие злые языки будут распространять небылицы.