— Если вы считаете, что это самый надежный путь…
— А другого пути нет! Самый надежный — это вместе со мной, Курусу-сан!
Оба дружно рассмеялись. Один иронично, другой — с облегчением. Воистину: «Мысли о несчастье, которого тебе по случайности удалось избежать, — сами по себе могут сделать человека счастливым».
Разыграв этюд, Маслов, не теряя времени, — куй железо, не покидая явки, — перешел к основной цели встречи: к отработке задания Самураю по добыванию информации о «Сетику».
Глава 8БЛАГОСЛОВЕНИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
Через два дня Самурай вызвал генерала на экстренную встречу, в ходе которой сообщил добытые им сведения о «Сетику».
С его слов выходило, что после очередного финансового кризиса в Японии фирма оказалась на грани банкротства, что повлекло за собой смену ее руководства.
Новый президент Хидэе Арита не нашел ничего лучшего, как воспользоваться предложением о сотрудничестве, поступившем от одной американской компании, ведущей разработки в области радиоэлектроники. Ни названия компании, ни характера и направленности проводимых ею разработок агенту выяснить не удалось, так как ее продукция никогда не была представлена на мировом рынке радиоэлектронного оборудования.
По данным агента, полгода назад руководство «Сетику» по непонятным причинам стало демонстративно открещиваться от сотрудничества с американцами, хотя фактически оно развивалось, и довольно успешно.
Более всего удивляло Самурая то, что произошло это вслед за тем, как американцы выделили фирме безвозвратный кредит, сумма которого в несколько раз превышала ее годовой оборотный капитал.
Агенту удалось выяснить, что переговоры о выделении денег проходили в обстановке повышенной секретности, их содержание осталось тайной за семью печатями, в которую посвящены были только два человека: президент и старший вице-президент фирмы. Ни протокола о намерениях, ни договора о сотрудничестве не подписывали.
Впрочем, с точки зрения Маслова, все это не выходило за рамки чисто организационных вопросов. В представленной Самураем информации генерал искал и не находил ответа на самый главный вопрос: что может быть общего между японской фирмой, осуществляющей контейнерные перевозки по территории СССР экспортной продукции отечественных производителей, с американской компанией, занимающейся производством радиоэлектроники неизвестного назначения?
Безусловно, генерал обратил внимание на необъяснимую с точки зрения расчетливого бизнесмена и законов коммерции филантропию американцев, которые, выдав сказочный кредит, по сути, способствовали возрождению «Сетику».
Не осталось не замеченным Масловым и то обстоятельство, что вслед за получением кредита японцы максимально засекретили не только характер и содержание своих отношений с американцами, но и сам факт существования таковых.
Но все это генерал считал производным, вторичным. Он был убежден, что докопайся мы до первопричины, заставившей американцев искать сближения с «Сетику», то сможем ответить и на остальные вопросы.
Еще через день Маслов, докладывая Андропову о ходе оперативной разработки «Горшечники», предложил одним ударом разрубить узел безответных вопросов.
— Каким образом? — поинтересовался Председатель.
— Очень просто, Юрий Владимирович, — бойко ответил Маслов. — Получив информацию о прибытии в Находку контейнеров с японскими черепками, я вылетаю туда и на месте выясняю, что в действительности собираются перегонять через весь Советский Союз японцы, выполняя задание американцев…
— Ну, а почему ты решил, что «Сетику» действует по заданию американцев?
— К тому, что вам уже известно об этой фирме и ее отношениях с загадочной американской компанией, производящей электронику неизвестного назначения, я могу добавить лишь одно: старые, проверенные мехи наполнились молодым вином неустановленного качества…
— А если без аллегорий?
— Мехи — это «Сетику», которая за долгие годы сотрудничества с нами зарекомендовала себя как добросовестный и законопослушный партнер. Вино — продукция, выпускаемая американской компанией. Кстати, тот факт, что ни о ней, ни о производимых ею товарах ничего не известно в японских деловых кругах, можно расценить как косвенное свидетельство того, что она работает на военно-промышленный комплекс США…
— Ну, и при чем же здесь «Сетику»?
— А при том, что американцам как раз и нужен такой проверенный нами и положительно зарекомендовавший себя перевозчик, как «Сетику»… Им нужна не столько сама фирма, сколько ее доброе имя, вывеска! Исходя из предположения, что американская компания работает на ВПК, я пришел к заключению, что она с помощью своего японского партнера проталкивает в Западную Европу не какую-нибудь контрабанду, боже упаси! — транспортирует нечто более серьезное…
— Что именно? — вырвалось у Андропова, которого заинтриговала тема, развиваемая его подчиненным.
— А вот это «нечто» я и собираюсь выяснить, проведя негласный досмотр контейнеров… С вашего разрешения, разумеется!
— Ну, а если ожидаемый тобою рейс окажется порожним? — не сдавался Председатель. — Что тогда? Ты представляешь, в какую сумму нам обойдутся штрафные санкции за вскрытие контейнеров и чем нам это аукнется в деловом мире?
— Юрий Владимирович, осечки быть не может! — бодро ответил Маслов. — Я все просчитал… Кроме того, не вы ли, Юрий Владимирович, сказали: «Отсутствие в поведении разведчиков признаков, указывающих на проведение ими враждебных акций, — это не их заслуга, это — недоработка нашей контрразведки». Вот я и решил недоработок не допускать…
— Рисковый ты парень, Леонид Иосифович, — покачал головой польщенный Андропов. — Знай, даже если ты и найдешь что-то в контейнерах, это не снимет с тебя ответственности за выполнение моего задания по песку…
В общем, Леонид Иосифович, принимайся за «Сетику»!
— Слушаюсь, товарищ генерал армии, «Карфаген должен быть разрушен»! — Маслов не мог отказать себе в удовольствии съязвить.
— Тогда с богом! — И Председатель, не замечая более подчиненного, углубился в бумаги.
Глава 9ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ!
Многоэтажный дом по Ленинградскому шоссе, где находилась явочная квартира генерала Маслова, имел форму буквы «П» и занимал целый квартал. Каждая из трех составных частей фасадом выходила на разные улицы и имела свой порядковый номер. Арки в разных крыльях дома позволяли войти с одной улицы, а выйти на противоположную. Что и рекомендовалось делать посетителям явочной квартиры.
Попрощавшись с Самураем и заперев дверь, Маслов подошел к окну, из которого хорошо просматривался двор.
Едва агент подошел к центральной арке, где он запарковал машину, как рядом с ним, будто из-под земли, выросли двое мужчин.
Одного из них, капитана 3-го ранга Тосио Миядзаки, начальника отдела собственной безопасности (ОСБ) японского посольства, Маслов узнал сразу.
Профессионал многоопытный и коварный, он доставлял немало хлопот нашей контрразведке. Его портрет в различных ракурсах и во множестве экземпляров имелся в картотеке генерала.
…Где-то через полгода после того, как Тосио Миядзаки прибыл в Москву, Маслов предпринял попытку «потрогать его за вымя» — выяснить уровень профессиональной подготовки, настроение, привязанности, сильные и слабые стороны, чтобы определить возможность его использования в наших интересах, а если повезет, то и с ходу установить с ним оперативный контакт. Начали по традиции с того, что подвели к Миядзаки «ласточку», которой была поставлена одна задача: совратить!
Японец сделал вид, что готов обеими ногами ступить в капкан, а затем в него же и загнал обольстительницу, да так, что вытаскивала ее оттуда вся масловская Служба.
Вслед за «ласточкой» на горизонте объекта появился «голубь сизокрылый» — смазливый мальчонка нетрадиционной сексуальной ориентации. Опять промашка.
Впервые безотказное оружие Маслова дало осечку. А ведь на женщинах и на «голубых» ломали и неподкупных аристократов-англичан, и бесшабашных американцев, а тут все наоборот. То ли культура другая, то ли выучка не та…
Зашли с другой стороны. Однако и на операциях с валютой и антиквариатом подловить Миядзаки не удалось, как ни пытались. На них «горели» и арабы, и турки, а тут вдруг никак…
Использовались все традиционные чекистские наработки, которые заставили бы любого другого иностранца искать покровительства у Комитета, толкнули бы его в наши объятия, но, увы! К японцу они оказались неприменимы. Он доказал, что у него иной уровень мышления, иная ценностная шкала и вообще — иное отношение к пребыванию на государственной службе.
Первое время после масловских наездов Миядзаки затаился, выжидал, а затем сам перешел к активным действиям, продемонстрировав, что прибыл в Союз отнюдь не для того, чтобы стать добычей вербовочных устремлений КГБ. Он — охотник и сам не прочь побродить с ружьишком по московским угодьям в надежде подстрелить дичь — завербовать кого-нибудь.
Через некоторое время «наружка» зафиксировала конспиративный контакт японца с заместителем министра легкой промышленности РСФСР Платоновым, по служебным делам активно посещавшим дипломатические приемы иностранных посольств в Москве, в том числе и японское. Еще по прошествии некоторого времени среди вновь появившихся связей Миядзаки из числа советских граждан был выявлен некий научный сотрудник одного из «почтовых ящиков» в Мытищах, с которым японец также поддерживал подозрительные отношения.
Советским гражданам в лубянских ведомственных кабинетах было сделано соответствующее внушение, чтобы отсечь их от не в меру активного «охотника за скальпами», но что делать с ним самим? Его-то на Лубянку не пригласишь!
«Это уже перебор, господин капитан третьего ранга! — сказал Маслов. — Вы уже преступили все допустимые для гостя границы!»
И тогда было принято решение разделаться с ним раз и навсегда с помощью компромата.